Мао: Душевная повесть

Я стал набирать бутылки и все, что рядом лежало, в охапку, а за моей спиной Саид разговаривал со стариком:

— Выше руки! Морду сломаю, чумо, говно баранье! Выйди сюда! Что дергаешься?..

Когда я стал ронять еду, я решил, что хватит. Проходя мимо Саида, я попросил его не грубить старику, все-таки он нам ничего не сделал, даже наоборот, собрал тут для нас еду и бензин.

Саид, подумав, согласился и даже разрешил старику встать.

— Слышишь, какой ты молодец? — спросил его Саид. — Спасибо тебе огромное. Только денег в кассе мало, будь молодцом, скажи, где остальные?

— Только идиот ночью в кассе будет деньги держать, — проворчал старик. — Вам повезло, что там семьдесят долларов оказалось, недоглядел я. А вот где остальные, не скажу, хоть режь меня. Хоть режь! — Старик был доволен, что смог поддеть Саида, и даже подпрыгивал от счастья. — Хоть режь меня на куски!

— Не буду я тебя резать, ты что, нас за зверей держишь? — обиделся Саид. — Просто сожгу тут все, и то только потому, что ты такой вредный. Иди, Мао, вон Филиппу надо дверь подержать. Ждите меня в машине.

— Только ты его не обижай, — попросил я еще раз.

— Ладно, ладно, пальцем не трону. — Саид поддерживал револьвером поникшего старика.

Я открыл дверь Филиппу, которого совсем не было видно за коробками, и мы вернулись к машине. Парень заканчивал перевязывать Райфайзена.

— Вот, — сказал он, — голову я перевязал, а на руку бинтов не хватило. У нас старая здесь аптечка, но в лавке, кажется, были бинты. Это его копы так? А сколько копов вы убили?

— Убивать нехорошо, — сказал я. — Мы не убиваем ни копов, ни даже ментов и полицейских.

— Ну да! — не поверил мне парень. — Что ж они вам, просто так свою машину отдали! Да еще полдня кричат на своей волне про вашу банду! Возьмете меня с собой? Я умею стрелять.

— Люди не стреляют, — поучительно заметил Филипп. — Стреляет оружие. Человек может лишь достать его или убрать. Стоит ли доставать то, чему не можешь быть хозяином?

— Круто, — сказал парень. — Берете меня?

— Нет. — Саид подбежал к нам с пачкой денег в одной руке и пистолетом в другой. — Убирайся.

— А если я сейчас позвоню в полицию? — парень нехорошо посмотрел на Саида.

Саид нехорошо посмотрел на парня. Я уже хотел предложить взять его с собой, ну хотя бы прокатить пару километров, но тут заговорил Райфайзен:

— Отставить. Мы немедленно уезжаем. Старик связан? Тогда ты можешь пока взять в лавке что захочешь. Спишут на нас. Договорились?

— Ага, — парень обрадовался и сразу ушел.

Мы устроили Райфайзена поудобнее на заднем сиденье, рядом со мной, и поехали дальше. Райфайзен попросил сигарету и тут же стал давать нам всякие полезные советы: переодеться, помыться и побриться, срочно поменять машину, на новой машине потихоньку поменять номера, но самое главное — вообще при первой возможности пересесть на поезд. В Нью-Йорк надо было ехать обязательно, потому что это большой город, там полно жуликов, и среди этих жуликов нас найти будет непросто. Кроме того, Райфайзен там покажет нам, как заниматься бизнесом и заработать кучу денег. Мы должны во всем теперь его слушаться, и тогда у Саида будут девочки, Филипп поедет на острова, а у меня будет сколько хочу водки. Филипп среди прочего принес ему таблеток, он сразу стал лечиться и поправлялся просто на глазах.

— Да не так уж мне нужна водка, — сказал я ему. — Я, если хочешь знать, и свинины не ем. Если есть, что еще есть.

— Трудно с тобой, — ответил Райфайзен. — Ну да ладно, вот чего захочешь — то и будет. Главное, надо меня слушаться, а значит, тебе лично — просто ничего не делать. Хорошо?

А кто же скажет «плохо»? Конечно хорошо. Просто отлично! И приятно, что Райфайзен отлежался наконец-то. Сколько можно болеть? Я открыл бутылку с каким-то вином и стал наслаждаться поездкой. Саид выстрелил в воздух сквозь крышу и обещал, что больше не будет. Филипп уже спал. Часа через два я тоже уснул, мы все ехали и ехали, и не встречалось нам ни домика, ни огонька костра. Я спал без снов. И ничуть не расстроился.

Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко. Меня разбудили, чтобы я взял побольше груза и перебрался с ним в другую машину, более тесную и совсем некрасивую, ободранную. По дороге я осмотрелся и увидел, что местность изменилась, теперь вокруг были не леса, а поля. Кто-то убегал в эти поля, кажется, парень с девушкой. В новой машине я выпил, чтобы прояснилось в голове, съел пачку печенья и спросил, далеко ли до Нью-Йорка.

— Да не так уж… — сказал Райфайзен. — Черт с ним, с поездом. Доедем, видимо, на этой машине. И уже не будем останавливаться. Мао, а что ты вообще собираешься делать, когда мы обустроимся, заработаем денег?

— Не знаю, — я попробовал представить такое, и вдруг понял: — Райфайзен, да ведь ничего мы не заработаем, а то ведь делать будет нечего!

— Дурачок, — скривил Райфайзен губы. — Ты даже себе не представляешь, какой у нас будет бизнес. И что можно делать с такими деньгами. Ладно, купим тебе домик с бассейном и плавай там.

Я всю дорогу или спал, или смотрел в окно. Ничего особенного: дома, машины, люди. Деревья еще, иногда собаки. Поэтому больше я спал, а в окно смотрел, только когда выпить хотелось. Я брал тогда бутылку, какая ближе лежит (никто не возражал), и смотрел в окно. Один раз Райфайзен спросил меня, о чем я думаю. Чтоб он отвязался, я сказал, что думаю, как буду жить в доме с бассейном. Райфайзен тут же стал мне объяснять, как там жить, какая мне нужна жена, какие цветы посадить и как бассейн чистить. Я сказал, что думаю посадить картошку. Я картошку больше люблю, чем цветы. Райфайзен на это ответил, что шут с ним, цветы посадят слуги, а я могу сажать что хочу, участок будет большой. Потом он снова стал читать свои книги — они, оказывается, у него под рубашкой все это время были. Иногда он что-то зачитывал из этих книг, Филипп с ним спорил немного, но я не слушал.

Один раз нас остановил полицейский и даже не разрешил выйти из машины. Саид сразу сунул руку за пазуху, к пистолету, а Райфайзен зашептал, чтобы все молчали, а говорить будет он, и стрелять только по его команде, но все обошлось. Саид сказал полицейскому, что документы забыл, и дал вместо документов денег. Райфайзен здорово испугался и потом километров тридцать говорил нам, что в таких странах, как Америка, нельзя давать полицейским деньги. Филипп снова стал с ним спорить, что, мол, не от страны это зависит, а от полицейского, а еще больше от того, вдыхает в этот момент Вселенная или выдыхает, но Райфайзен его опять переспорил. Он всех может переспорить, потому что люди устают его слушать и вытирать слюни с лица. Но все-таки он хороший парень, ни разу нас не подвел, а наоборот, старается все сделать как лучше. Хоть он, конечно, и ограниченный, Филипп прав.

12

Когда мы приехали в Нью-Йорк, я спал, поэтому особенно города не видел. Да и что там смотреть? Нашли квартиру Готвальда, грязно все, на всех стенах спортсмены приклеены, холодильник есть. Поели горячего, что там Филипп с Саидом наскоро наварили, и спать. Только Райфайзен в кресло уселся и все Книги читал, что-то даже выписывал. Мне немного не спалось, я вставал пить пиво, включал телевизор, но он не обращал на меня внимания. Под утро я наконец уснул, и тут же меня разбудили.

Позвали на совещание и одновременно завтракать. Есть я не очень хотел, но пить Райфайзен, кроме пива, ничего не разрешил. Сам он тоже не ел, а ходил по комнате туда-обратно и махал руками.

— Волею судьбы мы вместе, — начал он. — Волею судьбы мы находимся примерно в одинаковом положении: у нас ничего нет, мы практически вне закона, нам некуда идти.

— Мы же хотели на острова, — напомнил Филипп.

— Пешком? — тут же резко спросил Райфайзен. — Я не против островов. Но на острова надо ехать с деньгами. Ты имеешь что-нибудь против того, чтобы приехать на острова с деньгами?

Филипп не был против. Мы с Саидом тоже.