Coda in crescendo (СИ)

— Ну, пусть, — Фуоко пожала плечами. — Тогда я зову Райнику, чтобы транспорт обеспечивала.

— Зови, — согласилась Риса. — И все-таки, Фучи, — она дотянулась и ткнула Фуоко пальцем в лоб, — запомни мои слова: я никогда не теряла пациентов, даже в одной нищей полудикой стране с пещерной медициной, где мне как-то раз пришлось диктаторствовать. Пусть тебя сейчас формально веду не я, а Дзии, но я как ректор несу за тебя ответственность не меньшую. Так что уж постарайся не испортить мне такую замечательную статистику, ага?

Она поднялась и потянулась.

— Все, я побежала. А ты не унывай, Фучи. Я уже дважды умирала, и ничего, неплохо себя чувствую, как видишь. И не забывай про Кира. Он хоть и не понимает ничего, как все мужики, но тебя любит. А вместе удары судьбы легче переносить.

Ректор отошла к двери, весело улыбнулась щербатой улыбкой, которой не хватало верхнего резца, и распахнула дверь — и в нее тут же бегом влетел запыхавшийся Кирис в сопровождении своего парса. Риса скользнула в проем за его спиной и исчезла.

— Фучи, ты цела? — резко спросил парень. — Что с тобой?

— Ну, если не считать того, что я коматозный труп, все в порядке, — сообщила ему Фуоко.

— Я серьезно! — обиделся тот. — Я, понимаешь, дрыхну как полено, и вдруг мне на брюхо прыгает этот урод, — Кирис кивнул на Гатто, — и начинает верещать, что тебе плохо, что сейчас помрешь, все такое. Я трусы натянул и сюда. Так что случилось?

— Если настолько перепугался, мог бы на трусах несколько секунд выгадать, — хихикнула Фуоко. — Ночь же, кого стесняешься? А я, между прочим, тоже серьезно. Дзии говорит, что я померла или даже вообще больше не человек. Дзии, я же правду говорю?

— Термин "померла" нельзя использовать, поскольку ваше тело в основном живо, — бесстрастно проинформировал неб. — Гибель небольших участков нервных тканей, пусть даже таких важных, как кора головного мозга, не является основанием для его применения. Людям случается терять куда большие участки тела — руки, ноги, внутренние органы, но от того они не становятся менее живыми и уж тем более не перестают быть людьми. Кроме того, в понимании паладаров термин "живой" определяет состояние сознания, а не его носителя, как на Палле, и с данной точки зрения вы живее многих. Так что, дэйя Винтаре, я не могу согласиться с вашим утверждением даже для поддержания шутки.

— Все компьютеры — зануды! — вздохнула Фуоко.

— И со многими компьютерами вы знакомы, дэйя Винтаре? — на сей раз в голове неба скользнули явные ехидные нотки. — Если не считать меня и координатора?

— Я еще Сируко знаю! — парировала девушка. — И Райнику!

— Не принимается. Обе являются субличностями координатора, — отрезал Дзии. — Вы бы еще вычислительный комплекс "Лавина" к знакомым причислили. Дэй Сэйторий, чтобы не действовать вам на нервы, а также с учетом настроения дэйи Винтаре, предположительно не возражающей против передачи вам информации…

Он сделал короткую паузу, как бы давая Фуоко возможность запротестовать.

— …информирую, что проведенное обследование подтвердило серьезные нарушения работы биологических тканей мозга дэйи Винтаре, что, однако, никак не сказывается на работе ее сознания. Кроме того, с сожалением вынужден констатировать отслоение сетчатки в поврежденном левом глазу, что привело к его полной слепоте в обычном смысле слова. Пока я не рискую проводить хирургическое вмешательство из-за оптически плотной энергоплазмы в глазном яблоке, но данный вопрос пока остается открытым, окончательное решение я приму по результатам дальнейшего наблюдения и экспериментов на животных. Остальное дэйя Винтаре расскажет сама — если захочет, конечно.

— У-у… — Кирис стремительно подошел к кушетке и сел рядом с Фуоко на то же место, где минутой раньше располагалась Риса. — Фучи, реально, что ли, глаз не видит?

— Ну, не видит, — девушка скривила губы. — Да я, в общем, уже привыкла. Кир, я жутко уродливая без повязки? С седыми волосами, и башка в шрамах?

