Последнее кино

он исчез, соединившись с темнотой.

* * *

Пациент огляделся по сторонам, высматривая привлеченных выстрелами и враждебно настроенных аборигенов. Таковых в пределах видимости не наблюдалось. Жителям дурацкой деревни плевать было на его выстрелы. Тем лучше.

Он пошел дальше и внезапно почувствовал голод. Фруктовое пюре осталось сладким воспоминанием. Собираются ли его кормить во время "сеанса"? Хотя бы внутривенно... Ощущение нешуточного голода занимало его в течение следующих десяти минут.

Выйдя на перекресток, он свернул направо, привлеченный запахами чего-то съедобного. Новая улица была гораздо светлее. Здесь полыхали холодным огнем вывески над заведениями, что показалось пациенту в высшей степени удивительным. Патрулей не было видно. Несмотря на комендантский час, на противоположной стороне улицы топтались то ли криминальные элементы, то ли проститутки. На ближайшем доме светилась надпись "Бар", а чуть ниже "Открыто круглосуточно".

Пациент поспешно устремился туда и, распахнув дверь, очутился в длинном зале с большим количеством столов. Справа было огорожено пространство, где стояли вешалки, ощетинившиеся множеством крючков. Голые блестящие крючки выглядели зловеще. Взгляд пациента уперся в плакат "Предприятие высокой культуры обслуживания. Пожалуйста, оставляйте оружие в гардеробе!".

"Черта с два!" - подумал набравшийся опыта пациент, сунул пушку за пазуху и двинулся через зал к стойке, расположенной возле дальней стены. Слева раздавался стук бильярдных шаров. Он увидел стол под зеленым абажуром. Вокруг стола ковылял с кием наперевес хромой коротышка в белых кальсонах, в треугольной шляпе на голове и в мундире с орденами на груди. На вновь прибывшего коротышка не обратил внимания. Из музыкального автомата раздалась песня "Я люблю тебя, жизнь..."

Утирая внезапно пролившуюся при этих звуках сентиментальную слезу, пациент приблизился к стойке. Тут было гораздо оживленнее, и никто не пытался немедленно поставить его к стенке. Над стойкой перемещался торс лысоватого суетливого мужичка с бородкой клинышком. Торс был облачен в жилетку. Чуть поодаль на высоком табурете сидела девица в облегающих розовых брюках и курила такую огромную самокрутку, каких пациент никогда не видел. Казалось, что она надувает бумажный кулек.

При появлении нового клиента бородатенький угодливо рванулся к нему и спросил, картавя:

- Что будете пить, товарищ?

Вежливое обращение пациенту понравилось, хотя товарищей у него отродясь не водилось. Он долго выбирал, что заказать - пиво или покрепче. Выдержит ли организм? Крепкое он пил очень редко, только чтоб отличать праздники от будней. Но эта ночь была патологически не похожа ни на что.

- Налей ему "кровавую", Володя, - хрипло посоветовала девица, вынув самокрутку из утонченного рта и держа ее утонченными пальцами. Пациент не успел сообщить, что от вида крови ему становится дурно. Бармен схватил с полки красивую сверкающую бутылку и плеснул в стакан на два пальца. Затем так же стремительно