Призрак Белой Страны. Бунт теней исполненного, или Краткая история «Ветхозаветствующего» прозелитизм

— Наверное, ты прав, — вздохнула Валентина. — Так ничего и не узнал у нее.

— Одна фраза не выходит из головы.

— Догадываюсь — какая. Полная бессмыслица.

— Не будем делать поспешных выводов.

— Мне действительно пора.

— До завтра. Завтра ведь ты еще не уезжаешь?

— Не хочу отрывать тебя от расследования.

— Ты и не отрываешь, а помогаешь мне.

— Если так.

— Ровно в полдень приду к тебе. Не рано?

— Соня! В двенадцать я уже давно на ногах.

— Тогда в одиннадцать. Или в десять?

— Лучше в одиннадцать.

— Хороших снов!

Последние слова Александра — будто теплая морская волна. Ведь на сердце такая тяжесть.

Пятый этаж, ее этаж! Сейчас она переступит границу, за которой начинается зона лжи и обмана. «Господи, сделай же что-нибудь!» — впервые обратилась к Создателю атеистка Валентина.

Александр смотрел, как за девушкой закрывается дверца лифта. Потом направился к выходу и тут услышал:

— Господин Горчаков, какая встреча!

Это Дрекслер. Он долго жал руку журналиста и без лишних церемоний спросил:

— Подумали над моим предложением?

— Пока другие дела, — уклончиво произнес Александр.

— Понимаю. Нужно время, чтобы все взвесить и тогда принять решение. Только не опоздайте.

— Постараюсь.

— А девушка с вами хороша! Администратор сказала, что она из Советской России.

— Именно оттуда.

Горчаков не добавил слова «к сожалению». Ему было безразлично, откуда приехала Валя.

Надо было избавиться от назойливого немца, но тот и сам торопился (гораздо больше его интересовала сейчас странная пара в отеле), поэтому быстро распрощались и разошлись.

Вечер перешел в ночь, такую же бурную и шумную. В последнее время именно ночь в этом некогда патриархальном тихом месте стала своеобразным символом жизни. Призрак беззаботного города, нового Монте-Карло витал теперь не только над специально отведенной под казино резиденцией, но и в других частях города, одурманивал каждую улицу, каждый дом. Ловцы душ расставили сети, куда старались поймать и молодого, и старого. Люди, казалось, начали забывать о Божественной морали, нравственности, величье русской души, о своем предназначении в этом бренном мире, наконец, о том, что они не одни «во вселенной», что в любую минуту в их жилища может прийти враг. Есть только островок счастья, и деньги, которые хлынут сюда от игр и развлечений, сделают состоятельным каждого бедняка. И быть этому островку вечно!

Не так давно великая иллюзия чуть было не захватила самого Александра. И только иногда вакханалию праздника нарушали давние знакомые угрозы карлика.

Теперь никакой вакханалии не было! Старый Оскол — город уже двух убийств подряд, город, где за тобой следят неведомые силы.

Чувство опасности, которое и раньше не оставляло Александра, вдруг вспыхнуло с новой силой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Войдя в номер, Валентина ожидала услышать несусветную ругань со стороны своей сокурсницы. Каково же было удивление, когда увидела ее ласковые глаза.

— Как провела время?

«И голос неестественный — добрый. Что она задумала? Не подлость ли?»

Почему она так о подруге? Ответ напрашивался сам собой: с некоторых пор она перестала доверять Надежде, у которой слишком сильно стали проявляться карьеризм, желание любой ценой выслужиться перед начальством. «Похоже, она хочет занять мое место секретаря комсомольской организации? Я с удовольствием его уступлю».

— Валя, ты не ответила?

— Нормально. Посмотрела город.

— Мы тоже с ребятами многое увидели. Товарищ Прошкин показал. Здесь на некоторое время установилась советская власть. Потом — переворот, коммунистов расстреляли. Мы были на месте их расстрела.

— Еще что вы видели?

— Дом, в котором находился штаб революционных рабочих, основные места боев с контрреволюцией. Да, еще прошлись по центральной улице города. А ты?..

Репринцева усмехнулась, не рассказывать же о своем походе к колдунье, не поймет. В это время в комнату вошли Давид с Рустамом. Последний крикнул:

— Наконец-то заявилась! Где вы, товарищ Валя, шатались?

