Последний сезон дождей (СИ)

- Поедем в больницу?

- Нет, - уверенно ответила Сашка. - Успеем. Давай сначала в парикмахерскую. Постричься, накраситься, привести в порядок руки… Хочу снова быть похожей на человека. А еще… - Сашка стащила через голову старый темно-коричневый свитер, в котором она пряталась от окружающих последние дни, скомкала и прицельным броском отправила его в мусорное ведро. - … еще надо купить нормальную кофточку.

***

У Сашки словно крылья за спиной выросли. Хорошее настроение омрачилось лишь однажды - сегодня, накануне годовщины трагедии, вдоль дороги выставили памятные траурные щиты. “Скорбим, помним…”

- Скорблю, помню… - тихо повторяла за ними Сашка. - Инночка… завтра годовщина.

В больницу псионики попали лишь во второй половине дня. Наткнувшийся на них в коридоре Алексей Петрович не сразу признал в красивой молодой женщине ту самую “специалистку” с немытыми волосами, в затасканном бесформенном свитере, сгорбившуюся и неприветливую. Протянул Максу тонкую папку, и лишь затем повернулся к девушке, с удивлением рассматривая Сашку.

- Александра… м-м-м… Николаевна? - переспросил он, поправляя очки. Поймал взгляд Макса, в котором читалась невысказанная фраза “А я вам что говорил?”. Одобрительно покивал головой и зашагал дальше к своему кабинету, так и не прокомментировав чудесное преображение девушки.

Сашка сразу отправилась к девочке. Несмотря на приближающееся 24 октября, в душе царила гармония и уверенность, что скоро все решится. Где-то далеко внутри еще грыз червячок сомнения и страха, но почему-то уверенность Тани, что все будет хорошо, заразила и Сашку.

- У нас появилась новая информация. Из детского дома прислали. У Тани мог бы родиться брат-близнец. Ее мать ждала двойню. Второй ребенок погиб вместе с родителями.

- И наверняка он тоже был псиоником, - задумчиво произнесла Сашка. - Поздняя стадия беременности. Дети не могли не чувствовать друг друга. И скорее всего не смерть родителей инициировала дар, а смерть брата. Связь между близнецами-псиониками очень сильная. Уж я точно знаю.

***

И снова море, мурены и безликие люди… Картинка из видений девочки оставалась практически той же. Но… что-то неуловимо изменилось. То ли дождь не шумел так пронзительно. То ли темная синева моря посветлела и не давила на нервы.

- Тут стало светлее…

- Нет, не стало. Тут все по-прежнему. Это ты меняешься.

- Я меняюсь?

- Конечно. Я же полечила тебя…

Сашка прислушивается к себе. В душе и впрямь намного легче. Она даже почти счастлива. Разве только… сестра… Таня должна ее понять.

- У тебя был брат-близнец?

- Да, - грустно сквозь дождь шелестит голос девочки. Таня поднимает печальные глаза. - Был. Ванечка… Он спас меня. Он отдал силы, чтобы я выжила… У тебя тоже была сестра…

Сашка присматривается. Замечает невидимую обычному взору нить, что тянется от Тани - сиротливо оборванную, незаконченную.

- Отпусти ее…

- Что? Кого?

- Сестру… она тебя любит. Она не может уйти. Не может встретиться с мужем и ребенком. Не может родиться заново.

- Инна погибла!

- Да, погибла. Но ее душа жива. И беспокоится о тебе. Ты ее держишь. Ты же псионик. Ты не хочешь отпускать. Она боится оставить тебя одну. Посмотри на свою нить. Разорви ее… Когда-нибудь твоя сестра вернется в этот мир, и, возможно, ты даже сумеешь встретить ее и узнать.

На глаза наворачиваются невидимые слезы. Их нет, слез не может быть в трансе, это мираж, однако Сашка ощущает на губах их соленую влагу, чувствует спазм, сдавивший горло и мешающий дышать…

- Правильно, поплачь… А потом отпусти… Так будет лучше. Вам обеим.

Таня протягивает руку, и прохладная детская ладошка ласково гладит Сашку по щеке.

- Я… постараюсь…

Сашка присматривается снова. У нее тоже есть нить, только, в отличие от Тани, у нее она крепко натянута. Натянута в никуда.

