Гуглец

Грег спросонья нашарил клавиатуру лаптопа, стоящего у кровати, и экран засветился. Он посмотрел на мигающие часы в панели инструментов: четыре тринадцать ночи! Господи, кто это ломится к нему в такой час?

— Иду! — завопил он сонным голосом, накинул халат и сунул ноги в тапки. Зашаркал по коридору, включая на ходу свет. Прищурился в глазок и обнаружил за дверью мрачную Майю.

Он отцепил цепочки, отодвинул засов и рывком распахнул дверь. Майя ворвалась в квартиру, таща за собой псов и подругу.

Она вся взмокла; волосы, всегда причесанные, клочьями липли ко лбу. Она терла глаза — веки были красные и распухшие.

— Пакуйся, — прохрипела она.

— Что?

Она схватила его за плечи.

— Быстро.

— Куда ты хочешь…

— Наверно, в Мексику. Еще не знаю. Пакуйся, чтоб тебя!

Она протиснулась мимо него в спальню и принялась вытягивать ящики из комода.

— Майя, — резко сказал он, — я никуда не двинусь, пока ты не объяснишь, в чем дело.

Она пронзила его взглядом и откинула волосы со лба:

— Кто-то активировал Гуглочиста! После того, как я тебя почистила, я его выключила и ушла. Его было слишком опасно использовать еще раз. Но в коде все еще сидит функция, которая посылает мне сообщения каждый раз, когда его запускают. Кто-то использовал Гуглочист шесть раз, чтобы почистить три очень интересных учетных записи — по странному совпадению, они все принадлежат членам сенатского комитета по науке и предпринимательству, которых скоро должны переизбрать.

— Сотрудники «Гугла» решили измазать грязью сенаторов?

— Не сотрудники. Это идет не из нашей сети. Блок IP-адресов зарегистрирован в округе Колумбия. Вашингтон. Люди, которые пользуются этими IP-адресами, пользуются также «Гугл-почтой». И угадай, чьи это оказались почтовые ящики!

— Ты залезла в их почту?

— Ну да, ну да. Я залезла в их почту. Это все делают время от времени, и по гораздо менее веским причинам. Но вот что я обнаружила: оказывается, всей этой деятельностью руководит наша лоббирующая фирма. Они выполняют свою работу: защищают интересы компании.

У Грега застучало в висках.

— Надо сказать кому-нибудь.

— Не поможет. Они знают о нас всё. Они видят каждый наш поиск. Каждое сообщение в почте. Каждый раз, когда мы попадались под глазок веб-камеры. Всех, с кем мы контактируем в социальных сетях… Ты знал, что если у тебя есть хотя бы пятнадцать френдов, по статистике ты находишься не дальше трех шагов от человека, жертвовавшего деньги террористам? Помнишь, что с тобой было в аэропорту? Жди того же, но в бóльших количествах.

— Майя, — сказал Грег, собираясь с мыслями. — Может все-таки бежать в Мексику — это перебор? Ну, уволься. Мы с тобой можем затеять стартап или еще что-нибудь такое. Это же безумие.

— Ко мне сегодня приходили. Два офицера из минбеза. Терзали меня несколько часов. Задали много чреватых вопросов.

— Про Гуглочист?

— Про моих друзей. Про мою семью. Мою историю поисков. Мою биографию.

— Господи.

— Это был толстый намек. Они видят каждый клик мышки, каждый поиск. Пора смываться. Уйти из-под радара.

— В Мексике, между прочим, тоже есть офис «Гугла».

— Надо ехать, — твердо сказала она.

— Лори, а ты что думаешь? — спросил Грег.

Лори похлопала собак по спинам.

— Мои родители бежали из ГДР в шестьдесят пятом году. Они рассказывали мне про «штази». Тайную полицию. «Штази» вело досье на людей, и туда попадало всё — каждый рассказанный политический анекдот, каждая мелочь. Я не знаю, что хотел создать «Гугл», но то, что он создал, ничем не отличается от этих досье.

— Грег, ты едешь с нами?

Он посмотрел на собак и помотал головой.

— У меня еще остались песо. Возьми. Будь осторожна, хорошо?

Майя так посмотрела на него, словно хотела двинуть кулаком в морду. Но передумала и заключила его в медвежье объятие.

— Ты тоже будь осторожен, — шепнула она ему на ухо.

