Инстинкт жертвы

коляску, удалялась от него. Кейзе показалось, что она ускорила шаг. Ее силуэт уже превратился в неразличимое черное пятно.

И в этот момент Кейзу осенило. Он обозвал себя кретином и бросился за нею вдогонку.

* * *

Теперь игра пошла по его правилам. Кейза быстро настиг пациента.

Абсолютно уверенный в том, что в коляске нет никакого ребенка, он с разгону пнул жертву тяжелым ботинком в крестец, и «мамаша» молча рухнула лицом в грязь.

Коляска опрокинулась. Из нее вывалился весь реквизит: длинное мужское пальто, черный кожаный и довольно дорогой кейс, теплая куртка, вязаная шапочка и маска. Мельком Кейза успел подумать, что белая маска теперь особенно напоминает лицо мертвеца, выступившее из размытой дождем свежей могилы.

Человек попытался встать. Кейза сделал шаг к нему, готовясь нанести еще один удар. Под подошвой хрустнули очки. Теперь Кейза увидел истинный облик своей жертвы, разве что слегка искаженный грязью и несомненными признаками недавнего тестирования – кровоподтеками на висках и воспаленными слезящимися глазами. Становилось ясно, для чего понадобились платок и очки.

Прочие детали маскарада также не привели Кейзу в восторг. Перед ним был мужчина лет сорока, довольно толстый и уже обрюзгший, весь какой-то рыхлый под просторной женской одеждой.

– Лежать! – рявкнул Кейза, ткнув стволом парализатора в шею пациента. Спустя пару секунд он уже ловко окольцевал пойманную пташку, надев на нее браслеты, а затем заставил подняться и прислонил к стене.

Ему понадобилось некоторое время, чтобы отдышаться. Он испытывал немалое раздражение от того, что на сей раз при аресте пришлось изрядно повозиться. Кроме всего прочего, Кейза испачкал ботинки, брюки и относительно новое пальто. Черт подери, ведь он уже далеко не желторотый патрульный, чтобы бегать за переодетыми мерзавцами!

Физически он пребывал не в блестящей форме. Следовало признать, что он слишком стар для такой работы. Но серое вещество у него в порядке. Тут он вспомнил, что поздравлять себя не с чем. Как раз наоборот… Серое вещество лихорадочно соображало, перебирая варианты в поисках выхода. А вскоре и пациент подбросил ему обильную пищу для размышлений.

Человек с разбитым лицом прохрипел:

– Умный легавый, да? Значит, недолго тебе осталось…

– Ну, тебя-то я точно переживу, – сказал Кейза, оскалившись, как пес. Ему казалось, что он не сделал ничего особенного. Эта затея с маскировкой – такая дешевка!

– Вряд ли, – сказал мертвец, глядя на него чуть ли не с жалостью. – Умный легавый, а все-таки тупой.

Кейза не понимал, почему он все еще слушает этого ублюдка и не заткнет ему пасть, сунув ствол в зубы. Возможно, потому, что был уверен: теперь тот никуда не денется. И еще потому, что пациент переступил грань, совершив над собой нечто запретное, чудовищное, противное природе. Но одновременно Кейза испытывал жгучее любопытство, ведь он разговаривал с существом, которое добровольно отказалось от своего человеческого естества.

– Подумай, дурак, – продолжал пациент. –