- Инна… Инночка… что же я делаю. Прости, прости меня… прости, пожалуйста…

Девушка мысленно натягивает нить сильнее, на секунду замирает, колеблясь, затем резко рвет ее. На секунду разум охватывает легкость. Чудится затихающий смех Инны. “Я тоже тебя люблю!”

И пустота… После смерти Инны Сашке казалось, будто отрезали часть ее самой. Это не так. То тосковала ее земная оболочка. Только сейчас Сашка поняла, что такое пустота на самом деле. А Таня? Как она с этим живет?..

- Не грусти. Теперь у нее все хорошо… Хочешь быть моей сестрой?

- Что?

- Моей сестрой… давай поможем друг другу.

Таня берет руками обрывки двух нитей. Складывает вместе, завязывает бантиком.

- Это, конечно, не совсем по-настоящему, но все же…

В груди растет теплое чувство любви и благодарности. Пустота заполняется. Сашка чувствует, как недалеко от нее бьет сердце ее новой сестры, живое, горячее…

- А Инна… ты сказала, что она может снова родиться?

- Может…

- А твой брат? Он родился заново?

- Ванечка? Еще нет, но скоро родится. Я точно знаю. И он знает. Мы будем играть вместе…

***

Макс обеспокоенно взглянул в лицо подруги. Он знал, что Сашка сама себе поставила дату на 24 октября. День катастрофы. День рождения Тани. До этого дня девочка либо очнется, либо… Не то, чтобы Макс не беспокоился за Таню, но… если все же девочку спасти не получится, то… что будет с Сашкой, Макс предсказать не мог.

- Ну что?

Девушка подняла на него безмятежно-счастливые глаза.

- У меня есть новая сестра!

- Какая сестра? Что с Таней?

- Таня моя сестра! Я ее чувствую. Я чувствую, что с ней все в порядке. И со мной тоже.

Сашка счастливо рассмеялась. Макс подозрительно посмотрел, однако тоже не удержался от улыбки.

- Останемся здесь до вечера ночевать или поедем?

- Поехали! Я узнаю, если что-то случится.

24 октября. День 7.

Полночь Сашка встретила, дремая в машине. После больницы неестественно бодрая девушка сначала потащила Макса в кино, затем в ресторан ужинать. Коверс Макса бесшумно скользил над магнитной дорогой. Тихо пропищали часы, сообщая, что начался новый день. Практически одновременно с ними зашуршали по земле выпускаемые колеса - машина съезжала с окружной на обычную дорогу. От встряски Сашка проснулась, с трудом открыла сонные глаза… прислушалась к себе. И тут же подскочила.

- Поехали обратно, у меня сердце не на месте, - неожиданно выпалила она. - Поехали! Пожалуйста! Я чувствую, это важно. Быстрее!

Сашка сама не могла объяснить, с чего вдруг разволновалась. На мгновение ей показалось, что тонкая ниточка, связывающая ее с Таней, неестественно натянулась. Макс, не раздумывая, развернул машину.

- Нет, по окружной долго. Поехали напрямик, через Южную.

Еще недавно Сашка и представить не смогла бы, что когда-нибудь добровольно такое скажет. Макс задумчиво посмотрел на соседку и, не говоря ни слова, свернул на главную дорогу, вливаясь в верхний поток магнитной магистрали.

Сашка зажмурилась и посильнее вжалась в кресло, уцепившись руками в сиденье. Движение вниз, поворот, вверх… Открыла глаза. Непрерывная лавина машин двигалась синхронно, как единый механизм. И вдруг… Сашка въяве представила, как одна из них врезается в другую, по инерции их заносит, Макс с трудом успевает увернуться… а оставшийся сзади неконтролируемый комок машин несется к хлипенькому заграждению магистрального магнитного узла. Сашка в панике проморгалась - видение прошло. Померещится же… И одновременное понимание - не померещилось. Это образ, присланный… Таней? Когда сталкиваются автомобили - это просто авария. Но именно из-за выведенного из строя магнитного узла восемь лет назад авария обернулась настоящей катастрофой. Автомобили этого участка дороги резко встали, продолжая двигаться лишь по инерции, врезаясь друг в друга. Машины нижнего потока срывались вниз, падая на машины с других колец дороги… Что это? Картинка восьмилетней давности или предвидение?.. Конечно, предвидение…