Ковчег

* * *

…У Занудина появляется подружка!..

…Вот уже несколько дней подряд ее приводят в гости другие взрослые…

…Наверное, они дружат с родителями Занудина, и это ― их дочь…

…Она совсем маленькая, но удивительно смышленая и разговаривает без запинок… лучше его…

…У нее длинные белокурые волосы и нос пипочкой…

…Она всегда в желтом платьице и с красным бантом…

…Сначала Занудин стеснялся, плакал и даже прятал от нее игрушки — но теперь нет…

…Ему по душе эта девочка… очень…

…Она похожа на ангела…

…Им интересно играть вместе…

…Им нравится подходить к пьющим чай взрослым и говорить, что они ― жених и невеста…

…А потом они долго смеются…

…Взрослые смеются тоже…

* * *

…Девочку перестали приводить…

…Занудин злится на родителей, а они выглядят озабоченными…

…Они ему ничего не объясняют…

Только годы спустя Занудин узнает, что девочка стала жертвой убийцы-психопата. Память Занудина не сохранит к тому времени ни имени, ни ее лица, ― но плакать по украденному чуду детства он будет навзрыд…

* * *

…Занудин приручил голубя…

…Голубь прилетает к нему на балкон каждый день, и его легко отличить от других пернатых ― на правой лапке не хватает пальца…

…Сначала голубь не подпускал к себе Занудина, и тому приходилось прятаться за занавесками — но потом все изменилось… голубь стал привыкать и теперь больше не боится…

…У Занудина всегда под рукой хлебные крошки и другие лакомства: семечки, орехи, моченые в молоке сухари…

…Он сильно подружился с птицей и находит в их незапланированных встречах какую-то удивительную, ранее не знакомую отдушину… он обрел в жизни существо, которое зависит от него… благодарно ему… и все же остается свободным…

…Попросить родителей купить рыбок или черепашку — совсем другое…

…А родители… ничегошеньки они не понимают, хоть и взрослые…

…Они сказали, что балкон стал грязным и это им не по нраву…

…«Раз смог приручить — сможешь сделать так, чтобы птица больше не прилетала…»

…Что-то надломилось внутри Занудина…

…Он сам не свой, но ему не хочется спорить… потому что это бесполезно…

…Он берет водяной пистолет и ждет голубя…

…И голубь появляется, как появлялся всегда…

…И Занудин брызжет в птицу водой, а птица не догадывается, что же такое случилось, и упрямо пытается залететь на знакомый балкон…

…Странная дуэль, и длится она с перерывами больше часа…

…Птица отлетает к дальним деревьям, чтобы восстановить силы, а потом вновь возвращается бороться…

…Но все ее усилия тщетны…

…В этот день Занудин видит голубя в последний раз…

…Везде, где потом встречались Занудину голуби, он высматривал птицу с покалеченной лапой…

…Увы…

А спустя время он, конечно, позабыл об этой истории…

* * *

…Мать ведет его по улице…

…Держит за руку…

…У Занудина ноет плечо, он все время отвлекается, глядит по сторонам…

…Мать явно торопится…

…Лицо ее хмуро и сосредоточено…

…Время от времени она больно дергает Занудина, чтобы тот не отставал…

…Вокруг кипит жизнь… уличные кошки пугают кормящихся на асфальте воробьев… тарахтят машины… кто-то кричит… дети гоняются друг за другом с гнутыми пластмассовыми саблями…

…«Мам», — бубнит Занудин…

…«Что?..»

…«Я хочу сестренку…»

…«Ты разве не понимаешь, что мы опаздываем?.. Все делаешь для того, чтобы вывести меня из себя!..»

…Мать вспылила и отвернулась…

…«Мам… я устал идти», — Занудин начинает хныкать…

…«Вот видишь! Я с тобой одним управиться не могу, сплошное наказание. А ты хочешь еще сестру…»

…«Мам, я буду послушным… правда…»

…«Пойдем быстрее…»

…Они поднимаются по ступенькам к подъезду какого-то желтого многоэтажного здания…

* * *

…За окном весна…

…Все цветет…

…Все живет и радуется жизни…

…В комнату проникают запахи свежей травы и веселый стрекот насекомых…

…Занудин лежит на кровати… не двигается…

…Смотрит в потолок…

…Глаза его мокрые и блестят…

…Сегодня он впервые задумался о смерти по-настоящему…

…«Кто так все устроил… что нужно УМИРАТЬ?..»

