Миллионы в пещере

- Отлично. Вы, кажется, хотели что-то сказать, господин Тук? Нет? Но не будем говорить о прошлом… Я с вами не об этом хотел…

Гиппорт тянул. Он встал, прошелся по комнате. Уоджер не спускал с него глаз. В них было еле сдерживаемое нетерпение, казалось, сейчас оно прорвется.

- Так вот, Тук, - Гиппорт резко повернулся и остановился передо мной. - Я думаю, что мы с вами можем быть полезны друг другу. Скажу откровенно, Тук: для вас я могу быть полезнее, чем вы для меня. Хочется, чтобы и вы были со мной откровенны. Скоро сами убедитесь, что откровенность ничего не принесет вам, кроме выгоды.

После этого многообещающего вступления Гиппорт снова уселся рядом со мной и стал расспрашивать, с кем и на каких условиях я завязал в Айландии деловые связи.

- Если верить газетам,- растянул рот в улыбке Гиппорт,-вы стали чуть ли не хозяином Айландии, фантазия журналистов хорошо оплачивается, вы знаете… Они из вас сделали что-то таинственное, интригующее, Черного принца, а вы просто деловой человек, как все мы…

Гиппорт не ждал, чтоб я стал перед ним исповедоваться, он сам задавал вопросы, по которым легко было понять, что ок отлично знает деловую жизнь Айландии. Более всего он интересовался долей моего участия в нефтяной и текстильной промышленности. Я не знал, что будет для меня лучше - преувеличивать или преуменьшать капиталы, которые я собирался вложить в эти предприятия, и потому я говорил правду.

Помолчав минуту - в это время он сосредоточенно жевал потухшую сигару, - Гиппорт неожиданно обратился к притихшему Уоджеру:

- Алекс, ты мальчишка, я всегда говорил. Ты должен извиниться перед господином Туком за свое глупое предложение. Господин Тук…

- Но, Фредди,- взорвался наконец Уоджер,- мои предложения не так глупы, такие деньги можно предложить и министру!

- Замолчи, Алекс, замолчи. Если ты отказываешься, я, как твой старший родственник, имею право принести за тебя извинения.

Два лакея в темных ливреях вкатили в комнату стеклянный столик. На нем стояли кофейник с дымящимся кофе, чашки и маленькая ваза с жареным миндалем.

- Прошу, - сказал Гиппорт.

Вместе со своим креслом придвинулся к столу Уоджер, более похожий теперь на провинившегося школьника, чем на представителя концерна. Гиппорт разливал из высокого кофейника кофе, и я, отвыкнувший от домашнего уюта, готов был уже совсем размякнуть, но любезный хозяин вернул меня к действительности.

- Так что же, милейший Тук, думаете ли вы возвращаться в Виспутию или хотите обосноваться надолго в Айландии? Айландские дельцы гостеприимны. Как они набросились на вас! Словно муравьи на мед!

Этот вопрос меня озадачил.

Гиппорт тем временем продолжал;

- Я осведомлен, что вы не имеете никаких связей с деловым миром Виспутии. Это трудно понять. В наше время нет человека, обладающего капиталами, который не стремился бы завязать деловые отношения с нашими фирмами. Но, Тук, прежде чем перейти к частностям, я должен договориться о главном,- произнес Гиппорт.- Не скрою, вы для меня загадка. Надо было по крайней мере пятьдесят лет провести на луне или, простите меня, в психиатрической больнице, чтоб, будучи виспутинцем, отказаться от своей страны как раз тогда, когда, она заняла на берегах Изумрудного океана, да и во всем мире, столь выдающееся положение.

- Но я же не отказывался! - взмолился я.

- И отлично, - примирительно сказал Гиппорт, - постараемся говорить спокойно. Выбирайте - либо вы как представитель наших деловых кругов будете пользоваться выгодами и преимуществами деловых людей Виспутии, либо… Либо вы действуете в одиночку, причем во вред нам, во вред Ассоциации рыцарей прогресса. Поверьте мне, как бы вы ни были богаты, если вы станете на нашей дороге, АРП вас раздавит.

- Но что я должен делать? - с трудом проговорил я. Меня начинало лихорадить.

- А, вот это другой разговор,- повеселел Гиппорт.- Я не сомневался, что мы поймем друг друга.

