Утраченный свет

к запер его. Он запер бы и самку, но та просто не поместилась бы в маленькой холодной комнате. Поэтому он ограничился тем, что изменил её метаболизм.

Он не стал "переселять" её быстро - это противоречило бы выбранной для неё роли. Семь дней. Он дал ей семь дней и считал, что этого более чем достаточно.

Кстати, об инстинктах. Что заставляло двуногих тварей прятаться в пещерах под землей - инстинкт или проблески эволюционирующего разума? Ответ был не слишком важен. Если охотник не ошибался, он уже растревожил здешний гадючник. Темный Ангел получит то, чего хотел: массовый психоз.

Дьвольская механика... Крайняя неустойчивость каждой отдельной детали означала безостановочное движение и вечную неподвижность целого - как вращение шестеренок внутри статичного корпуса часов. Стрелки скользили по циферблату, отсчитывая время, оставшееся до конца ИХ света.

* * *

Как только за дьяконом захлопнулся входной люк бомбоубежища, существо, которое ещё совсем недавно было дьяконицей Лизаветой, двинулось к двухкамерному холодильнику "норд", возвышавшемуся в двенадцати метрах от него белой башней. Оно плохо слышало из-за постоянного гула в голове, но зато ощущало вибрацию. Ему хотелось хоть немного остыть. Температура его тела превышала сорок градусов, и это продолжалось третий день.

Попытка дьяконицы добраться до райских льдов была нелепа и почти безнадежна. Она плохо соображала, а двигалась ещё хуже. Ноги почти не сгибались, и Лизавета с трудом могла повернуть голову.

И все же она шла к ледяной башне. По пути она искала кого-то маленькое существо, которое было её ребенком. Она давно его не видела, но он находился где-то здесь, в убежище. Возможно, прятался. Он выбрал не самое подходящее время для игры в прятки, однако дети часто бывают глупыми и жестокими. Невыносимо глупыми, прости Господи!..

Куда подевались все остальные люди? Двадцать, нет - тридцать челоек. Это даже больше, чем пальцев на обеих руках... Наверное, ровный гул поглощал голоса, если те и звучали где-то рядом...

Лизавета порезалась о валявшийся на полу осколок зеркала. Ее измененная нервная система слабо отреагировала на боль. Она тщетно всматривалась в свое отражение. Ее правый глаз почти не видел, а левый пытался отыскать то, за что можно было бы зацепиться. Цветные пятна...

Слишком далеко... Слишком далеко для наводки на резкость. Чтобы увидеть свою голову, нужно нагнуться, а для этого - перераспределить вес тела. Труд совершенно непосильный и несоизмеримый с результатом... Она двинулась дальше.

Через десять минут ледяная башня, в которой Лизавета хотела найти облегчение, приблизилась на один световой год.

* * *

Прошло четверо суток с тех пор, как его посетила та безмозглая похотливая наседка (Картафил умел разглядеть похоть, зацементированную и погребенную в толстом слое религиозного фанатизма, обывательской трусости и мнимой супружеской верности), когда на лестнице наконец раздались шаги человека.

Картафил очень ослабел. Чувство голода уже