— Чего пристал к девушке? — оборвала Надежда, чем сильно озадачила Рустама. Как же так? Сама недавно требовала в отношении Репринцевой карательных мер. Он не стал осложнять отношения, лишь язвительно добавил:

— Кавалера нашла. Вон даже покраснела.

— А если и так? — с вызовом бросила Валентина.

— Он симпатичный? — грустно произнес Давид.

— Симпатичный!

— Прекратите ее мучить, не станет она связываться с парнем из капиталистического мира, — в который уже раз вступилась за Репринцеву Надежда.

— Но она только что сама призналась.

— Она пошутила! Ведь так?

— Пошутила, — согласилась Валентина.

— Ничего себе шутки! — проворчал Рустам.

— Ты ведь будущий журналист, — сказала Репринцева, — спецпредметы. Слышал о таких понятиях: «Контекст», «Второй план»?

— Пролетарским писателям и журналистам не нужен никакой второй план. Говорить надо прямо, отвечать четко.

— Хоть сейчас не будем спорить, — простонал Давид. — Где ты, Валечка, была?

— Я уже спрашивала, — развела руками Надежда.

Внутри Валентины точно заиграли дух противоречия и свободы, желание утереть нос этим послушным солдатикам. Помимо воли она сказала:

— Никакого секрета нет. Я побывала в Новом городе, видела казино. Даже заглянула туда.

«Зачем себя раскрыла?!»

— Комсомолка посещает казино?! — в один голос ахнули Давид и Рустам, а, пораженная Надежда, засопела.

— Я же не играла там, — расхохоталась Валентина. — Зашла в храм, не ведая, что внутри.

И она все рассказала. До встречи с Александром, конечно.

— Все равно, переступила порог казино! — не унимался Давид.

— Не волнуйтесь, товарищи. Я ничем не запятнала честь советской гражданки, комсомолки.

— Хватит! — скомандовала Надежда. — К себе в номер, парни! Пора спать. Завтра серьезный день — новые экскурсии по местам революционной славы.

Когда девушки остались одни, Валентина спросила:

— Часом не слышала о каких-либо изменениях в нашем графике?

— Нет, нет, никаких изменений. Еще два дня здесь. В пятницу — поезд Старый Оскол-Курск. А там уже рядом граница. Пересядем на Москву и. как здорово опять оказаться на родине.

— Здорово, — рассеянно произнесла Репринцева.

— Ты будто не рада этому?

— Рада я, Надя, рада! — последовал раздраженный ответ. — Меня одна вещь беспокоит.

— Какая? — Надежда ощутила сильное волнение.

— Не могу дозвониться домой. Все время гудки.

— И только? — сквозь силу улыбнулась сокурсница.

— Соседи молчат.

— Может, телефон сломан?

«Все разумные люди говорят одно и то же. Чего я психую?»

— Наверное, телефон.

— Телефон, телефон! — чуть не завопила Надежда и тут же испугалась, что ненароком выдала себя. «Вон как подозрительно смотрит!»

— Что с тобой, Надя? Ты на себя не похожа?

Надежда призвала на помощь весь свой актерский талант:

— Рада, Валечка, рада! Скоро — дома! Никогда бы не смогла жить в этом чужом мире.

— И он по-своему хорош.

— Мир эксплуатации, денег, индивидуализма? Мир, где люди лишены цели?.. Ты завтра с нами не пойдешь?

— Не обижайся, у меня другие планы.

— Вот именно, — горько произнесла Надежда. «Потому это случится именно с тобой!»

— В чем дело?

— Ни в чем. Давай спать.

— Странная ты сегодня, — повторила Валентина. События сегодняшнего дня кружились вокруг Репринцевой будто неведомые плясуны, постепенно затягивая ее в центр круга. Был светлый плясун с лицом Александра Горчакова, но большинство здесь — темные, уродливые, предрекающие несчастья. Самым безобразным оказался тот, что кричал о смерти ее родителей. «Тебе это не привиделось! Это случилось на самом деле!»

Как бы ее не убеждали, что телефон сломан и скоро заработает, Валентина сомневалась и. безумно боялась.