Рыцари кувалды

– Телескоп! – сказал Василий, оборачиваясь. – Ты что тут из себя прораба корчишь? Тебя еще, по-моему, никто не назначал…

Телескоп притих, но все-таки продолжал идти с пустыми руками и вид имел начальственный. В следующий раз дам ему фартук нести, решил Василий.

Обогнув украшенный непристойным словом выступ, они свернули в узкий проход между башнями. Здесь тоже ничего из ряда вон выходящего не наблюдалось. На червеобразной глыбе, именуемой завалинкой, сидел и таращил бессмысленные мутные глаза Леша Баптист.

– Привет передовикам! – старательно выговорил он. – Спозаранку – на долбанку?

На Леше, как всегда, было что-то вроде пончо из толстого мутного целлофана, подпоясанного по низу живота обрывком мягкого световода.

– А ты, я смотрю, успел уже? – поздоровавшись, хмуро сказал Василий. – Тоже, небось, спозаранку?

Честно говоря, ему было неловко, что Телескоп и его орава видят кого-то из людей расхлюстанного и в нетрезвом виде.

– А фартук-то, фартук! – пропустив укоризненную фразу мимо мясистых малиновых ушей, восхитился Леша. – Ну ты прям Рабочий, тебе б еще Колхозницу!.. С серпом…

– Конечно! – сердито сказал Василий. – Если все время у Пузырька торчать да завалинку просиживать… На тебе хоть штаны-то есть?

– Штаны? – искренне удивился Леша. – Да это ж в самую чащу лезть – за кабелем! Какой-нибудь не тот световод перервешь – так и штанов не потребуется… А чо? Мужики не возражают, бабы – тем более…

Василий плюнул и, не желая с ним больше ни о чем толковать, зашагал прочь. Мимо Леши с писком и щебетом промаршировала лупоглазая команда Телескопа.

– Э! – ошеломленно позвал Леша. – Погодь!..

Василий обернулся.

– Слышь! А мартышки твои – они как? Тоже разного пола? Не проверял, нет?..

Василий плюнул вторично и свернул за выдающийся мыском уступ. Следом за ним уползла и вся процессия. Лом они волокли, как муравьи гусеницу. Со стороны казалось, что кривоватый металлический штырь отчаянно отбивается.

Скрылись… Леша приуныл и оглядел в тоске пустую улицу. Сломать что-нибудь да снова сходить к Пузырьку?.. Это ведь вставать, переться за железяками… Может, в долг нальет?..

Леша горестно подпер кулаком небритую щеку, отчего правый его глаз принял несколько монгольские очертания, а левый вытаращился еще сильнее. Половина верхней губы заворотилась в тоскливом оскале.

Приняв такой страхолюдный образ, Леша Баптист надолго оцепенел, пока наконец вытаращенный глаз его не уловил какое-то движение неподалеку. Тогда Леша сделал над собой усилие и навел уехавшее в сторону око на резкость. Плывущая цветными пятнами улица подобралась, стала рельефной, и в нескольких шагах от Леши прояснился высокий юноша с красивым исполненным меланхолии лицом. Обильные светло-русые волосы свободно падали на большие оттопыренные уши, скрывая их почти полностью. Из одежды на юноше были одни лишь короткие облегающие штаны типа балетного трико – темно-серые, без единого шва, с приглушенным узором, напоминающим плетенку змеиного брюха.

– Во! И этот с обновкой! – подивился Леша. – Прям как сговорились…

– А кто еще? – равнодушно осведомился юноша.

– Да этот твой! Вася-мент! Такой, понимаешь, фартук себе оторвал!.. Не иначе трубу раскурочил… Мент-мент, а додумался…

Юноша хмыкнул и величественно отвесил нижнюю губу.

– Кто додумался? – с ленивым презрением переспросил он. – Это я ему насчет трубы посоветовал…

– Да ты что? – не на шутку обрадовался Леша Баптист. – Вот и я думаю: ну не может быть, чтоб он сам… Тупой он, Васька-то!.. Не иначе, думаю, Ромка подсказал… Парнишка-то сообразительный, все на лету хватает…

Несмотря на то, что произнесено это было самым искренним и чуть ли не подобострастным тоном, русоволосый Ромка нахмурился и подозрительно покосился на неопрятного Лешу Баптиста.

– Так ты его видел, что ли?

– Да вот как тебя! – тараща глаза, заверил Леша. – Идет в фартуке, через губу не переплюнет… Мартышек этих набрал целый взвод, ломограф ему тащат… Ну мент же, ясно: лишь бы кем покомандовать!.. Потеха… – неожиданно приуныв, закончил Леша Баптист и снова пригорюнился.

– А ты вот молодой, талантливый, – с упреком сказал он вдруг. – Видишь же, сидит человек, мается… Нет чтобы сломать что-нибудь, ну хоть эту хренотень… Я б тогда к Пузырьку сходил поправился…

– Ты ж у него только что был, – сказал Ромка.

– Мало ли что… – уклончиво молвил Леша. – Ты молодой, ты этого не поймешь… Недобрал, понимаешь?

– Недоперепил, – сказал Ромка.

– Ой, ну Ромка! – подобострастно восхитился Леша и закашлял, засмеялся. – Ну скажет же!.. Слушай, тебе ж вот этот камушек… – Леша указал на ближайшую глыбу, имеющую вид узла со спрятанными хвостиками, -…сломать – раз плюнуть! Тюк – и все дела! А? – Леша с надеждой уставился на бесчувственного Ромку.

Тот, кажется, даже и не слушал.

– А куда они пошли, не заметил? – рассеянно спросил он.

– Кто?

– Да Вася со своими…

Леша Баптист жалостливо скривился и долго смотрел на Ромку, укоризненно качая головой.

– Вот ты с ним дружишь, – назидательно проговорил он. – Фартуки кроить помогаешь… Лучше бы за Ликой за своей приглядывал. Смотри! Пока ты с ментом трубы на стороне курочишь, она тебе такой фартук скроит…

– А вот интересно, – проговорил вдруг Ромка, как бы не услышав последних слов Леши Баптиста. – На четыре тюбика твоя завалинка потянет?

– Э! Э! – встревожился тот. – Ты это… Ты так не шути!.. Ты… Но штаны у тебя, конечно, блеск! – поспешно сменил он тему. – Из чего ж ты их сделал, не пойму…

Ромка досадливо шевельнул высокой бровью.

– У малого кольца, знаешь, такая рогулька есть, в чехле, – небрежно объяснил он. – Так это чехол… – Он озабоченно провел ладонями по бедрам. – Только вот ужимаются сразу, как снимешь, – сокрушенно сообщил он. – Приходится на ночь их снова на эту рогульку натягивать…

– Так они ж к ней снова прирастут! – усомнился Леша.

– Не прирастут, – успокоил Ромка. – Кабель-то я отрезал…

– Ловко… – Леша в восхищении покрутил головой. – А Вася – он вон туда пошел, вон за тот угол… Ты ему покажись. Обязательно. Штаны-то, а? Ни у кого таких нет!