Ликей. Новое время (роман второй) (СИ)

- Кишка тонка у них, - сказал Кеша, - подумаешь, позвонили на подстанцию. Пойду вон на Василеостровскую, там возьмут. У нас просто шеф дурак.

Агния села к нему на колени, обняла за шею.

- Кеш, правда, что делать-то?

- Не грузись, - сказал он. Слишком уж легко он все воспринимает! Агнии было страшно. Не понимает он ничего. Хотелось сказать: увези меня отсюда! Да, хоть бы взял и увез - от этого дома, осточертевшего, где не было у нее ни любви, ни тепла, ни детства нормального. Но как это скажешь - увези?

- Может, нам уехать куда-нибудь? - спросила Агния. И тут же поняла, что нет, не получится.

- А ребята? - ответил Кеша, - да ладно, брось ты. Фигня какая. Устроимся как-нибудь.

14.

Детей было много. Дети были нарядные, взволнованные, притихшие. Они сидели на сцене, на стульях позади, в три ряда, и конечно, перешептывались, толкались, воспитательницы на них шикали. Вика была одной из младших, малышка совсем, Джейн ее не могла толком разглядеть. Дети выходили по одному на край сцены и читали стихи. Голоса и мастерство у большинства были худо-бедно, но поставлены. Джейн обливалась холодным потом при мысли, что Вика, как всегда, начнет бубнить себе под нос и хорошо, если попадет в микрофон.

Стихи по большей части были подражательными, безликими. Что-то про "родную нашу школу" или "вот уж листья опадают". Одна девочка огорошила всех не по возрасту продвинутыми строками о том, как "ложе утопало в кружевах, шелк, струился в красном балдахине, дама не нуждалась в куче свах, бедра были стянуты бикини"* *Н.Патрацкая.

Но Джейн, сидящей в зале среди довольных собой и гордых родителей, все эти творения казались гениальными. Очень пугала мысль о том, как это сейчас ее дочь выйдет и прочтет, еще и глупо, и невыразительно, свои собственные строчки. Она хуже всех. Ее послали сюда по ошибке. Может, так решили, потому что у Вики - "такая приличная мама, ликеида". Эта ликеида сейчас дрожала как осиновый лист и находила совершенно гениальным стих, который с выражением декламировал толстый румяный мальчишка лет десяти. Ну куда ее Вике до такого?

Мы жизнь свою по-разному рисуем,

Но рай у каждого с рождения в крови,

Ведь мы с тобой на свете существуем

Как проявление Божественной Любви.

Сердцами любящими Истину познаем

И улетаем, насладившись ей сполна.

С Небес на Землю Луч Любви мы посылаем.

И с большей радостью вращается она.

Джейн даже не услышала, как Вику объявили. Только увидела, как ее девочка робко, но пряменько идет к краю сцены. И тут же весь страх прошел. Да какая разница? Ведь это же Викушка! Она все равно лучше всех.

Маленькая, хрупкая, необыкновенная красавица в синем платье, с бантом в пшеничных волосах. Ножки - как у олененка. Глаза. И какая она вся ладненькая, славная, нет второй такой девочки.

Внутри расплылся теплый, обжигающий комочек счастья - просто оттого, что Джейн увидела Викки.

Она и точно бормотала негромко, даже в микрофон слышно плоховато. Но сейчас это было Джейн совершенно не важно. А стихи у Вики гениальные… ну не гениальные, но уж получше остальных!

Серое утро города

Дождем до краев наполнено,

Безжалостно ветер срывает

С веток усталых листву.

Дверь подъезда откинута,

Лужи наморщились волнами,

В бешеной гонке асфальтовой

К заборам прижало траву…

Джейн будто проснулась. Захлопала вместе с другими. Гордость и волнение. Вот она какая, Вика! И это Джейн произвела на свет такое чудо. Сама родила, выкормила, растила. И еще думала тогда - Миссия… да какая к черту Миссия, когда вот она - Вика? Весь Ликей не стоит бантика на ее косичке.

Вскоре объявили перерыв. Джейн ринулась было за кулисы - отыскать Вику, но одна из распорядительниц объяснила, что детей увели на полдник.

- Жаль, - пробормотала Джейн и подняла глаза на женщину. Вздрогнула. Та властно, но приветливо кивнула.

- Здравствуйте, Джейн! Очень рада вас видеть.