Не так-то легко мне было понять Гиппорта. Он говорил о том, куда и на каких условиях поместить мои деньги, а у меня перехватило дыхание от того, что стало передо мной открываться. Оказывается, я мог вложить свои деньги в предприятия едва ли не всего земного шара! Все было теперь к моим услугам!

И когда Гиппорт сказал: «Мы вам оказываем немалую услугу, когда привлекаем к общему делу», - я уже знал - он прав. Мне следовало поторопиться вступить в Ассоциацию рыцарей прогресса, в это сообщество столь могущественных людей, которые вершат судьбами едва ли не всего мира!

- Вы вкладываете деньги в айландские предприятия? - продолжал меня просвещать Гиппорт. - Отлично. Айландцы нуждаются в вас, но когда вы протягиваете им руку помощи, не забывайте и о наших интересах, вытяните у них и то, что нам нужно.

Гиппорт показал, как это выглядит. Он сделал выпад правой ногой, протянул свою худую длинную руку и, вцепившись во что-то невидимое, рывком откинулся назад.

- Вы меня поняли?

Тогда мне казалось, что я уже все понял.

- Вы меня поняли? - повторил Гиппорт. - Мы обязаны всячески воздействовать… И ни на кого целиком не полагаться… Меньше всего мы можем довериться айландцам… Они к нам относятся далеко не так, как нам бы хотелось. Особенно им не нравится то, что здесь стоят наши войска.

- Войска? - удивился я и тут лее понял, что удивляться не следовало. - Ах да, войска, - смущенно бормотал я, вытирая выступивший на лбу пот.

Я лихорадочно размышлял - кто же с кем воевал? Из рассказов Перси я знал, что воевали с Ристландией. Так почему же наши войска стояли теперь в Айландии? Если это так, значит, Айландия страна завоеванная, побежденная…

Мог ли я предполагать, что в этом веке додумались до таких удивительных вещей! В мое время войска переходили границы своих стран только во время войны, для того, чтобы занять вражескую территорию. Оказывается, в новом веке войска занимали чужие территории с обоюдного доброго согласия! Без единого выстрела!

Заметил ли Гиппорт, как я удивился? Чтобы заставить его забыть об этом, я стал ругать красных. Я уже понял, что меньше всего рискуешь попасть впросак, если обрушиваешься на красных. Лицо Гиппорта оживилось, на его бледных щеках проступило подобие румянца.

- Меня радуют ваши взгляды, Тук, - закивал головой мой собеседник. - Мир сошел с ума - не только в Айландии, но и у нас в Виспутии все больше деловых людей, которые предлагают идти на риск сотрудничества с красными!

- Но если и у нас произойдет то, что они устроили у себя!.. - ударил я кулаком по столу. - Мы же лишимся всего!

Гиппорт снял очки и внимательно посмотрел на меня.

- Мы уже многого лишились, - сказал он размеренно. Теряем влияние… Трудно предвидеть, что нас ждет…

Неожиданно Гиппорт рассмеялся.

- Знаете, что ответил Уоджер, когда его спросили, как он относится к идее сотрудничества с красными? Он сказал, что ни одна идея не достойна того, чтоб из-за нее разориться. Кстати, Уоджер очень недоволен президентом, его речи по поводу того, что мы хотим мира, обходятся концерну в огромные суммы - на бирже падают наши акции.

Я опять ничего не понимал. Если Гиппорт не уверен в том, что их ждет, если на бирже падают их акции, зачем же мне впутываться в их дела!

- Тогда я подожду с вами связываться, - не знаю, как вырвались у меня эти неосторожные слова. Я тут же пожалел о них, но было уже поздно.

- Подождете с нами связываться?! - Гиппорт вскочил, рукой он задел стоявшую на краю чашку с кофе. Чашка опрокинулась, и кофе полился на его колени. Гиппорт подскочил, поминая черта, выхватил из кармана платок и, скомкав его, стал сгонять им с брюк ручьи ароматной жидкости. В это время Уоджер, решив, что теперь можно меня поносить, прокричал:

- Я же тебе говорил, я же говорил, что он сумасшедший. Это авантюрист, он морочит всем головы, его надо запереть в сумасшедший дом!

И хотя в выкриках Уоджера не было последовательности, но в них, я понимал, было правдоподобие - я действительно мог быть принят за авантюриста, или за сумасшедшего с этой моей способностью все время проваливаться на самой, казалось бы, гладкой дороге. Я испугался.