Короткая счастливая жизнь коричневого тапка (Сборник) (ЛП)

Диксон осторожно приземлился напротив разрушенной силовой башни, спрыгнул на землю и заспешил к дымящимся развалинам.

Из лифта в окружении полицейских вышел Рейнхарт.

— Он ушел! Он снова от нас ушел!

— Никуда он не ушел, — возразил Диксон. — Я поймал его.

Рейнхарт вздрогнул.

— О чем вы говорите?

— Идемте со мной. Вон туда.

Они, задыхаясь, начали карабкаться на обгоревший холм.

— Я как раз садился, когда увидел фигуру, бежавшую от лифта в сторону гор, словно зверь. Когда он оказался на открытом пространстве, я сбросил фосфорную бомбу.

— Неужели он все-таки погиб?

— Мне не приходилось встречать людей, выживших после прямого попадания фосфорной бомбы.

Они поднялись на вершину, какое-то мгновение Диксон осматривался, затем взволнованно ткнул пальцем в овраг.

— Там!

Они осторожно спустились вниз по расплавленной земле. В воздухе висел тяжелый смрад, кое-где догорали костерки. Рейнхарт закашлялся и наклонился к земле. Диксон поднес к телу зажигалку.

Под воздействием горящего фосфора труп наполовину обуглился: одна рука закрывала лицо, рот был открыт, ноги забавно подогнуты. Тело Коула напоминало выброшенную куклу, изуродованную до неузнаваемости в мусоросжигателе.

— Он жив! — пробормотал Диксон. — Не иначе защитный экран. Но как этот человек смог…

— Это точно он?

— Под описание подходит. — Диксон рванул на себя обгоревший клок одежды. — Это человек из прошлого. Вернее то, что от него осталось.

Рейнхарт облегченно вздохнул.

— Наконец-то! Теперь данные, загруженные в вычислитель, не противоречат истине. Он больше не является непредсказуемым фактором.

Диксон вытащил бластер и задумчиво снял предохранитель.

— Если хотите, я закончу работу.

В это мгновение рядом с ними в сопровождении двух охранников появился хмурый Шериков.

— Где Коул… — Шериков запнулся. — О господи…

— Диксон сбросил на него фосфорную бомбу, — скупо бросил Рейнхарт. — Он выбрался на поверхность и пытался уйти в горы.

Шериков отвернулся.

— Он был удивительным человеком. Во время нападения умудрился взломать замок и бежать. В него стреляли, но не попали. Каким-то образом соорудил вокруг себя защитный экран.

— Как бы то ни было, все кончено, — сказал Рейнхарт. — У вас есть пластина с информацией?

Шериков лениво порылся в кармане, вытащил желтоватый конверт.

— Здесь все, что я узнал от Коула, пока он находился у меня в лаборатории.

— Это полная информация? Предыдущая была весьма скудна.

— Полная насколько возможно. Здесь фотографии и диаграммы, описание устройства шара. Я не успел даже взглянуть. — Шериков показал на конверт. — Что вы собираетесь делать с Коулом?

— Заберем с собой и официально усыпим под контролем министерства эвтаназии.

— Узаконенное убийство? — Шериков скривил губы. — Почему бы просто не бросить его здесь?

Рейнхарт сунул конверт в карман.

— Нужно как можно скорее ввести информацию в машину. — Он махнул Диксону. — Идем. Теперь можно привести в состояние готовности космический флот. — Он покосился на Шерикова. — Когда Икар будет готов к запуску?

— Примерно через час. Нужно вернуть пусковое устройство на место, убедиться, что оно функционирует.

— Хорошо. Я извещу Дюффе, что пора отдавать приказ флоту.

Рейнхарт кивнул полицейским, которые повели Шерикова к ждущему флаеру. Поляк с посеревшим усталым лицом еле передвигал ноги. Неподвижное тело Коула погрузили на тележку, которую вкатили туда же.

— Интересно, что теперь покажет машина, — заметил Диксон.

— Цифры определенно изменятся в нашу пользу. — Рейнхарт похлопал себя по карману, где лежал конверт. — И у нас в запасе целых два дня.

Маргарет Дюффе медленно встала, бессознательно пнув кресло.

— Давайте сначала. Так бомба готова? Можно запускать?

Рейнхарт нетерпеливо кивнул.

