Условия выживания

Согласен?

Я развел руками.

— Согласен. А еще какое вооружение входит в систему защиты?

— Несколько пушек Граусса, пара крупнокалиберных пулеметов. Мне кажется, этого достаточно. Я покачал головой.

Все это, конечно, здорово. И будем надеяться, что система зашиты до окончания нашего плавания ни разу не подведет. По крайней мере сейчас она сработала как надо.

— А если на нас нападут с воздуха? — спросил я.

— Это тоже учтено. В свое время увидишь, — промолвил Пес. — Перекури, воин. Для тебя настало время большого перекура.

Он улыбнулся мне, показав белейшие в мире клыки, и потопал к Тискальщику.

Немного погодя я услышал, как они завели обычную волыну.

— Ну ты, лохматый скептик, неужели ты не понимаешь, что один из главных признаков настоящего научно-технического прогресса…

— Нет такого слова. Нет такого понятия. По крайней мере для серьезных…

Я смотрел на ракулов. Более нападать они не пытались. Плыли за кораблем ровным строем, не отставая слишком далеко, но и близко не приближаясь. Сохраняя определенную дистанцию. Словно чего-то ожидая.

15

Я рассчитывал, что отведенная мне каюта окажется большой. Как-то уже привык к тому, что в мире чистюль то и дело натыкаешься на самое неразумное использование площади.

Ничего подобного. Каюта оказалась размерами как раз с мою берлогу, в которой я жил с того момента, как покинул взраститель, ни больше ни меньше. Узкая койка, маленький стол и стул. Больше ничего.

Впрочем, мне большего и не было нужно. Раздеваться я не стал. Ракулы все еще плыли за кораблем, и кто там знает, что они могут удумать? Вдруг попытаются накинуться всей стаей, и система защиты не сумеет их вовремя остановить? В таком случае станут важны даже секунды, и на одевание их может просто не оказаться. Если разденешься, то не исключено, что так и будешь бегать по палубе голышом с «газонокосильщиком» наперевес.

Я оставил оружие на столе и, устроившись на. койке, заложил руки за голову. Где-то совсем неподалеку мерно стучал двигатель.

Постепенно подкрадывалась дрема. Еще немного, и она начнет медленно, но неудержимо закрывать глаза, путать мысли, делать их вязкими словно кисель…

Я подумал, что, очевидно, каюты на этом корабле такие маленькие потому, что много места занимают припасы, а также запас горючего. Все-таки остров, к которому мы плывем, находится так далеко. И кто знает, что может понадобиться по дороге к нему?

Интересно, как там на этом острове Смарагде? Какие там порядки? Как и у нас, или они чем-то отличаются? Может быть, там нестандарты пользуются большей свободой? Хотя какая разница? Мы всего лишь встретимся с нашим покупателем, получим с него деньги и тут же, первым же экранопланом, отправимся обратно, на наш остров. Вот Миджуся удивится, когда я вернусь обратно. А может, она за это время заведет себе нового дружка?

Хорошо, это ее полное право. Кто мешает мне, например, взять в подружки Табиту? Неужели она рассчитывает задержаться возле Тискальщика надолго? Древние чистюли постоянством не славятся. А если у меня будут деньги… много денег…

Все-таки надо будет узнать у Тискальщика, что за штуку мы собираемся продать. Чем она является? Почему так дорого стоит? Кому она нужна? К чему такая таинственность? Я ведь теперь компаньон. Зачем со мной играть в прятки?

Но зто — потом. Не сегодня. Завтра подвернется подходящий случай, и я задам Тискальщику все эти вопросы. А сейчас…

Медленно, неумолимо я проваливался в беспамятство сна, опускался в его заманчивую глубину, а тело мое охотно отдавалось предшествующей ему неге и расслабленности. Вот сейчас, вот сей момент я уйду в мир снов окончательно…

Голос был тихий, и некоторое время я его слушал, будучи в полной уверенности, что он является частью начавшегося сна. Вот только слишком уж он был логичен, слишком осязаем, что ли…

Я резко, рывком, сел. Голос от этого не исчез, даже, наоборот, кажется, зазвучал в моей голове громче. Низкий, с каким-то странным трудноуловимым акцентом, несколько смахивающим на акцент плотоядных йеху.

