Классик (Городское фэнтези)

Звонок раздался точно в двенадцать ноль ноль. Алексей завел двигатель и плавно тронул автомобиль со стоянки. Теперь, даже если у них есть возможность организовать пеленгацию абонента, засечь быстро, а тем более вычислить не смогут.

— Мы готовы встретиться и обсудить ваши предложения. — Произнес голос в трубке. — Надеюсь, сейчас все обойдется без эксцессов. Пока претензий к вам нет. Озвучил собеседник перезагрузку отношений.

Леха ухмыльнулся. — А вот у меня пока есть. Человек. И не советую крутить. Я совершенно запамятовал, что есть еще одно немаловажное обстоятельство: Вы не задавались вопросом. Откуда наш покойный друг мог узнать все детали операции? А я заинтересовался. Интересные вещи рассказал мне покойный. Информатор в вашей службе, слил арабу куда как много разных вещей. Они, к сожалению, не вошли на диск. Камера что-то забарахлила. Но память-то у меня осталась. Вы понимаете? И если на встречу не будет доставлена та, о ком я упоминал, то извините, сделка не состоится. А имя «Иуды» я сообщу кому ни будь другому. Так сказать, в качестве компенсации морального ущерба. Вот и думайте. Только недолго.

Разведчик лихорадочно соображал. "Разыскать след отправленной через несколько посредников русской девчонки не удалось. А ждать нельзя. Крот и списки террористов это круто. Нужно брать этого Робин Гуда и потрошить". Решено. Сотрудник спецслужбы выдохнул и произнес, как можно искреннее. — Хорошо, это меняет дело. Мы согласны. Девушку в обмен на информацию. Где и когда. Разработчик первым спросил условия встречи, исходя из психологии контактов. Если объект сам определит место и время, он будет считать, что управляет ситуацией, а это шанс воспользоваться самонадеянностью дилетанта в процессе захвата.

Шарль, сидя на месте пассажира, и внимательно следя за ходом беседы привлек внимание Алексея жестом. Он покачал головой, давая понять, что их контрагенты не намерены договариваться, а решились на силовой вариант. Опытному психологу была совершенно понятна пауза и возникшая следом решимость. Леха тяжело вздохнул: скорее всего Ольги у них нет. Иначе Моссадовцы отдали бы ее без вопросов, и торговли. Но видно не срослось.

Завтра в десять, набережная Сены устроит? Разработчик прикинул возможности. Место открытое, но рядом река.

Он кашлянул и веско произнес: Мы согласны. Завтра в десять. Девушка в обмен на информацию. Связь прервалась. Алексей остановил взятый в прокате автомобиль, и бросив телефон на сидение, хлопнул дверцей. Они пересели в свой джип и отправились на базу.

Генерал, вызванный на доклад к ставшему уже фактическим преемником монарха премьер-министру, вошел в рабочий кабинет шефа.

Премьер встал из за громадного стола, протянул ему руку и усадил возле приставного столика, блестящего великолепной полировкой, а сам удобно примостился в кресле напротив. Хозяин кабинета, стараниями имиджмейкеров и косметологов постепенно избавился от образа «плохиша», и теперь приобрел внешность самостоятельного и волевого лидера. Короткая стрижка, уложенная в безукоризненный пробор, не скрывали наметившуюся лысину, но в сочетании с располневшим лицом смотрелись вполне приемлемо. Премьер выслушал текущую сводку новостей, задал несколько конкретных вопросов, определил направления и уже заканчивая, беседу, неожиданно спросил: Павел Андреевич, а как там поживает мой крестник?

Генерал обмер, и принялся судорожно думать. Нужно сказать, что в последнее время хозяин приобрел неприятную для подчиненных привычку задавать вопросы, ответы на которые знал. И не раз уже случалось, когда попытка ввести в заблуждение заканчивалась спокойным но, внимательным взглядом первого лица. А что он, этот взгляд, означает, всем было известно еще по старым, добрым временам, когда молодой майор спецслужбы занимался рутинным делом обеспечения государственной безопасности, служа в восточном секторе оккупированной Германии.

"Врать опасно для здоровья". — Значил этот взгляд.

Павел Андреевич почесал щеку, якобы припоминая детали, искоса глянул на терпеливо ожидающего ответ премьера и понял. — "Что-то знает".

