Канализация, Газ & Электричество

— Нет, я имел в виду, что это в буквальном смысле могила.

Они остались в Маяке на рифе Роббинса одни. Лекса только что повесила трубку после разговора с Джоан, и они с Фило сидели на футоне, скрестив ноги, лицом друг к другу, завернутые в одни одеяла; их разделяла лишь фотография, которую накануне вечером ей подбросили. Лекса заехала в Нью-Бедфорд-Стайвесант взять кое-что, а когда вернулась к машине, под дворником Бетси нашла фотографию.

— В этот раз не федералы, — сказала Бетси Росс. — Парень в блейзере «Метс» [196]. Не сразу его определила, но оказалось — клерк электронной почты из Департамента общественного мнения «Промышленных Предприятий Ганта», посыльный Ванны Доминго.

На фотографии было шесть тощих длиннохвостых приматов. В каталогах вымерших животных лемуров печатали часто, но этих сняли на фоне последнего номера «Межгорода» — заголовок и дату было видно четко. На обороте фотографии лазером отпечатано краткое послание:

— Как обычно, — сказал Фило, — вызов достаточно грубый. 39° северной, 70° западной — это там потонул Пол Уотсон [197] со своим «Морским пастухом».

— Уотсон? — Лекса задумалась, пытаясь вспомнить, кто это. — А…

— Это мой предшественник, экопират. Ты должна помнить: изгой «Гринписа», который смело пошел против флота Советского Союза.

— Это которого разбили и чуть не утопили канадские охотники на котиков, — вспомнила Лекса. — Чей корабль чуть не разнес в щепки португальский эсминец.

— Точно, — сказал Фило. — Это он. Последней его боевой задачей было остановить аферу мафии по сбросу токсичных отходов. Клан Гамбино владел контейнерным судном под названием «Черная Мария», с которого должны были сбросить отходы у границы континентального шельфа. В месте, обозначенном этими координатами, Уотсон на «Морском Пастухе» пытался захватить «Марию». С тех пор ни того, ни другого корабля никто не видел; экипаж американского боевого корабля «Джон Хэнкок» [198] слышал взрывы и видел дым на горизонте, но к тому времени, когда поисковые вертолеты добрались до места происшествия, там остались одни обломки. Самое вероятное предположение — «Мария» была вооружена намного лучше, нежели полагал Уотсон, и он пожертвовал собой, когда понял, что сбежать не удастся.

— Мило, — сказала Лекса. — Просто чудесно.

— Из чего мы можем заключить, — подытожил Фило, — что Ванна Доминго меня не на вечеринку приглашает.

— Она приглашает тебя совершить ритуальное самоубийство, — ответила Лекса. — Используя лемуров как приманку.

Фило кивнул:

— Вопрос в том, что меня там будет ждать? Ржавая посудина с сицилийцами?

— Наверняка — военные. Если у нее есть деньги, на полумеры она не пойдет. Списанный корабль ПЛО — что-нибудь недорогое, но смертельно опасное. Может, арендованный. А что до экипажа — ты столько бывших моряков разозлил, что наверняка у нее от желающих отбоя не было.

— Наемники. Не могу поверить, что Гарри ей это позволил.

— А ей разрешение не обязательно. У ревизора общественного мнения достаточно автономная власть. Джоан всякие штуки проворачивала без ведома Гарри.

— Но Гант только что сказал по телефону…

— Вполне возможно, что он говорил про какой-то другой план. Возможно, Гарри решил провести против тебя отдельную операцию. Или Ванна добавила кое-какие штрихи, о которых он не знает.

— Она действительно настолько яро преданна корпорации?

— Думаю, это, скорее, самозащита. Как-то связано с Пандемией. Всего я не знаю, но она несколько лет была бездомной, и…

— Я тоже, — сказал Фило, — но я же не убиваю людей. Я их высмеиваю, я ломаю их игрушки, но не убиваю. Даже в целях самозащиты.

Лекса взяла его за руку.

— Знаю, — сказала она, — и Ванна тоже знает, Фило. Если она знает, что через меня сообщение дойдет до тебя, она знает и то, что смертельного вреда ты никому не причинишь — даже боевому кораблю. И не устоишь перед искушением попытаться спасти лемуров. Идеальная ловушка.

— Если я заглочу приманку.

