ГЛЕБ АЛЬТШИФТЕР

Размышляя таким образом, я поДОБРАлся к бетонированной площадке, на которой копошились огромные приземистые животные. Они были такие жирные, что я сразу понял — это жирафы. Что жирафы делают в вольере? Вольер — от слова воля, а здесь неволя. Это невольер. Кстати воля — это ведь свобода. А сила воли? Сила свободы? Надо будет об этом подумать. Как жаль, что я не умею направить взгляд на свою мысль и кликнуть раза два. Мне бы стало понятно многое. Наверно даже все.

Как же открыть невольер? Я обошел с задней стороны. Сзади был пристроен невольер с большой полосатой кошкой. Я стал перелезать через бортик. Посетители за моей спиной ахнули. Кошка забилась в угол и зарычала. Я остановился. Наверно следует зайти с другой стороны — вдруг кошка меня съест — я ведь рыба по гороскопу? Или добро поможет?

Неожиданно ко мне подошел молоденький глиняный парень в расшитой повязке на голове и майке маталлиста. На нем был серый халат и в руке метла.

— Куда ты полез, чмо? — грубо спросил он.

Я кликнул на него два раза и понял, что мне нужен ученик. Я слез с решетки, отошел от невольера и сел на деревянный диван с урной сбоку. Парень подошел ближе:

— Тебе чо надо? Милицию вызвать?

— Ты несчастен в этой жизни. — начал я.

— Чо? — опешил парень.

— Это так. Я все знаю про тебя и про всех людей. Тебе не хватает внимания окружающих, ты порой не знаешь зачем ты живешь и почему ты работаешь именно в Зоопарке.

— Я буду снова поступать на биофак. — сказал парень неуверенно.

— Ты не поступишь и в этот раз, поверь мне.

— Откуда ты знаешь что я уже в прошлом году провалился? — удивился гляняный парень.

— Я же сказал, я знаю все.

Гляняный парень смотрел на меня широко открытыми глазами. Я продолжил:

— Ты знаешь в чем смысл жизни? В победе сил добра над силами разума. Этого достигают великие мудрецы и йоги после долгих тренировок. Сегодня я видел еще восемь победивших депутатов — уж не знаю как им это удалось. И все. Но этого можно достичь проще.

— Как? — удивился парень.

— Проще.

— Как?

— Проще, проще. Просто надо дать командную строку добру победить разум.

— Как это?

— Сейчас покажу. Вот я рыба. Мне нельзя входить к кошке. Тем более вплывать. Это сказал бы разум. А что скажет добро? А добро скажет — плыви. И я поплыву. Открой мне вольер!

— Что вы, я сам ее боюсь до ужаса!

— Тем лучше. Ты пойдешь со мной. Я покажу тебе как побеждает добро.

Я встал и решительно взял его за руку. Он вяло сопротивлялся.

— Давай ключ. — приказал я.

Он дал мне очень несъедобную связку ключей и я открыл и распахнул первую, а затем вторую дверь невольера. Крепко держа его за глиняную руку, я втащил его за собой и запер дверь. Кошка забилась в угол и рычала оттуда, блестя глазами. Может быть она кликала на нас.

— Подойди к ней! — сказал я.

— Я не могу! — жалобно произнес глиняный парень.

— Ты ничего не сможешь в жизни. Подойди.

Он сдалал шаг.

— Ближе. — сказал я.

Он сделал еще шаг. Кошка зарычала.

— Прогони разум и пусть победит добро!

— Как? — в слезах крикнул он.

Люди за вольером затаили дыхание.

— Проще! — рявкнул я ослепительно.

И он пошел. Он подошел прямо к кошке, а та напряглась и сжалась в комок, тихо скуля. Он упрямо и торжествующе стоял над ней.

— Все, иди обратно. Добро победило разум. — сказал я.

Он вернулся в оцепенении и мы вышли из невольера и заперли его. Кошка тут же бросилась грудью на сетку и стала громогласно рычать на нас.

— Я сделал это! — прошептал гляняный парень.

Я улыбнулся.

— Я рад, что ты понял. Осталось еще научить тебя кликать на предметы.

— Это как?

— Вот так. — я покликал на урну и прочитал ему все, что было написано в появившейся рамочке.

