Бон-вояж. Литр Иваныч и Мотылёк

— А где дочка? — спросил Литр Иваныч.

— За Костромой, недалёко. А у вас водомеры стоят?

— У нас водомеров нет, — выскочило у Сергея, и он с испугом прикрыл рот рукой.

— Есть уже, есть! — Литр Иваныч гневно посмотрел на Сергея. — Только не у всех.

— И я вот своим говорю: и вы в своей деревне тоже к этому придете, — сказала бабуся. — А то кран не закрытый, льётся во всю ивановскую. Я закрывать бегу — они смеются.

— Англичане пробочкой раковину, — показал Валера, — и в этом полощутся.

— Вот-вот, — подтвердила бабуся. — К этому всё и идет. А с зубами? Передавали — всё, платить не будут. Наплевало государство. А у нас проблема — и у меня, и у деда. Так и будем шамкать. За протезы какие тыщи отдай!

— У нас в заводской хорошую врачиху взяли, — громко сказал Литр Иваныч, глядя в потолок. — Молоденькая, но молодец, — «с выражением» сказал он, — Мне коренной выдрала — не почувствовал.

— Так у вас в акционерке свой кабинет? И бесплатно? Видно, хозяин хороший. О людях думает.

— Пал Палыч — мужик справедливый, — сказал Сергей. — Его министром в Москву хотели. Не поехал. Тут-то он в городе… Свой самолет.

— А что ты хочешь, — продолжил Литр Иваныч, — авиационный завод. — Он встал во весь рост и громко продекламировал: — На весь Союз работаем. Да и на заграницу. Наши движки ого-го где.

— Ну, этим не удивишь, — сказал Валерий. — Сейчас на вертолетах из Подмосковья в офисы летают. Из виллы вышел — раз! и на крышу приземлился. По НТВ показывали.

— Олигархи, — скривила губы бабуся. — Что хочу, то и ворочу. А всё на дармовщинку. На народное. Правильно еврея этого посадили! А крику сколько? От интеллигенции этой вшивой? Дыма без огня не бывает — вот что я скажу. Всех их, паразитов этих! в Сибирь! на лесоповал. Сталина на них нету.

— Не так всё просто, я думаю, — сказал Валерий. — Уж больно они накинулись, второй срок мотают. Других пристращать хотели, я так думаю. Дескать, не думайте, что можно подумать, раз вы такие умные, что о вас и подумать некому.

— Он же атомную бомбу сделал, — тихо сказал Сергей.

— Когда? — спросила бабуля.

— Ходорковский?!! — удивился Валерий.

— Академик этот. Фамилию не помню. Я по «Голосу Америки» слышал.

— Сережа! — грозно предостерег Литр Иваныч. — Твой номер девятый. Ты на живца не ловись. А вы поосторожнее с разговорчиками такими, — строго указал он Валерию. — Что делает руководство страны — всё верно. И правильно. Злопыхатели из-за границы пусть что угодно говорят. А там, — Литр Иваныч показал в потолок, — виднее. На то они и в Кремле сидят. Дурачков там не держат. Посадили — пусть сидит. Тапочки шьет, как Шукшин в кино говорит [8]. Руки тренирует. В жизни пригодится. Человек знаменитый, заслуги — заслугами, их не отрицаем. Но и пакостить не надо. Хватит нам солженицыных! Родина тебе всё дала: учила бесплатно, квартиру — всё что хочешь, — по заграницам ездил. Деньги, я думаю, большие получал. Мы так не жили, и жить не будем, как он.

— Это верно, — сказала бабуся. — Они нашей жизни не знают, не видывали. Евреи-оленеводы. На вертолетах катаются, а нам на гроб не скопить. Верно Высоцкий говорил: вор должен сидеть в тюрьме!

— Смотрели, да?! — оживился Сергей. — А Яковлевич не смотрел. Я ему уж рассказывал, рассказывал. Такой фильм! Когда вот повторят теперь? Жди вот.

— Так надо дивиди купить, — сказал Валерий. — Я видел — все серии на одной дивидяхе. Пожалуйста.

— Купил уже, — сказал сумрачно Литр Иваныч. — Дивидяху. Всё некогда. Работа. Разъезды.

— Может покурим? — предложил Сергей.

— Покурим, — согласился Литр Иваныч. — Покурим, покурим.

— Компанию составлю, — сказал Валерий, и вышел вместе с ними из купе.

— Яковлевич, — сказал Сергей, — я только схожу быстренько у проводницы водички хлебну.

В тамбуре Валерий удивлено спросил:

— О, где такие купили? Можно угоститься?

— Да пожалуйста. — Литр Иваныч протянул полусмятую пачку «Ту-134». — А я тогда уж ваших, киношных. Это чьи такие? Югославские?

