Ангел по имени Ваня

— Конечно, — последовал ответ Митятюли, — ангелов не бывает. Это сказки для маленьких детей.

— Вот как? Ну, если я скажу вам,…что мы не видим этого самого…мальчика?

— Вы шутите? — сквозь бинты показались вытаращенные глаза Митятюли.

— Спросите у своей жены?!

— Ленусь? — Митятюле не удалось повернуть голову в её сторону.

— Да, Онаил. Доктор правду говорит. Мы не видим мальчика. Ты болен, Онаил. Но не беспокойся, мы обязательно вылечим тебя, — жена не преставала поглаживать его руку, пытаясь успокоить разволновавшего Митятюлю. Он закрыл глаза и прошептал:

— Может, я умер и уже в раю? Раз ангел, значит в раю. И моя жена рядом. И доктор…

может он тоже ангел. А что…может здесь гораздо лучше и стоит остаться навсегда… —

Митятюля открыл глаза и сразу в ужасе закричал. Над ним нависло лицо тёщи.

— И она здесь?… — Митятюля повернул голову в сторону вазы и заговорил скороговоркой:

— Я не знаю кто ты такой. Если ты и вправду ангел, я выражаю решительный протест против этой несправедливости. Я не буду находиться с ней рядом. Отправьте меня в другое место. В ад? — переспросил, у кого- то Митятюля и тут же быстро ответил: — В ад, так в ад. Я согласен. И, пожалуйста, поскорей. А то вдруг не получится?

У тёщи лицо стало зелёного цвета. Она со страхом посмотрела на дочь и, приложив палец к виску, покрутила им.

— Окончательно сбрендил.

Доктор, несмотря на возражения, вывел обеих женщин за дверь. Он осторожно закрыл её за собой и негромко прошептал:

— Надо оставить его одного. Пусть успокоится. А завтра снова придёте. Договорились, госпожа Митятюля?

Она молча кивнула и собиралась уже уйти, когда услышала голос доктора.

— И возьмите детей, если конечно, они, у вас есть. Их вид может благоприятно подействовать на вашего мужа.

Разговор на том закончился, и они уже собирались расходиться, когда расслышали громкий голос Митятюли. Все трое буквально прильнули к двери.

— А почему тебя так странно зовут? Что это за имя? Ваня! Разве ангелов так называют?…

Так это не настоящее имя? Ты сам его придумал? А как настоящее? Как, как?… Даже не вздумай повторять. Это нужно записать на диктофон и учить как иностранный язык. Оставим лучше Ваня? Это по- нашему. А родители у тебя есть? Есть?…Как же они отпустили тебя одного…так далеко? Дедушка тебя выгнал? Злой он видно у тебя. И кто твой дед? Кто? — на мгновение воцарилось молчание, потом послышался изумлённый голос Митятюли: — Бог? Врешь, наверное. У него один сын был. А у того детей не было. Это я точно знаю… Неужели и, правда, столько сыновей было?

Анастасия Фёдоровна наклонилась к уху дочери и зашептала:

— Леночка…его домой пускать нельзя!

Глава 4

Митятюля и не знал, сколько времени провёл в забытьи. Он и дальше бы не просыпался, но…возникла острая боль в голове. Прежде чем открыть глаза, он схватился за голову, пытаясь унять боль. Его руки…соприкоснулись с другими руками.

Он…внезапно осознал, что кто — то сидит на кровати и стучит рукой по…его голове.

Осознав это, Митятюля распахнул глаза и тут же сморщился, словно от зубной боли.

Рядом с ним на кровати…сидел…мальчик лет десяти. Из одежды на нём была только одна рубашка с короткими рукавами. Полы рубашки доставали до колен ребёнка. Ноги его были обуты в плетённые золотистые сандалии, которыми он размахивал взад вперёд. Мальчик был маленького роста с забавными, крошечными ушами, которые всё время шевелились. Нос был немного вздёрнут. Глаза были светло–голубого, небесного цвета. Они постоянно щурились, лучились и…смеялись! Мальчик был коротко острижен. И эта стрижка ещё больше подчёркивала его маленькие уши.

— Опять ты?

— А ты тёщу ждал? — раздался заливистый смех.

— Так вы её сюда привели? — Митятюля мгновенно принял сидячее положение и начал испуганно озираться по сторонам.

— Она ещё жива, Митятюля. И ты тоже!

— Выходит, ты не ангел?

Мальчик тяжело вздохнул и, укоризненно качая головой, ответил:

— Я — ангел! А ты жив, Митятюля! Ты не на небе. Это я спустился на землю. Сколько раз тебе повторять одно и то же!

