Вчера, сегодня, позавчера...

уже приготовил несколько возмущенных фраз: почему ты перестала писать, как ты могла приехать, не предупредив, и тому подобное. После этих вопросов было подготовлено милостивое и легкое прощение, а дальше… Господи, как я ждал этого «дальше»!

Впрочем, никакого «дальше» тогда не было. Оно наступило только сегодня и совсем по-иному.

В аудитории рисовали гипсовую античную голову. Я сразу догадался, что это именно античная голова, поскольку она с олимпийским равнодушием смотрела на студентов слепыми выпуклыми глазами. Молодые люди рисовали голову с подлинным вдохновением. Преподаватель курил в углу. Я остановился в дверях и принялся искать тебя среди вынужденных любителей античности. Я уже забыл все возмущенные вопросы, я просто хотел тебя видеть и не находил.

Молодые люди потянулись к преподавателю с листами ватмана. Тот молниеносно ставил им оценки, не выпуская папиросы изо рта. Я тоже подошел и посмотрел через его плечо на список группы. Твоя фамилия была и здесь, но рядом с ней стояла знакомая со школьных лет буковка «н».

Буковка не сказала мне ничего нового, это «н» я уже обнаружил самостоятельно. «Ваш рисунок!» – сказал преподаватель, обернувшись ко мне. Я пробормотал что-то насчет того, что ищу свою сестру, и ткнул в твою фамилию пальцем. Преподаватель пожал плечами и посоветовал мне обратиться в деканат. «Знаем мы этих сестер!» – сказала его папироска, иронически покачивая погашенным кончиком.

В деканате со мной не хотели разговаривать. «А кто вы ей?» – «Брат». – «Братьям полагается такие вещи знать!» – «Я двоюродный брат», – глупо сказал я. «Ах, кузе-ен!» – пропела секретарша, заливаясь старательным смехом. Однако она все же сообщила, что ты сдала все задания и контрольные в срок, вызов на сессию тебе послан, а дальше ни слуху ни духу. «Может быть, она еще приедет», – высказала предположение секретарша.

Но вместо тебя в деканате через несколько дней появилась телеграмма, в которой ты просила академический отпуск «по семейным обстоятельствам».

«У нее нет семейных обстоятельств!» – сказал я секретарше. «Значит, появились», – уже сочувственно сказала она.

Тогда я ей не поверил…

Я ничего не понимала. Прежде всего я не понимала ее. Почему она так себя ведет? Ей достаточно было приехать и забрать его. Я это видела ясно.

Что я о ней знала? Почти ничего. Она закончила педагогический институт и работала учительницей в приморском городе. Еще она интересовалась искусством. Поэтому поступила на заочный в Академию. Жила она с родителями. Вот и все.

Я даже не могла представить себе ее лица. Она оставалась для меня девочкой с фотографии.

Но я чувствовала, что наступил решительный момент. Настало равновесие. Стрелка весов была ровно посередине, но так не могло долго продолжаться. Я стала испытывать ужасное желание увидеть ее.

Я не могла даже сказать, зачем мне нужно ее увидеть. Мне казалось, что достаточно на нее посмотреть и все станет ясно. А потом уже я подумала, что, может быть, с нею нужно поговорить. Я хотела ей сказать,