— Да польские, скорее всего. Или у нас где-нибудь фабричка шлепает. Берите-берите. Ты смотри, забытый вкус. Пацаном, помню, курил такие. И где все-таки приобрели? — спросил Валерий.

— Да на вокзале. В киоске.

— Да. Давно не видел. Видимо снова решили линию запустить. И вкус тот же! Смотри, а?! Ну…

— Вы в кино работаете? — спросил Литр Иваныч.

— Нет, — ответил Валерий.

— И не в театре?

— Да я в театре не помню когда и бывал.

— Лицо у вас… На артиста одного похожи.

— Не говорили мне такого.

— А Александра Иванова знаете?

— Сашку Иванова? — Валерий задумался. — Нет, пожалуй. А что, в Таллине живет?

— Жил, по-моему. Раньше, — уклончиво ответил Литр Иваныч.

Сергей зашел в тамбур и подмигнул. Литр Иваныч протянул ему сигарету.

— Вы знаете, многие в перестройку уехали, — ответил Валерий. — Лучшей доли искать.

— У меня знакомый тоже на стройку уехал, — сказал Сергей, мусоля сигарету. — В Ноябрьск. Тюменской области. Не жалуется.

— Ну, еще бы! — сказал Валерий. — Там нефтянка. Говорят, целый Буржуинск отгрохали. Зарабатывают прилично. Чего жалеть. А вы менеджером на заводе? — спросил он Сергея.

— Ме..? — Сергей подавился дымом и закашлялся. — Инженером.

— Двадцатка выходит? Или больше?

— Двадцатка? — Сергей посмотрел на Литр Иваныча. — Ну… Да как у всех. Более-менее.

— А сами-то как? — быстро спросил Литр Иваныч — По жизни?

— Да вот в Финляндии работал.

— В Финляндии? Ишь ты! И как там? хорошо загнивают?

— Нормально. Оно бы, конечно, снова туда, но… Сейчас пока тишина. Подождать надо. Кризис этот… Подкузьмил, однако. Но ничего. Глядишь, дырка снова и откроется. В Усть-Лугу вот недавно ездил. Узнавал. Работа есть. Есть работа. На земноснаряд пристроиться можно. Что сидеть, ждать? Да и потратился. «Фольксфаген» взял. «Гольф». Года хорошие. Жестянка. Он же оцинкованный. Пять литров на сотенку.

— Да ну, — притворно засомневался Литр Иваныч.

— Мотор — песня. По трассе и того меньше. Дизелёк! Немец же.

— Немец, это да, — важно сказал Сергей. — Орднунг.

— От хозяина взял. Одни руки. Состояние — будьте любезны. Салон чистенький. Любо-дорого глядеть.

— Сколько лет копил? Долго, поди?

— Чего там копить? Рассчитали, да и взял. Своим ходом, на паром, да и домой.

Валерий докурил и вышел.

— Слушай, Яковлевич, что я тебе сейчас покажу, — начал было Сергей, но в тамбур зашли две девушки и он замолчал.

Девушки достали длинные тонкие сигареты, прикурили. Та, у которой в носу сверкало колечко, а в ушах и сразу по три, стала что-то бойко рассказывать другой.

Литр Иваныч прислушался.

— На каковском? — спросил он Сергея.

Тот недоуменно пожал плечами.

— А ну! При мне говорить по-русски! — рявкнул Литр Иваныч.

— Да ты чего, — дернул его за рукав Сергей.

— А вдруг они меня обсуждают? Матом на своём кроют.

Одна из девиц, бросив сигарету, и, поджав губы, выбежала из тамбура. Другая, быстро докурив, выходя, язвительно что-то сказала Литр Иванычу.

— Идите-идите. Прошмандовки! — крикнул вслед Литр Иваныч. — Ещё и недовольны. Что ты! Бляди-блядьми, а туда же. Стоит, пуп мне показывает!!

— И там кольцо, — подметил Сергей. — Видел?

— Папуасы.

— Артистки, Яковлевич. Так задумано. По роли. А ты сразу оскорблять.

— Мы — подопытные кролики здесь! Тебя это не оскорбляет? Я в ЦК напишу, — неожиданно выпалил Литр Иваныч. — В народный контроль. У нас депутат есть Верховного Совета СССР. Этот… Как его? Перетыкин Сережа, блин, Иваныч. Стропальщик, что ли. На бетонном работает. Пусть разберется. Прижмут эту. Пиздобратию киносъемочную.

— Ты уж сразу Брежневу, — ухмыльнулся Сергей.

— Ладно, — угрожающе сказал Литр Иваныч. — Перетерпим. Не на тех напали. Думают вот так — голым пупом из равновесия вывести. Да я такие пупы видал, — крикнул он в потолок, — вам и не снилось!