Выдохнул и произнес: К сожалению, внедрение сорвалось. Он покончил с собой. — Обтекаемо сообщил разведчик.

— Вот как? Бывший спортсмен, полиглот, молодой парень, и вдруг суицид? И как это случилось. Может есть какие то причины, которые вы не знаете.

Генерал ощутил, что земля горит под ногами. Стоит солгать один раз и быть пойманным, как можно снимать китель и искать телефон службы занятости.

— Операция была сложная, много нюансов. — Попробовал увильнуть от неприятного разговора профессионал.

— А вы коротко, самую суть. — Я ведь сам служил, что не доскажете, пойму. — Настоял собеседник.

Павел Андреевич, обреченно ссутулился, и, разглядывая мозаичные узоры на столике, начал рассказ. — Евреи заинтересовались его персоной сразу, затеяли подход. Через его знакомую…, имитировав ее гибель в машине, похитили и вывезли из страны. Когда Алексей поселился в Европе, вышли на него и предложили сотрудничество. Я лично инструктировал его перед вербовкой. Но на встрече все сорвалось, Бессонов убил связника, и покончил собой.

— Я слышал, он был весьма состоятельным человеком. — Прервал суховатое изложение премьер. Что, не мог откупиться? Или нанять людей. Ну, хотя бы попытаться найти тех кто организовал покушение?

Генерал пожал плечами. — Перед смертью объект переписал все состояние в благотворительный фонд. Видимо не желая мстить. Ему ведь сообщили, что она мертва.

Собеседник повертел карандаш в пальцах. — Все понял. Вы Павел Андреевич добросовестно старались и не соврать но и не докладывать всей правды. А вот теперь мое мнение: У вас под носом похищают гражданку России. — Вы говорите нужно для дела. Допускаю. Но если это оперативная разработка, почему не приняты меры к ее освобождению, после того как необходимость в наживке отпала. Что? Понимаю, за каждой не набегаешься. Однако? — Взгляд говорящего стал острее, в голосе появилось неприятное скрежетание. — А что это за фонд? Судя по всему, выяснить вы поленились. Почему наше прикрытие ушло в какой то там фонд, и вас это не насторожило. Третье. Кто видел его тело? И наконец. Как вы объясните тот факт, что паренек вовсе не умер, а вовсю общается с представителями Израильских спецслужб.

Глава правительства вынул из папки, обтянутой тонкой вишневой кожей, несколько фотографий. Алексей стоит на фоне вывески посольства. Он же разговаривает с пресс-атташе. Уходит. Дата под снимком соответствовала.

Генерал тупо смотрел на изображение. Сейчас он не столько опасался за свою карьеру, сколько был сражен невероятностью самого факта.

То, что фото появились у активно разделяющего спецслужбы, председателя было вполне объяснимо. "Скорее всего, постарались смежники. Их компьютеры с приказом снять слежение за фигурантом не ознакомили. И кто-то весьма хорошо владеющий обстановкой, не преминул устроить конкуренту козу".

— Он ведь умер? — Павел Андреевич поднял глаза на замершего в ожидании реакции хозяина кабинета. — Глава службы прокашлялс я, и все равно сипло выдохнул. — Прошу сутки. Я разберусь и все выясню.

Премьер внимательно глянул на гостя. — Вот что я думаю. А стоит ли вам утруждаться? Если вы сдали своего сотрудника, и даже не удосужились проследить за его судьбой, то….

Тяжелая пауза повисла в кабинете. Только стук огромных кабинетных часов нарушал тишину.

— Ладно, — сменил тон будущий президент. — Срок два дня. Парня найти, помочь ему выпутаться. И предпринять все для возвращения его, как вы ловко обозначили, знакомой. Ну и смотрите, не наломайте дров снова. Иначе, даже былые заслуги вам не помогут. Это не прохлоп. — вдруг легонько стукнул по столу премьер, это личное оскорбление. Я доходчиво говорю? Закончил беседу он.

Выйдя из кабинета, генерал бессильно упал в кресло, и вытянув из ящика стола фляжку с коньяком, сделал большой глоток. Чуть полегчало. Сосуды расширились, и кровь кое-как наполнила сжатые спазмом вены. Такого не было уже давно. С тех самых пор, когда он лейтенантом, чуть было не попал под трибунал за потерянный секретный документ.