Парень удивился. Я пояснил:

— Когда ты направляешь взгляд на предмет и кликаешь вот так левым глазом дважды, в воздухе разворачивается ажурная рамка. В ней информация — бери и читай. Этому надо долго учиться, я научу тебя, но позже. А теперь…

Теперь веди меня к жирафам! — приказал я таким же крапчатым тоном. — Мы должны выпустить их жирные тела из невольера в вольер!

— У меня нет ключа от жирафов. — сказал он жалобно.

— Сбегай и достань! — приказал я.

Он убежал. Я оглянулся, покликал на деревья и понял, что сюда идут ОНИ. ОНИ, тех кого пока не было в моей игре, те, кто меня остановят, и времени уже нет. Я побежал. Я долго петлял между ждуме. Я бегал обезьян. И потому кликал не небо и пусто. Асфальтология. Все вокруг МЕНЯется. ОленьЯ полЯна.

Наднг.

Гз.

Япа.

Руки прочь!

Победасил.

Прочь от меня, победорасы!

Победасил.

Силдобра! Силдобра! Я сильный!

Победасил.

Глиняный ученик кричит: "не смейте его трогать!". Глиняного ученика отпихивают. Победасил. Силра.

Силразума. Я не слезу отсюда! Спасибо глиняный! Ты сделал что мог, теперь уходи.

Победасил.

Пусти, сука!

Победасил. Победасука!

А!!! Уйди морда! Я тебя не люблю!

Победасил!

Я не перевариваю минтая! Я сам рыба! Уберите себя!

Ху!

Хужебудетр-р-р-р!

Я кликну в меню обоими глазами! Вы еще пожалееееееепобедасил! Да! Ес! Ес! Ескейп!

Смотрите все, я закрываю глаза и смотрю внутрь себя! Я понял! Силдобра! А! Я сейчас кликну глазами

внутрь себя! Наааааааааааааааа! ААА

ААА

АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!

* * *

Я сижу в кресле и разглядываю шкаф с книгами и игрушками.

— Как вы себя чувствуете сегодня? — спрашивает женщина за столом.

— В норме. Как последние два месяца. — грустно улыбаюсь я.

— А первый месяц?

— Первый месяц было плохо. Но он обещал мне тогда в тапочке — он и вернулся. Я имею в виду разум в моей тогдашней терминологии.

— Как вы думаете, вас можно выписывать? — спрашивает она.

— Мне кажется да. — отвечаю я. — Ведь по логике вещей, последние две недели мне даже лекарств не дают, не говоря уже об электрошоке.

— А что вы думаете о проблеме разума и добра сейчас?

— Я сейчас выбираю разум. — честно отвечаю я.

— А если вы вдруг снова выберете добро?

— Не думаю. В любом случае я вам об этом сообщу заблаговременно. — улыбаюсь я.

— Что вы будете делать дома?

— Вернусь на работу. Я прошлые выходные вы меня отпускали домой, я написал небольшую программку - анализ фурье для фрактального множества.

— Я не закома с компьютерами.

— Я помню. Я почти все помню, кроме последних часов. Но суть не в этом — я как и прежде полностью владею компьютером.

— Хорошо. У нас опять проблемы с местами — сейчас на ваше место должны привезти больного, я вас выписываю прямо сейчас, согласны?

— Согласен. Я и так уже совершенно здоров почти два месяца.

— Тогда до понедельника — каждый понедельник в десять я вас жду на беседу.

— Счастливо. Спасибо вам огромное за все!

— До свидания. До понедельника.

Через час формальностей я уже выхожу на улицу. Падают желтые листья, кружатся под ногами. Светит солнце, тепло. Из машины двое санитаров вытаскивают привезенного больного — он в смирительной рубашке, извивается, рот его заткнут кляпом. Сверкают только налитые кровью глаза. Я сочувствую ему. Санитары крепко держат его под локти и ведут к двери больницы.

Когда они проходят мимо меня, я узнаю в больном мальчика из зоопарка, которого я почему-то называл глиняным. Он сильно изменился — лицо осунулось, а глаза приобрели нездоровый блеск. Под глазами темные мешки. Он останавливает на мне взгляд и дважды моргает левым глазом. Мне его жалко, я сочувствующе развожу руками. Мальчик ошеломлен, растерян. Он выглядит так, будто его сейчас предали. Его лицо вдруг искажается гримасой глубочайшего презрения ко мне. Санитары грубо дергают его и уводят внутрь клиники. А я иду к метро.

5958 декабря 3589344 года

П С Р

С Д

[email protected]