— Не, точно не видит? Ну-ка, следи за пальцем, — Кирис поводил рукой в воздухе. Фуоко послушно следовала за ней взглядом. — Слушай, не заметно совсем. Глаз нормально движется, не сказала бы — я б и не догадался. А шрамы — фигня. У нас в районе пару лет назад парня порезали, моего знакомого. Всю морду ножом исполосовали. Так ему как-то так хитро все зашили, что уже через год все побледнело и незаметно стало. Только когда лыбился, страшненько становилось. Но у тебя-то даже не на щеке, а сбоку, на костях. Зарастет, не парься.

— Кир… — Фуоко дотянулась до него и приникла к нему всем телом. Ее вдруг охватило возбуждение, соски начали напрягаться. — Кир, если разлюбишь меня, я тебе башку оторву и скажу, что так и было. Понял?

— Нифига себе закидоны! — возмутился парень. — Чья бы канарейка пела! Сама меня бросить пыталась, а я, значит, разлюблю? Эй, ты что, опять хочешь? Прямо здесь?

— Почему нет? — Фуоко прикрыла веки и томно заглянула ему в глаза.

— Спать хочется — спасу нет, — Кирис широко зевнул. — Прямо ведь на тебе засну. Обидишься еще.

— Обижусь. Ну ладно, уговорил, отложим до утра. Только, Кир…

— Ну?

— Не бросай меня, ладно? Хотя бы пока я не привыкла, а? Мне страшно…

Внезапный приступ ужаса вдруг нахлынул на девушку, омрачая яркий свет ламп, и она отчаянно вцепилась пальцами в плечи Кириса. Где-то вдали пошевелилась мама-роза, посылая сигналы одобрения и поддержки, и синхронное шипение Гатто и Зорры заставило Фуоко вздрогнуть и дико оглянуться по сторонам. Десятка два небольших, меньше метра в длину, волют плавали в зале, помигивая багровыми огоньками. Стержни под потолком пришли в движение и начали сложный бесшумный танец, переплетаясь в замысловатые узоры, то спускаясь к самой кушетке, то снова взмывая вверх, как ни в чем не бывало проходя прямо сквозь непрошенных гостей. Кирис прижал Фуоко к себе и успокаивающе погладил по спине.

— Фучи, все нормально, — сказал парень ей в ухо. — Я здесь. Парсы здесь. Паладары здесь. Никто тебя не бросит, кончай истерить. Х-хаш, опять комарья налетело! Я их сейчас вымету…

В голове у Фуоко звонко лопнуло, и волюты пропали, словно и не появлялись. Приступ ужаса ушел, разум прояснился. Девушка резко выдохнула и обняла Кириса за шею.

— Прости, — сказала она. — Что-то на меня нашло странное. Какой-то приступ. Дзии, вы что-нибудь зафиксировали сканером?

— Я не специализируюсь в пространственной физике. Массив необработанных данных передан ученым для анализа, — ответил медицинский неб. — В ваших телах обнаружены странные явления, но они могут с равной степенью вероятности являться и неизвестными пока процессами, и случайными флуктуациями энергоплазмы. Нужны дополнительные наблюдения. Я могу чем-то помочь, дэйя Винтаре? Мои транквилизаторы, к сожалению, не сработают — ни химические, ни электромагнитные. Однако есть вариант с расслабляющим массажем, он на вас действует по-прежнему.

— Спасибо, не надо. Я уже в порядке. Что-то нервы у меня в последнее время… А, ладно. Ну что, Кир, идем домой?

— Ага. Если засну по дороге, тащи меня вместе с теми бездельниками, — Кирис ткнул пальцем в Зорру с Гатто, внимательно наблюдающих за хозяевами. — Пусть поработают ездовыми парсами.

— Нет необходимости, — встрял Дзии. — Дрон, приставленный на постоянной основе к дэйе Винтаре, вполне способен унести вас обоих.

— К тебе в натуре большого дрона приставили? — поразился Кирис. — Конвой, типа? Фучи, ты чего натворила? Стекла по ночам бить ходишь?

— Ага, и плохие слова на стенах пишу, — криво усмехнулась Фуоко. — Кир, пусть тебя дрон везет, а я еще погуляю. Тебе спать нужно, а мне нет. А в комнате сил нет торчать.

— Обойдусь без дрона. Пойдем вместе до общаги. Я дрыхнуть завалюсь, а ты хоть до утра гуляй. Только башку полотенцем обмотать не забудь.

— Зачем? — подозрительно спросила Фуоко, поднимаясь и подходя к стене, где на стуле одиноко лежала ее юбочка от бикини.

— Чтобы прохожих исполосованной мордой не пугать! — ухмыльнулся Кирис. — А то еще схватят инфаркт.