— Но ты же заглотишь — или нет?

Фило махнул рукой на фотографию лемуров.

— Африканские. Если они умрут, никто не заметит. Люди и дальше будут ходить в Музей естественной истории и умиляться тем, какие ручные тамошние Электролемуры. Как я могу отказаться от попытки их спасти?

— Возможно ведь, что они даже не настоящие, — отметила Лекса. — Две минуты с пакетом обработки картинок — и будет тебе фотография с шестью лемурами на спине носорога. Возможно также, что они Электрические, как и в музее. Даже если они не вымерли, наверняка стоят бешеных денег, а я не думаю, что Ванна стала бы тратиться, понимая, что может просто тебя одурачить…

— Но они могут оказаться и настоящими, — возразил Фило. — Вдруг они действительно самые последние. В этом-то и загвоздка, так как нет никакой уверенности — остается только захватить корабль и проверить.

— Даже если ты захватишь корабль, даже если лемуры настоящие — что дальше? Шестерых животных недостаточно для продолжения рода, Фило. И ты это знаешь. Ноев ковчег — случайный выверт.

— А я кто? Лекса, я должен попробовать, даже если шансы ничтожны. Если шанс хоть малюсенький, но есть.

Тупик. Если живешь в США после Пандемии и у тебя черный любовник, сложность в том, что нельзя потребовать у него бросить пиратство и начать нормальную жизнь; а если у тебя разумная заботливая любовница все равно в какой стране и все равно в какую эпоху, сложность в том, что у нее нельзя потребовать не волноваться, когда с незаряженной рогаткой отправляешься на борьбу с Голиафом. Так что и Фило, и Лекса какое-то время сидели молча, не зная, что сказать. Чтобы как-то заполнить тишину, Фило положил руки Лексе на плечи и принялся разминать мышцы над ключицами. Через секунду она опустила голову, скинула одеяло и развернулась, чтобы он мог помассировать всю спину.

— Ну и хер с ним, — наконец произнесла Лекса. — Если бы мне нужна была безопасность, я бы женилась на Эллен Левенгук и мы бы родили ребенка партеногенезом.

Фило рассмеялся:

— А почему ты этого не сделала? Почему выбрала меня главным человеком в своей жизни?

— То есть помимо того, что я абсолютно без ума от твоих ягодиц? — Она подалась назад и прижалась к его груди. — Помимо любви? — Лекса обхватила себя его руками, потом сжала покрепче его бицепс. — Я до сих пор помню, как в том году передала управление «Межгородом» Эллен и двинула на запад, к Скалистым горам, на поиски выживших после Пандемии… Искала «зеленоглазых людей» — наверное, это было как поход моей прапрабабки во Флэтбуш. И вот я доехала до Пуэбло и оттуда пешком пошла на юго-запад — и через месяц тыканья туда и сюда вышла в пустыню по другую сторону гор, и там в городе-призраке случайно наткнулась на вас с Серафиной и Моррисом…

— Да, ты нас не по-детски напугала, — сказал Фило. — Моррис никогда так громко не вопил, чем в тот миг, когда ты вошла в салун.

— Да, а представь мою реакцию. Я начинала поиск с мыслями, что найду либо вооруженный лагерь, либо кучку деморализованных беглецов. А вместо этого натыкаюсь на этакого здоровяка с семилетней дочерью на коленях, а рядом с ними дерганый еврей-радикал — сидят и спокойно строят планы, как бы закидать американские корпорации тортиками… А у тебя и тогда была такая задница… Ну как я могла тебя отвергнуть?

— М-м. — Фило уткнулся ей в волосы. — Истину говоришь.

— Так скажи же мне, пока действие массажа не рассосалось, как ты планируешь захватить вооруженный сторожевик или эсминец, чтобы тебя при этом самого не разнесло на куски.

— Ну, — начал Фило, поднимая голову, — во-первых, я не тайный мученик, как Пол Уотсон. Меня совсем не возбуждает сдохнуть или проиграть даже за правое дело — да и чтобы меня схватили, я тоже не хочу. Моррис вдвойне со мной солидарен. Мы всегда понимали, что когда-нибудь попадем в такую передрягу, и даже еще в том городе-призраке мы постоянно обдумывали варианты, как с этим можно справиться. Однажды, еще в пустыне, Морриса посетило вдохновение…