— А я о чем толкую? Идут последние приготовления. Запуск будет осуществлен через полчаса.

— Полчаса? Это значит…

— Это значит, война наконец-то начнется. Полагаю, флот приведен в состояние готовности.

— Разумеется, уже несколько дней. Не могу поверить, что бомба готова! — Маргарет Дюффе задумчиво подошла к двери. — Сегодня великий день, комиссар. Кончается старая эпоха. Завтра Центавр будет уничтожен, а со временем мы завоюем центаврианские колонии.

— Думал, уже не дождусь, — пробормотал Рейнхарт.

— Да, еще кое-что. Ваши обвинения против Шерикова. Трудно поверить, что человек его масштаба…

— Мы обсудим это позже, — перебил ее Рейнхарт и вытащил из кармана желтоватый конверт. — Я не успел загрузить в машину дополнительную информацию. Если позволите, займусь этим прямо сейчас.

Маргарет Дюффе медлила у двери. Они молча смотрели друг на друга: слабая усмешка на губах Рейнхарта, враждебность в глазах женщины.

— Знаете, Рейнхарт, иногда мне кажется, что вы готовы превысить свои полномочия, а порой я думаю, что вы уже их превысили…

— Я сообщу вам об изменениях в прогнозе.

Обогнув Дюффе, Рейнхарт вышел из кабинета и спустился вниз, направляясь к лаборатории. Его захлестывали эмоции.

Спустя несколько секунд он вошел в лабораторию. Цифры замерли на соотношении семь к шести. Рейнхарт усмехнулся. Фальшивый прогноз, основанный на непроверенной информации. Скоро он изменится.

К нему подбежал Каплан. Рейнхарт передал конверт начальнику лаборатории и отошел к окну. За окном наблюдалась лихорадочная активность, люди и машины сновали, словно муравьи.

Война началась. Космический флот, занявший позиции неподалеку от Проксимы Центавра, получил приказ о наступлении. Рейнхарт ликовал. Он победил. Он уничтожил человека из прошлого и сместил Петра Шерикова. Все шло по плану. Терра вступила в войну. Рейнхарт самодовольно ухмыльнулся. Он достиг всего, чего можно желать.

— Комиссар…

Рейнхарт лениво обернулся.

— Что там?

Каплан замер перед машиной, не сводя глаз с экрана.

— Комиссар…

У Рейнхарта упало сердце. В голосе Каплана было что-то такое… Он вскочил и подбежал к начальнику лаборатории.

— Что случилось?

Побледневший Каплан только таращил глаза и шевелил губами, не в силах вымолвить ни слова.

— Что там?! — похолодев, рявкнул Рейнхарт.

Затем поднял глаза — и оцепенел от ужаса.

Сто к одному. Не в пользу Терры!

Рейнхарт не мог отвести глаз от экрана, не веря себе, онемев от удивления. Сто к одному. Что случилось? Что пошло не так? Пусковое устройство работало, Икар был готов к запуску, флот получил приказ о выступлении…

Снаружи донесся низкий гул, затем восторженные крики. Цепенея от страха, Рейнхарт медленно подошел к окну.

Вечернее небо прорезал белый след, с каждой секундой забираясь все выше. Тонкая белая полоса. Что-то рвалось вверх, постепенно набирая скорость. Задрав головы, люди, не отрываясь, смотрели вверх.

Объект продолжал набирать скорость. Затем он исчез. Икар начал свой путь к далекой звезде Армун. Отступать было поздно.

А цифры на экране вычислителя пророчили поражение — с вероятностью сто к одному.

В восемь вечера пятнадцатого марта две тысячи сто тридцать шестого года Икар был запущен. Через день — все это время Терра сходила с ума от нетерпения — Икар, двигаясь на скорости, в тысячи раз превышающей скорость света, достиг цели.

И — ничего не изменилось. Икар не уничтожил звезду. Бомба не сработала.

В то же самое время военный флот Терры обрушил всю свою мощь на передовые отряды противника, захватив двадцать крупных кораблей и уничтожив добрую половину космических сил врага. В колониях, стремящихся вырваться из-под имперского гнета, вспыхнули восстания.

Неожиданно, спустя два часа, в бой вступили главные силы центаврианского флота. Завязалось сражение. Корабли один за другим сгорали, обращаясь в пепел. Два дня продолжался бой. Обе стороны несли тяжелые потери.