Холодная Стена или "империя" с маленькой буквы

Дед пошелестел газетой, вздохнул, посмотрел поверх очков на мужчину и снова уткнулся в газету.

– Все тоже, мы впереди планеты всей, только некому оценить наше превосходство.

– Батя, я уже понял, что ты умный, профессор, блин. Ты по-русски понятно можешь говорить?

– Если коротко, то все отлично, правильной дорогой движемся.

– А конкретнее?

– А что, тебя, Олежка, конкретно интересует? Вот огромный памятник нашему президенту, еще при жизни, устанавливают. Я тебе дам газету, сам почитаешь.

– Не, Семеныч, читай ты. А про Украину что-то есть?

– Про Украину нет.

– Это правильно, нет такой страны, что о ней писать.

Дед вздохнул, ему не хотелось продолжать этот бессмысленный разговор, но толстый бодибилдер не унимался.

– Семеныч, ты же учитель, вроде. Интеллект, блин, все дела. Короче, умный. Но многого не понимаешь. Вот скажи, ты знаешь, почему Украина напала на Новороссию? Нет? А я тебе скажу! Киевская хунта издала закон, что бандеровцам положены русскоговорящие рабы. А где живут русскоговорящие? Правильно! На Донбассе! Поэтому они и пошли войной, чтобы захватить рабов! Все просто, батя!

Майка затрещала по швам, это Олежка потянулся от удовлетворения, что знает такую важную информацию.

– Ну, что, Семеныч, молчишь?

– Конечно, так и было. Я тоже это знаю.

Лицо качка приняло расстроенный вид, сальные складки на затылке задвигались в растерянности. Бывший культурист ожидал, что Семеныч будет возражать, а он, Олежка, ему будет доказывать свою правоту. Качек взял себя в руки, похрустел пальцами и решил не отступать от намеченного плана разоблачения невежества старого учителя.

– Когда русские на Донбассе это поняли, было уже поздно. Фашисты с помощью Америки оккупировали часть Новороссии, но Россия не оставила в беде своих. Россия всегда приходит на помощь русским! Русские никогда не будут рабами!

– Как сейчас?

– Что?

– Нет, ничего...

Олежка, потерявший ход своих рассуждений, еще раз похрустел пальцами, вспомнил, о чем говорил и продолжил.

– Так вот, батя, русских никто и никогда, запомни, не поставит на колени! Никакие фашисты, американцы и бандеровцы!

– Да-да... только сами русские русских...

Чтобы снова не терять ход мыслей, Олег не прислушивался к словам деда.

– Я знаю, что говорю! Когда все это случилось, я жил в Новороссии. Но когда пришли фашисты, мне пришлось уехать в Россию.

– Я помню, Олежка, ты рассказывал.

Дверь распахнулась и заглянувшая в палату медсестра спросила звонким голосом.

– Олег Брунько, кто?

Качек развернулся всем телом к медсестре.

– Ну, я.

– На процедуры! – скомандовала медсестра и исчезла за захлопнувшейся дверью.

Олег что-то буркнул в ответ, взял одеяло с кровати и пошел вслед за медсестрой.

Павел пошевелился и попытался сесть. Это у него получилось, только сильно кружилась голова. Посидевши несколько минут, пока головокружение не прошло, Павел поднялся на ноги. Ему нужно было в туалет, но пользоваться услугами стоявшей под кроватью утки ему не хотелось.

– Юноша, позвать санитарку? – спросил, наблюдавший за ним, дед Семенович.

– Спасибо, не надо, я сам.

Он вышел из палаты и, держась за стену, побрел в уборную. Назад шел уже без поддержки стены. Уставший от такого похода, учащенно дыша, Павел с удовольствием плюхнулся в свою кровать. Да, с таким упадком сил он не скоро сможет выехать в Москву. Ну, ничего, главное, что ему уже лучше, стало легче дышать, лечение действует.

– Тимофей Семенович, – представился дед.

– Павел.

– Очнулся?

– Уже лучше, спасибо.

– Это как тебя угораздило-то?

Было похоже, что Тимофею Семеновичу хотелось поговорить с новым собеседником, так как старый ему порядком поднадоел.

– Сам не знаю, замерз, наверное.

– Беречь себя нужно, Паша. Ты откуда сам?

– Из Кольцово. – Павел закашлялся. Может не стоит распространяться, откуда он приехал?

– А здесь как?

– В гостях был.

– Понятно.