…«Как это… если МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ?!»

…«Сейчас я могу дышать, думать, могу пошевелить рукой, подвигать ногой, поморгать, вскрикнуть, чему-нибудь порадоваться… а потом?.. Я даже не буду знать, что меня уже нет на свете!..»

…«Ведь я — это Я… Разве это СПРАВЕДЛИВО?..»

…Занудин закрывает лицо руками…

* * *

…У матери все время рос живот, а потом ее увезли на большом белом автобусе…

…Сегодня она вернулась вместе с отцом…

…Оба улыбаются, но кажутся уставшими…

…На руках отца колышется и пронзительно пищит маленький розовый сверток…

…«Ну вот тебе и сестренка… Ты рад?..»

…Конечно Занудин рад…

…Он знает, что рад…

…Но сейчас с ним творится что-то неладное…

…Он поворачивается и убегает к себе в комнату…

…Запирается на щеколду…

…Глаза щиплет от слез…

…Занудин ненавидит себя за эти слезы…

…Теперь он Старший Брат и не должен плакать больше никогда…

…«Понял?..»

…«Ни-ко-гда…»

…«Теперь все изменится…»

…«Все будет по-другому…»

…«Все!..»

* * *

Чем дальше, тем ярче и ошеломительнее посещали Занудина видения, и в итоге он усвоил одну важную вещь, которая совершенно не пугала своей избитостью, потому что добраться до ее понимания Занудину посчастливилось как будто «с изнанки», через самую суть.

Жизнь — это школа. Школа, которую можно закончить с отличием и быть награжденным, а можно прогулять, проиграть, продремать «на задней парте», остаться в дураках. По результатам прожитой жизни Ты Сам либо оставишь себя на повторный срок, либо переведешь на ступень выше.

Определенно что-то вышло наперекосяк в прежней жизни, и теперь Занудин расплачивался… Он подметил много ошибок, которые допустил в детстве, юности и в последующие годы, но все они были настолько безобидны и присущи любому человеку, что на душе остался странный осадок… Занудин был растерян. Теперь он откуда-то знал, что любая беда, любая неудача ― не приходят в твою жизнь с бухты-барахты. Что корень любого зла можно проследить по эфирным отметинам своих же собственных поступков в нынешнем либо давно минувших существованиях! Из рук в руки следует переходящий вымпел страдания — и ты не спрячешься, не отвернешься, не сделаешь вид, что он не имеет к тебе отношения, ты обязан его принять!

«Но в этой жизни я не совершил ничего такого, чтобы заслужить Несчастье… — продолжал изводить себя Занудин. — Я был не очень радостным, не слишком одаренным и мнительным ребенком. Таким же «ребенком», несмотря на пропорхнувшие годы, я остался поныне… Но разве это умышленно и наказуемо?!»

Занудин перевернулся с боку на бок. По щекам тек липкий пот, похожий на слезы.

«В этой жизни я не сделал ничего такого… — по второму кругу загромыхали горемычные мысли в воспаленном мозгу. И вдруг Занудин осекся, сузил зрачки, даже побледнел. — В этой жизни — нет. А в прошлой?.. В прошлой!!»

!!Вспышка!!

…Институт высших исследований…

…Парк… платаны… живая изгородь…

…Дом… кабинет… исписанные листы…

…Формулы…

…Формулы?!!

!!Вспышка!!

…Ему привиделось, будто отложив в сторону измятую охапку черновиков, испещренных столбцами цифр, он смотрит на себя в зеркало, и его привычные арийские черты превращаются в семитские. В зеркальном отражении — до боли знакомое лицо немолодого человека, почти старика. «Этот старик — Я?!!» Копна молочно-седых волос, пышные усы, втянутый подбородок, громоздкий нос и лукавые лучи-морщинки вокруг усталых, но пронзительных глаз…