— Так не бывает, — возразил Митятюля, не спуская взгляда с мальчика, — ангелы не

приходят на землю. Они не разговаривают с людьми. Это я точно знаю.

— Ну, а кто по твоему тебе кирпич на голову сбросил?

— Так это был ты?

— Я конечно. Я ещё чуть подтолкнул тебя, когда ты падал. Ну, чтобы ты головой куда надо стукнулся. А потом, ещё и одному человеку подножку подставил. Он кувалду из рук выпустил…прямо тебе по башке. Здорово получилось! Обожаю такие штучки, —

мальчик, щуря глаза, весело засмеялся.

Митятюля угрюмо смотрел на его веселье. Он вначале молчал, а потом не выдержал.

— Ты не ангел! Ангелы…так плохо не поступают. Они…добрые…

— Добрые? — мальчик показал язык Онаилу. — А ты думаешь, за что меня дедушка выгнал? Ладно, поговорили, и хватит. Вставай, Онаил. Делами надо заниматься.

— Какими ещё делами? — возмутился Митятюля. — Ты что не видишь, я болен.

— Ты не болен! — выговорив эти слова, мальчик взялся за бинты и начал быстро их развязывать.

— Ты что делаешь? — Митятюля начал было сопротивляться, но услышал предостерегающий голос ангела.

— Перестань сопротивляться, иначе я не смогу тебе помочь!

— А-а, — протянул Митятюля. Он был приятно удивлён этими словами. Он перестал сопротивляться, предоставляя мальчику делать всё, что он посчитает нужным.

Мальчик, быстро размотал бинты, затем отсоединил капельницу, потом все приборы.

Проделав всё это, он подошёл к Митятюле и протянул розовую пилюлю.

— Что это?

— Выпей и все боли пройдут…сразу.

Митятюля проглотил пилюлю. Он сразу почувствовал облегчение. Голова перестала болеть. Всё тело стало наполняться каким–то очень странным, но приятным ощущёнием. Он почувствовал необычную лёгкость и с благодарностью посмотрел на мальчика.

— Это волшебная пилюля?

— Ещё чего? — последовал ответ. — Я её в аптеке взял. Даже не знаю, что это такое…

— Как не знаешь? — Митятюля сразу почувствовал себе плохо. — Может это убьёт меня?

Ты об этом подумал?

— Подумал! — мальчик с очень серьёзным видом кивнул, и тут же не выдержав, снова весело рассмеялся. — Не бойся, Онаил, ты будешь жить. Ты мне нужен.

— А для чего я тебе нужен?

— Потом, — мальчик махнул рукой в сторону двери и сказал, — там твоя жена идёт…с тёщей.

— Опять она! — Митятюля оглянулся по сторонам, пытаясь найти место, где бы можно было спрятаться.

— И этот придурок доктор…тоже идёт. А вот дети не пришли. У них сегодня в школе собрание…это они так твоей жене сказали, а на самом деле…пошли на тусовку.

Говорят, классная тусовка будет. Может, и я схожу. Люблю такие дела! — мальчик подмигнул Митятюле и добавил: — Кстати, там твоя жена несёт пирожки. Пахнут…

здорово. Ты пять штук можешь съесть, не больше. Два мне оставь. Я обожаю пирожки с яйцом, — мальчик потянул носом, а потом улёгся рядом с Митятюлей и, подложив руку за голову начал что–то насвистывать. Митятюля невольно отодвинулся от него.

— Дай–ка сюда! — мальчик забрал у Митятюли одеяло и накрыл себя.

— Я же в трусах сижу, — возмутился, было, Митятюля, но мальчик приложил палец к губам. В этот момент…дверь открылась, и в палату вошли вчерашние посетители.

Врач, жена и тёща. Едва они оказались в палате, как раздался донельзя довольный голос тёщи:

— Я тебе говорила, Леночка, ведь говорила? Посмотри на него…сидит в одних трусах.

Одеяло накрыл рядом с собой. Смотрит так, словно ни разу в жизни нас не видел.

Конченый человек. Надо его в дурдом сдать. Самое подходящее место для него.

— Заткнись, стерва!

Все трое изумленно уставились на Митятюлю. Тот аж позеленел от страха. Митятюля начал отрицательно качать головой и показывать вправо, на одеяло.

— Это не я сказал. Правда,…не я. Это…Ваня. Он нарочно делает. Это он мне кирпич на голову сбросил,…а потом кувалдой…