Дверь распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель. Олег вернулся в палату, в комнате сразу стало тесно и катастрофически стало не хватать воздуха.

– О, спящая красавица! Проснулся? – Олег обратил внимание на Павла.

– Что-то типа того.

– Звать-то как тебя, ботаник?

– Павел Николаевич.

– Ты смотри, блин. Николаевич! Тоже учитель?

– Типа того.

– Везет мне на интеллигентов. Так вот, Семеныч! – снова обратился Олег к пожилому собеседнику, – на чем мы остановились?

– Олежка, мы закончили.

– Что мы закончили?

– Разговор закончили.

– Батя, я же не договорил, слушай! Россия могучая страна с огромным потенциалом. Да? Да! Всякие там Америки, Европы ничего с ней не могут сделать! Хотят, и не могут. Пукают в воздух, а толку мало! Так? Так! Наш вождь, как всегда, их всех переиграл. Они остались за забором!

– А мы остались в жопе, – не выдержал Павел.

Олег развернулся и с удивлением посмотрел на Павла. Складки жира на затылке пришли в движение.

– Слышишь ты, ботаник, не вякай, блин! Мы построили стену и отгородились от Запада, чтобы они нам не мешали! Если ты не знаешь, ботаник, блин, лучше молчи!

– Остынь, Олежка, – подал голос Тимофей Семенович.

– Батя, да я спокоен. Не люблю, просто, когда ботаны мне что-то рассказывают.

– А я думал, что это мир построил стену вокруг нас, чтобы Россия не загаживала цивилизацию своим «русским духом», – спокойно возразил Павел.

– Что ты там тявкаешь, очкоплюй? Сними очки, ботаник, посмотри трезво! Ты еще скажи, что фашистов в Украине нет!

– Нет.

– Может, сейчас и нет, потому, что Украины уже нет. Хе-хе. Украине, этой попрошайке, без России не дано было выжить! Но Россия предательств не потерпит! Так им и надо, бандеровцам! А в то время, когда я жил на Донбассе, фашисты были! Ели русских младенцев, убивали и забирали в рабство людей! Я сам оттуда уехал, чтобы не попасть в рабство!

Павел улыбнулся, представив эту жирную гориллу в качестве раба.

– Что ты ржешь, ботаник? Ты мне не веришь? Ты не веришь, что Новороссию захватили фашисты?!

– Не в этом дело, верю я вам, или нет.

– А в чем?

– Я не знаю такой страны Новороссии.

– Новороссия была всегда! Это Украина оккупировала Донбасс, а раньше здесь была Новороссия! Ботаник, ты этого не знаешь, сосунок. Эта земля всегда была нашей! А я жил там, я знаю!

– Если тараканы живут на кухне, это не значит, что она принадлежит им.

Олег замер и уставился на Павла озлобленным взглядом. Ладони сжались в огромные кулаки, мышцы под жиром напряглись, и, казалось, «человек-свинья» готов был ринуться в атаку. Павел, не отворачиваясь, смело смотрел в налитые злостью глаза Олега. Тот, на удивление, не выдержал твердого взгляда Павла и отвел глаза в сторону. Затем наклонился над кроватью и процедил сквозь зубы.

– Я тебя не боюсь, ботаник!

Павел неожиданно рассмеялся прямо ему в лицо. Над ним, больным и немощным слюнтяем, склонился громадный бульдозер и заявлял то, что он его не боится! Парадоксальней ситуации он себе и представить не мог.

– Олежка, отстань от парня, ты не видишь, что ему плохо?

Олег дернул головой, ругнулся и недовольный вышел из палаты, громко хлопнув дверью.

– Не задевай его, Паша, тебе же спокойней будет, – предупредил его Тимофей Семенович.

Павел молчал. Ему было наплевать на этого стероидного недоумка. Он давно уже приспособился и знал, как разговаривать с таким типом людей. Взять хотя бы его соседа Николая из его дома. И сейчас бы он промолчал, но, почему-то, не сдержался. Видимо из-за болезни. Тимофей Семенович приподнялся на кровати, сел и снова заговорил.

–Я его не оправдываю, но и не жалею. Олег - беженец из Донбасса, еще той, первой волны. Он по жизни неудачник, ленивый и безответственный. И трусливый. Всю жизнь только и делал, что качался, пил пиво и жаловался на жизнь. Нет семьи, нет детей. Работу искал такую, чтобы не напрягаться, а лучше вообще не работать, но чтобы платили. До него никак не доходит, что виновник в своих неудачах только он сам. Только он, и никто больше.