Глоток воздуха

В первое время деньжищ у них было — чертова уйма! И они ими направо и налево сорили, хотя мне-то от этого не много перепало. Потом они купили старую ферму и тридцать акров пастбища. Окружили все это проволочной изгородью, и пусть меня черти съедят, если они по этой изгороди электричество не пропустили! Причем не просто слабенький разряд, который способен бычка отпугнуть, а такой, что и слона свалит. Переделали всю старую ферму, построили амбары и что-то вроде казарм, даже генератор свой поставили. И тем, кто находился внутри этой изгороди, полагалось все делить между собой поровну. Хотя снаружи оно, конечно, виднее было: их наставникам, гуру, доставалось гораздо больше, чем остальным. Это, так сказать, политическая часть вопроса. Социализм, в общем. Бубонный социализм. Его разносят крысы, и вакцины против него не существует. Говорю вам, здешние жители тогда здорово приуныли. Им казалось, что население тех стран, что за железным занавесом находятся, а также все хиппи Калифорнии прямо в следующий вторник возьмут да и сюда пожалуют. Поговаривали даже о том, чтобы пригласить Национальную гвардию, чтобы она защитила права местных жителей. Лично я предпочел бы хиппи, а не Национальную гвардию. Хиппи — они все-таки безоружные, хоть и говорят, что они одним своим запахом убить могут. В общем, тогда в Итере настроение было осадным. Одни осажденные на ферме, за оградой, по которой электрический ток пропущен, и под защитой этого своего социализма, а вторые — снаружи, в самом Итере, где жители пытаются защитить себя своими гражданскими правами, желают оставаться исключительно белыми, не пускать сюда всяких иностранцев, ничего ни с кем не делить и т. д.

Сперва эти гуру в оранжевых майках частенько в город приходили, кое-что покупали и вели себя очень вежливо. А молодежь приглашали к себе на ферму. К. этому времени они уже называли ее «ош ром». Корри рассказывала мне, что алтарь в этом их ашраме украшен бархатцами и большим фотографическим портретом гуру Джайя Джайя Джайя. Но настоящего Дружелюбия в их отношении к нам не чувствовалось, так что и дружелюбного отношения к себе они тоже не добились. Очень скоро они совсем перестали приходить в город, но мы видели, как они выезжают за городские ворота и въезжают обратно на своих оранжевых «Бьюиках». В какой-то момент все говорили, что они ожидают приезда к ним из Индии самого гуру Джайя Джайя Джайя. Но он так и не приехал. Отправился вместо этого в Южную Америку и, говорят, основал там «ош ром» для бывших нацистов. У бывших нацистов, наверное, побольше денег, которые они способны разделить с ним поровну, чем у каких-то молодых орегониев. А может, он и приезжал, и даже пытался отыскать этот их «ош ром», только ни храма, ни города в том месте, которое они ему описали, не оказалось.

Было, пожалуй, грустно видеть, как выцветают их майки, как постепенно разваливаются их «Бью. жи». По-моему, у них там и двух-то «Бьюиков» не осталось; да и народу там было теперь всего человек десять-пятнадцать. Они по-прежнему выращивают на продажу овощи и фрукты. Баклажаны, всевозможные перцы, зелень, кабачки, тыквы, помидоры, кукуруза, бобы, черная смородина, малина, клубника, дыни — все у них очень хорошего качества. Между прочим, чтобы здесь что-то вырастить, требуется определенное мастерство, уж больно погода в наших местах неустойчивая, в одну ночь может перемениться. Они создали у себя на ферме отличную систему орошения и никакими ядами не пользуются, ни гербицидами, ни инсектицидами. Я не раз видел, как они вручную собирают с растений на поле жучков-вредителей. Я с ними еще несколько лет назад заключил договор на поставку в магазин овощей и ни разу об этом не пожалел. У меня такое ощущение, будто Итер вообще стремится стать самодостаточным городом. Каждый раз, стоит мне заключить самый обычный договор с поставщиками из Коттедж Гроув или Прайневиля, приходится давать отбой, звонить им и говорить: извините, у нас на этой неделе завал, так что дыни-канта-лупки пока, пожалуйста, больше не привозите. Иметь дело с этими гуру куда проще. Они сами нам звонят и сами под нас подстраиваются.

