Диалог с зеркалом о граде вожделенном

АВТОР: Ладно, можете плевать мне в морду… Но скажите, всезнающие, что же такое Красное Здание? «Бред взбудораженной совести», как говорил Изя?

ИП: Для такого бреда, как минимум, необходимо иметь совесть, а «в коллективистском обществе… там, где существует одна общая высшая цель, не остается места ни для каких этических норм или правил.» (Ф.А.Хайек «Дорога к рабству»).

ИО: Я полагаю, что Красное Здание – это фантоматическая установка, образно реализующая состояние души человека на момент вхождения его в здание. Возможность объективного взгляда на себя изнутри… Отличная штука, между прочим!

ИП: Фигня! Сия гипотеза не вписывается в Эксперимент, который, как любой эксперимент, есть насилие над реальностью, то есть явление тоталитарное. Ему без нужды самопознание подопытных… Скорее уж эта фантоматическая установка предназначена для гипнотического воздействия на личность… Тогда все встает на свои места.

ИО: Кроме Изи…

ИП: Именно… Потому что «Кацман умен… Именно потому он и опасен… Такие, как Кацман… нам не нужны…» А посему на каждого Кацмана есть свой Воронин…

АВТОР: (погрузишись в воспоминания) Когда я взял его за голову и поднял над столом, он страшно ругался, сравнивал меня с половым членом одного малоуважаемого вьючного животного, брызгал слюной, грозился отбить у меня Сельму и увезти ее в Бердичев на самолете израильских ВВС… Распахнул ширинку на чужое добро, дерьмо еврейское!.. То-то заткнулся, когда Стратег глянул на него с явным интересом… А уж когда еле заметным кивком головы подозвал Фрица и Румера, а те подхватили Изю под белы рученьки, тут наш космополит запел совсем другую песенку и совсем другим голоском: «Ребята, подождите… Ребята, подождите…» А Стратег неожиданно развеселился и вернул Изю на доску… Правда, руку ему уже успели поломать…

ИО: Вы что-то путаете, Создатель… Фрицу позвонила вы.

АВТОР: «Имеющий уши – слышит…»

ИП: Слышит, гроссмейстер, слышит! И видит, чтоэто была. ТА ЖЕ партия, что доказывает неусыпная и противоправная забота Андрея о Ване, которого «взяли» в тот самый момент, когда он «двинул навстречу свою пешку, тихого надежного Вана, который всегда хотел только одного – чтобы его оставили в покое…». Двинул, не спросив на то согласия самого Вана, не оставив его в покое, ибо лучше Вана знал, что для того лучше. Как все коммунисты от Платона и Христа до Горбачева. Ван, оказывается, нарушал «закон о праве на разнообразный труд», выбрасывая повестки с биржи труда в мусор. Это было неподчинение Эксперименту, молчаливая антитоталитаристская революция. Этот маленький человек был личностью, которая желала принадлежать себе, обрести «душевный покой, в мире с собой и со вселенной». А для этого, по его мнению, лучше всего быть там, откуда некуда падать, то есть в самом низу социальной лестницы. Он прошел через наказание и готов пройти еще раз, но не изменить своей философии. Он ощупает «величайшую ответственность» не перед Экспериментом, а перед женой и ребенком… Андрей и его Наставник настолько не понимают Вана, что не видят в Ване единственного настоящего антипода Эксперименту» а лишь юродивого, достойного жалости и забот, которые и проявляют, ни перед чем не останавливаясь.

АВТОР: А что я такого сделал? Подумаешь, позвонил Отто…

ИО: Вы нарушили закон, хотя могли бы этого и не делать – Ван вас ни о чем не просил.

АВТОР: Меня всегда возмущала в нем сократовская готовность выпить цикуту ….

ИП: Да не мог он не нарушать закон! Таковы правила Игры. Он и понятия не имел ни в одной реальности о правозаконности и правовом государстве!.. И вообще, тоталитарная власть и правозаконность – вещи несовместные…

АВТОР: А что я должен был делать? Отправить Вана на болота?