- Взаимно… Лариса, - Джейн отлично помнила имя, только не решалась выговорить. Она пожала крепкую полную ладонь Ларисы Старцевой, матери Алекса.

"И помните, что как мать, я всегда на вашей стороне".

- Может быть, выпьем чайку? - предложила Лариса, - у меня есть немного свободного времени.

- Д-да.

Джейн покорно пошла за ней. Властное спокойствие Ларисы подавляло. Особенно сейчас. Раньше Джейн как-то защищало обычное ликейское чувство превосходства.

Они вошли в небольшой безликий кабинет

- У вас очень, очень талантливая девочка! Присаживайтесь, - пригласила Лариса. Стала возиться с кофе-автоматом, - я сразу обратила внимание. Гляжу, фамилия знакомая, необычная в наших краях. Вы дали ей свою фамилию после развода?

- Да, - Джейн смутилась.

- Вам какого чайку? Здесь мятный есть, с имбирем, индийский…

- Давайте мятного.

- Очень хорошая девочка. Красивая. Вы знаете, ведь я, как педагог и филолог, хоть уже и на пенсии, вхожу в основное жюри. Пригласили.

- Хотелось бы, чтобы вы судили Вику объективно, - улыбнулась Джейн. Ее едва не затошнило при мысли, что перед ней - бабушка Вики. Бабушка!

И значит, и для Джейн не чужой человек.

- Уверяю вас, совершенно объективно, - Лариса повернулась, держа в руках небольшие цветные чашки, - пожалуйста. Совершенно объективно, Виктория, несомненно, одаренный ребенок…

Господи, да она не могла не понять! У Вики отцовские глаза. Нос. Все лицо. Совершенно русская девочка, в ней же ничего от меня нет!

И узнать можно даты моего замужества и развода, как и понять то, что в Челябинск я уехала уже беременной. Вычислить по возрасту Вики.

- Как у Алексея дела? - спросила Джейн. Вопрос показался ей приторным и фальшивым.

Лариса вздохнула.

- Все так же. Работа, семья, никакого продыху.

- У него… дети? - спросила Джейн. Лариса махнула рукой.

- Вы не в курсе, конечно же. Вы знаете, он женился, вы еще, кажется, не уехали тогда. Жена совершенно простая, оператор какой-то. На фабрике где-то работала. Сейчас, конечно, не работает, Алешка один обеспечивает семью. У них уже четверо детей. Двух последних уже без рекомендации рожали, да и я говорила, но разве они послушают? Живут в тесной квартире…

- Девочки, мальчики? - спросила Джейн.

- Старший мальчик, Боря. Хороший мальчик. Вашей ведь скоро девять? А ему только восемь исполнилось. Еще две девочки - Аня и Маша, младший опять мальчик. Живут уж не знаю как. Я не вмешиваюсь. Взрослые люди, пусть как хотят, правда?

- Да, - Джейн кивнула, - Молодцы, надо же… четверо детей, значит.

- Ну у вас тоже ребенок, и важно не количество. Нарожать может кто угодно! Важно качество. Мы с покойным мужем в Алешу вложили все. Правда, он не добился того, чего легко бы мог добиться, но это уж не наша вина.

- Алексей… он замечательный, - не выдержала Джейн, - вы знаете, я его до сих пор… помню.

- Не надо было этого говорить. Не надо. Джейн чувствовала облегчение - у Алекса семья, дети, он, видимо, счастлив. Иначе не стали бы рожать четвертого. Он был прав в своем выборе тогда и значит, она, Джейн, тоже была права.

И уж сейчас, через 9 лет, не оставалось никакой недосказанности и никаких идиотских надежд. Это не ее мужчина. Никогда он не был ее, и не будет. И оказывается, она всего только и хотела - не увидеть его, а просто узнать… выяснить, как и что.

Идиотка. Можно было давно разузнать, где-то есть вся эта информация. Но ведь думалось совсем другое.

- Да, Джейн, - кивнула Лариса с достоинством, поставив чашку, - я помню, ведь вы любили его.

- Ну это дело прошлое, - улыбнулась она. Лариса поднялась.

- К сожалению, антракт сейчас закончится. Джейн, мне бы очень, очень хотелось пообщаться с вами. Давайте так - вы завтра вечером свободны? У меня собираются литераторы, музыканты… может быть, вы?

- Спасибо, - Джейн встала, - я постараюсь.