…А потом вы выползаете на берег, на его раскаленную спину, и если представить, что вам это даже нравится… Каково это, ходить по суше постоянно, уметь с помощью своих постоянных конечностей делать такие корабли, не бояться, что твои конечности в один прекрасный день выйдут из-под контроля, и тогда тебе придется приручать новых, а до тех пор, пока они не появятся…

— Ты кто? — спросил я.

Спросил и сам удивился тому, что я это сделал. Со стороны, наверное, то, как я разговариваю сам с собой, смотрелось весьма забавно.

Забавно? Ну, как же…

— Ага, — сказал мне голос. — Значит, мне не почудилось. Значит, ты меня все же слышишь?

— А ты меня?

— Слышу. Как я понимаю, ты тот самый человек, который ходит по плавучему средству, не расставаясь со своим ручным оружием?

— А ты кто?

— Спорим, не догадаешься?

Я сел поудобнее. В каюте было тепло, даже жарко, однако по телу моему вдруг пробежала короткая холодная дрожь. И наверное, я сейчас должен был подумать, что схожу с ума, но я этого не сделал. Не верилось мне в это, и все. Вот совсем в другое… Во что именно? Ну, хотя бы в то, что моя способность нюхать горизонт принесла мне все-таки еще одно дополнительное свойство, то, о котором я так мечтал. Возможность читать чьи-то мысли.

Не выдаю ли я желаемое за действительное? И если я прочитал мысли одного разумного существа, то почему я, например, не чувствую, о чем думает тот же Тискальщик, спящий в соседней каюте, или, например Ехидный Пес?

— Ты обладаешь телепатическим даром? — спросил я.

— Всегда мечтал. Но до сего момента…

— Однако мы разговариваем с помощью телепатии.

— Это факт.

— И как ты это можешь объяснить?

— Да никак. А разве это нужно объяснять? Неужели обязательно? Вот ты, например, можешь разговаривать самым обычным образом, не понимая, не задумываясь над тем, как это происходит. Так ли тебе, для того чтобы общаться с другими людьми, необходимо знать, каким образом ты извлекаешь из себя звуки?

— Нет, — покладисто сказал я. — Не обязательно.

— А в данном случае?

— В данном — обязательно. Тут я услышал, как мой собеседник вздохнул. И вот от этого я тихо обалдел. Не могло такого быть, если я, конечно, все понимаю правильно, не мог мой собеседник вздыхать…

Нет, даже не так. Вздыхать-то он мог, запросто, но я лично его вздохов не мог слышать. Сам факт, что я его услышал, был еще невероятнее, чем наше общение. Или я все же что-то неверно понимаю?

— Глупости, — сказал мой собеседник. Думаю, тут все очень просто. Ты обладаешь телепатические даром лишь частично. Частично им обладаю и я. Ну, словно бы один дар разъяли на две половины. Одна досталась тебе, другая — мне. Остальные не обладают даже половинкой, и поэтому ни ты, ни я с ними общаться не можем. Только между собой. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал я.

А вот это уже было похоже хоть на какое-то объяснение. И если принять его на веру, то все становилось на свои места. Но как же быть со вздохом? Впрочем, стоит ли сейчас обращать внимание на такие мелочи?

— Значит, это мы выяснили. — В голосе моего собеседника почувствовалось облегчение. — Я-то боялся, что ты можешь испугаться, попытаешься прервать контакт, и тогда нам не удастся поговооить.

— А ты хотел бы этого?

— Иначе зачем я остался?

— Остался?

— Ну да. Наши совсем недавно держали совет и решили, что нападать на ваше судно не стоит. Слишком дорого оно достанется, а на борту там мало пищи. Они ушли, а я остался, мне было интересно проверить свою теорию, достучаться до тебя.

— Теорию?

— Именно. Я почувствовал, что мог бы поговорить с тобой, тогда, когда ты осматривал местность с помошью своего дара, а потом все пытался до тебя достучаться, все звал тебя.

— И наконец…

— И наконец это случилось. Как мне кажется, это что «то вроде туннеля. Если его прорыть, то он более не исчезнет.