В когтях страсти

лий разложил на столе в кабинете главврача веер только что сделанных фотографий.

Все девятнадцать девочек оказались совершенно одинаковыми.

Подозревая Анатолия в дьявольских планах и опасаясь страшного подвоха, Раиса не нашла самого простого и логичного объяснения: Анатолий хотел подстраховаться. Он не желал поручить задачу выведения идеальной женщины одной Раиске с ее сомнительными привычками и продвинутым возрастом.

Когда доктор Перруджини получил исходный генетический материал, а в Веревкине была готова научная и практическая база для эксперимента, Анатолий разными способами — от подкупа до увещеваний — привлек к делу еще восемнадцать одиноких женщин и девушек, и в них, так же как и в Раису, внедрили клеточки… такие маленькие клеточки.

И одновременно в организмах матерей-доноров началось развитие одинаковых зародышей, которые постепенно превращались в одинаковых человечков. И вот, почти одновременно, девятнадцать матерей разродились. И на свет появились девятнадцать маленьких Раис.

…Доктор Перруджини вошел в кабинет. Он устал, он работал круглые сутки.

— Я поздравляю вас, синьор Смольний, с успехом нашего эксперимента. Если все сделать как надо — Нобелевская премия есть!

— А вот ты, синьор-помидор, — ответил Анатолий-Анаконда, — получи в кассе что тебе причитается и премиальные из расчета трех процентов оклада и собирай чемоданчик.

— Как так? Как так? — удивился доктор. — Это же труд моей жизни!

— За мои баксы сделаешь еще один труд.

— Но масштаб! Где я найду такой масштаб, блин поганий! — Доктор многому научился в России.

— Поезжай в Китай, — посоветовал Анатолий.

Он раскладывал фотографии на столе и любовался фантастическим сходством девчушек.

Наутро он продал еще два супермакета и заложил замок в Швейцарии. Ему были нужны наличные. Над его будущими женами и их мамами должно быть постоянное наблюдение.

Харитон, который за последние годы многое узнал о шефе, спросил, заглянув в кабинет:

— Перруджини отпускаем?

— Конечно, отпускаем, — сказал Анатолий. — И с благодарностью.

В то же время он показал большим пальцем вниз.

Харитон кивнул и пошел на улицу организовывать автомобильную катастрофу на пути к тульскому аэродрому.

Анатолий, что бывало нечасто, заговорил сам с собой:

— Хорошо раньше было — один сорт колбасы на всю область, и все в очереди стоят. А теперь что — двадцать сортов и все без гороха. Которая из них моя? Ну скажи, зеркальце?

Фотографии молчали.

Анатолий уронил голову на руки и заснул так вот, сидя за столом.

Он спал четыре часа, чуть улыбаясь во сне.

Под утро его разбудил Харитон.

— Прости, шеф, — сказал он, — что беспокою. Но случилось несчастье.

— Говори, говори сразу! — воскликнул Анатолий. — Что с моими девочками?

— С девочками все путем, — сказал Харитон. — Только вот твой итальянский доктор приказал долго жить. Его такси выехало на встречную полосу — и лоб в лоб с «КамАЗом»!

— Надо же такое невезение, — вздохнул Анатолий. — А я думал, что он