ИП: Ну что ты, господин гроссмейстер… Жизнь Вана в твоих руках… А рука Изи в лапах Румера… Все о'кей… Вана надо было прикрыть. Тебе же точно известно, кого и кем надо прикрыть… А этот «толстовец», пацифист, социал-демократ Кэнси, который считает, что «Вана надо было закатать на болота, если этого требует закон», он еще получит свою «цикуту», согласно закону…

АВТОР: Да это все выпендреж!.. Почему же тогда законопослушный Убуката не подчинился представителю Нового Закона младшему адъютору Раймонду Цвирику?

ИО: Да потому что тот представлял не Закон, а противозаконную власть…

ИП: Убуката был обречен в условиях Игры, когда «выигрывает тот, кто умеет отказаться в нужный момент от всех правил»… А вот наш Автор-Редактор не стал останавливать кочергу, занесенную Амалией над плечом Цвирика – ход уже сделан, фигуре – место!.. И прозвучал выстрел, убравший с «доски» Кэнси Убукату… Тогда-то наш «глашатай свободы» и получил благодарственное письмо от Фрица Гейгера… Было за что…

АВТОР: Да, было! Что делать, если Фриц был единственным, кто не продался правительственной мафии, кто боролся с коррупционерами .за права трудящихся…

ИП: За права одних трудящихся против прав других трудящихся…Зри в корень, Автор задрипанный! Мы уже говорили о том, что тоталитарная система неизбежно порождает свою «тень» – систему отношений, основанных на правилах, отрицающих ее законы, позволяющих игнорировать их. Вообще, есть два способа противостоять этой спидоносице – тоталитарной системе: первый – «теневой», второй – «донный», способ Вана – «лечь на дно» социума, что и делала интеллигенция «реального социализма».

ИО: А диссидентство?

ИП: Это экстремальная разновидность «тени», нацеленная на противостояние и свержение. Основная же, так сказать, «административная тень» нацелена на симбиоз с тоталитарной системой.

АВТОР: Значит, Фриц у нас – диссидент?

ИП: Да, в некотором роде. Он. как и Андрей Воронин, попал в Город, когда все места за «господским столом» были ужезаняты… И сразу заявил: «А я не желаю! Я – не насекомое..».

АВТОР: Но разве это плохо?

ИП: Сказал бы он это своему фюреру!.. Попав в Город, Фриц потерял власть над «низшими» народами и существами и потому сразу же ушел в «тень» частной торговлишки Гофштаттера. Затаившись до поры, собирая силы, сплачивая ряды и изучая слабые места потенциального противника, занявшего его, Фрица, место под солнцем Эксперимента…Фюрер жил, фюрер жив, фюрер будет жить! В душе и делах Фрица Гейгера… Как Сталин – в душе и делах Андрея Воронина… И вот умница Дональд объяснил Фрицу, что Наставники давным-давно потеряли свою власть и контроль над Экспериментом – еще во времена нашествия павианов. Но если тогда контроль был утерян из-за «случайных сбоев» системы, то теперь – ко времени гейгеровско-эрвистского переворота – из-за сознательного организованного противодействия «теневой» системы, которой уже стало тесно в «тени», потому что сшиблись лбами «старая тень» мэра и его команды, якобы стоявшей на страже идей Эксперимента и Наставников, и «новая тень» Фрица Гейгера и его молодцев – Румера, Цвирика и К°.

ИО: Однако поначалу от этого «теневого сожительства» рождалась вполне симпатичные детки – многопартийность, плюрализм и если не свобода слова – институт цензоров о оной несовместим – то уж какая-никакая хреновенькая гласность.

АВТОР: Почему это от «теневого сожительства»? Сие вполне в духе Эксперимента.

ИП: Точное наблюдение, господин Редактор! Наш ИО чересчур оптимистичен, полагая, что в условиях тоталитарной системы возможно появление демократии «снизу» – благодаря развитию «тени» . Нет, коллега, демократия Эксперименту, как голодному Великий пост – только делает его неуправляемым… Другой дело – псевдодемократия, «демократия на поводке» , вводимая «сверху» . Она позволяет «выпустить пары» через иллюзию волеизъявления и гласности, выявить инакомыслящих и излишне активных с тем, чтобы кнутом или пряником нейтрализовать оных выскакунчиков.