За ним пришли через неделю. Домой, среди ночи, как он и предполагал.

Они явились в третьем часу ночи. Один молча встал у двери. Второй был низенький, улыбчивый, в мятом блейзере с пятном на одном лацкане и американским флажком в петлице другого.

— Грег Лупински, у нас есть основания полагать, что вы преступили закон о компьютерном мошенничестве и злоупотреблениях, — сказал он вместо приветствия. — А именно, нарушили границы разрешенного доступа и благодаря этому нарушению получили некую информацию. Ранее не судимым за это дают десять лет. Оказывается, то, что вы и ваша подружка сделали с вашими записями в базе данных «Гугла» — уголовное преступление. А уж какие интересные вещи выплывут на суде… В первую очередь — все то, что вы стерли из своего профиля, например.

Грег целую неделю репетировал эту сцену у себя в голове. Он сочинил кучу смелых и мужественных заявлений. Это помогало скоротать время, пока он ждал звонка Майи. Но она так и не позвонила.

— Я хочу связаться с адвокатом, — только и смог выдавить из себя он.

— Ваше право, — сказал коротышка. — Но я надеюсь, нам удастся достигнуть некоторой договоренности.

Грег обрел голос:

— Покажите служебное удостоверение.

Лицо коротышки, похожее на морду бассет-хаунда, расплылось, и он смущенно хихикнул:

— Друг мой, я же не из полиции. Я консультант. Работаю на «Гугл» — моя компания представляет интересы «Гугла» в Вашингтоне. Моя задача — строить деловые отношения. Конечно, мы не пойдем в полицию, не поговорив сначала с вами. Вы — член семьи. По правде сказать, у меня к вам предложение.

Грег подошел к кофеварке, вытащил использованный фильтр и выкинул его в мусор.

— Я предам все это гласности, — сказал он.

Коротенький кивнул, словно обдумывая.

— Конечно, конечно. Можете прямо сегодня же с утра зайти в редакцию «Кроникл» и все рассказать. Они начнут искать источники, подтверждающие ваш рассказ. И не найдут. А потом начнут гуглить. И тут их найдем мы. Так что, друг мой, убедительно прошу, выслушайте сначала меня. Моя работа — искать решения, от которых выигрывают обе стороны. И я их нахожу, — он помолчал. — Кстати, у вас отличный кофе, а вы не хотите сперва ополоснуть зерна? Это смоет часть горечи и выведет наружу ароматические масла. Можно дуршлаг?

Грег смотрел, как коротышка молча снял блейзер, повесил на спинку стула, расстегнул манжеты и аккуратно закатал рукава, сунул дешевые электронные часы в карман. Высыпал кофейные зерна из мельницы в выданный Грегом дуршлаг и промыл под краном.

Он был пухловат и очень бледен, и держался чуть неловко, как инженер-электронщик на вечеринке. По правде сказать, скрупулезным подходом к мелочам он был очень похож на типичного сотрудника «Гугла». И с кофемолкой он тоже обращался мастерски.

— Мы набираем группу для работы в корпусе номер сорок девять…

— Такого корпуса нет, — машинально сказал Грег.

— Конечно, — осклабился коротышка. — Такого корпуса нет. Но мы набираем группу для усовершенствования Гуглочиста. Майин код неоптимален. В нем есть баги. Его надо переписать. Вы — как раз тот человек, который может этим заняться. А как только вы снова окажетесь внутри, будет уже неважно, что вы владеете кое-какими секретами.

— Невероятно, — Грег расхохотался. — Если вы думаете, что я помогу вам мазать грязью кандидатов на политические посты — в обмен на какие-то там послабления — то вы все чокнутые.

— Грег, мы никого не собираемся мазать грязью. Наоборот, мы хотим почистить. Кое-кого. Вы понимаете? У любого человека в гугл-профиле можно много чего нарыть, если смотреть внимательно. А уж если человек играет в политику, на него будут внимательно смотреть. Выдвинуть свою кандидатуру на выборную должность — все равно что согласиться на прилюдную колоноскопию.

Он загрузил френч-пресс и нажал на плунжер, сосредоточенно скривившись. Грег выдал ему две кружки — конечно, с логотипом «Гугла».

— Мы намерены сделать для своих друзей то, что Майя сделала для вас. Чуточку почистить. Просто защитить их право на личную тайну. И всё.