Во что они еще верят, кроме того, что овощи следует выращивать исключительно на органике, я понятия не имею. Похоже, этот гуру Джайя Джайя Джайя стремился создать некую более энергичную и требовательную религию, но люди ведь способны верить во что угодно. Вот я, например, верю в Эдну, черт меня побери совсем!

Арчи Хидденстоун

Отца на прошлой неделе опять в город занесло. Он там поболтался немного, проверил, не сдвинулась ли гряда снова к востоку, потом снова сел за руль своего старого «Форда» и погнал к Юджину, а после него по шоссе, идущему вдоль берега реки Маккензи, вернулся к себе на ранчо. Сказал, что с удовольствием бы остался, но Чарли Ичеверриа без него наверняка в какую-нибудь беду попадет, так что лучше ему тут не задерживаться. Да просто он не любит больше одного-двух дней проводить вдали от своего драгоценного ранчо. И всегда очень переживает, если мы сваливаемся ему как снег на голову, когда едем на побережье.

Я знаю, он мечтает, чтобы и я туда с ним уехал. И, наверное, мне следует это сделать. Следует жить с ним вместе. А с мамой я мог бы видеться всякий раз, когда Итер на старом месте окажется. Дело не в этом. Просто я должен сперва разобраться, чего я хочу, чем мне действительно стоит заниматься. Наверное, стоило бы поступить в колледж и выбраться из этого городишки. Навсегда уехать отсюда.

Не думаю, что Грейси хоть раз по-настоящему меня заметила. Я же не делаю ничего такого, что она могла бы заметить. И грузовик я не вожу.

А надо бы научиться. Если б я водил грузовик, она бы меня заметила. Я мог бы въезжать в Итер со стороны хайвея 1–5 или 84-го шоссе, это все равно. Тем же путем, каким приезжал сюда тот дерьмец, по которому она просто с ума сходила. Он обычно заходил в «Севен-Илевен» и все время называл меня «парень». Эй, парень, дай-ка мне сдачу четвертаками! А она в это время сидела в кабине его грузовика с восемнадцатью колесами и упражнялась в переключении скоростей. В магазин она никогда не заходила. Даже в дверь не заглядывала. И мне все казалось, что она, наверное, так и сидит там, в этой кабине, вообще без штанов. Прямо голой задницей на сиденье. Не знаю, почему мне так казалось. Может, и впрямь сидела.

Не хочу я ни на этом проклятом вонючем грузовичке ездить, ни откармливать бычков в этой богом проклятой пустыне, ни продавать дурацкие «Хостес Твинкиз» сумасшедшим бабам с волосами, выкрашенными в пурпурный цвет. Мне бы надо в колледж поступить. И чему-нибудь научиться. И ездить на спортивных автомобилях. «Миата», например, подойдет. Неужели я всю жизнь буду продавать всякую дрянь этим подонкам? Нет, надо отсюда куда-нибудь подальше убираться!

Однажды мне приснилось, что луна бумажная, а я взял да и поджег ее спичкой. И она вспыхнула, точно газетный лист, и ее горящие куски стали падать прямо на крыши. А мама выбежала из магазина и говорит: «Чтоб это потушить, целый океан понадобится!» И тут я проснулся. И услышал шум океанских волн там, где раньше были поросшие полынью холмы.

Мне бы очень хотелось заставить отца мной гордиться — но только не на ранчо. Хотя именно там-то он и живет. И он ведь никогда не попросит меня туда переехать. Понимает, что я не могу. Хотя, наверное, мне бы следовало это сделать.