Второй шанс

В прихожей затрезвонил зуммер домофона, и Безлатников оторвал взгляд от чертежа, расстеленного на столе поверх большой карты.

– Валь! Открой! – крикнул он в глубину квартиры. – Кто там?

– Алешка пришел с улицы! – ответила Валентина. – Пойду ему дверь тамбура открою…

Загремел в замке металлической двери ключ и шлепанье тапочек удалилось.

Павел снова склонился над бумагами.

На плане было нанесено местоположение золотых приисков, существующих сейчас или когда-либо существовавших в окрестностях Кедровогорска. Хотя понятие «окрестности» в данном случае имело весьма расплывчатые очертания, так как план вмещал в себя триста пятьдесят тысяч квадратных километров, то есть участок суши в без малого две трети территории Франции. И добыть его, кстати, не составило особенного труда…

Оставалось только выбрать самый перспективный из самых близлежащих к Воротам Парадиза, как решено было окрестить «шкуродер», и проложить к нему наиболее удобный маршрут. Дело было вовсе не в том, что Дуванка иссякала. Просто нужно было смотреть шире, а заодно и изучать неожиданно свалившийся на голову мир, богатый и чудесный, но до сих пор остающийся сплошным «белым пятном». Пока еще есть возможность изучать.

Хотя и россыпи Дуванки не бесконечны…

В тамбуре послышался возмущенный голос Валентины.

«Опять, похоже, Лешка как-нибудь набедокурил, – привычно предположил Павел. – Подрался, что ли… Вот оболтус растет…»

В этот момент дверь распахнулась и в комнату просто влетела Валя, прижимающая к груди перепуганного мальчишку. Следом за ними ввалились четверо брюнетов в кожаных куртках-распашонках.

– Звони своему корешу! – подскочил один из них к потерявшему дар речи Безлатникову, приставляя лезвие ножа к его горлу. – Только без шуточек…

Телефонный звонок вырвал Самохвалова из сладкой полудремы.

Зря он напраслину возводил на Мэри… Деваха оказалась – что надо! Огонь и порох в одном флаконе…

Теперь она мирно посапывала, отвернувшись к стенке, и в полумраке смутно светилось ее молочно-белое сдобное плечико, виднеющееся из-под одеяла.

Умолкнувший было мобильник снова ожил, наигрывая что-то бравурное, совсем не подходящее для расслабленной истомы после бурных любовных утех.

«Ну, как назло… – подумал Владислав, потихоньку, чтобы не разбудить спящую девушку, выбрался из постели, забрал со стола аппарат и вышел с ним на кухню. – Чего там у Макара стряслось?..»

– Что у тебя? – буркнул он в микрофон, плотно затворив за собой дверь и поеживаясь от струящегося из распахнутого окна холодка – солнце давно уже село. – До утра подождать не мог?

– Срочно, шеф! – хрюкнула трубка. – Только что Плющ… Плющенко, то есть, отзвонился.

– Да, – весь подобрался Самохвалов.

– Черные пятнадцать минут назад вошли в подъезд Безлатникова.

– Какого еще… – начал было Владислав, но прикусил язык: на внутреннем жаргоне Безлатникова называли Бегемотом, тогда как Лазарев именовался Мелким; Макар же твердо придерживался инструкций и, похоже, вообще отказался от кличек.

– Бегемота, – бесстрастно пояснил боевик и добавил: – А еще через пять минут туда же вошел сын Безлатникова…

– Ты думаешь…

– Две минуты назад Лазарев вышел из своего подъезда и сел в машину.

«Неужели черные решились…»

– Мак… Александр. Те двое, что пасут хату Лазарева, пусть поднимутся к нему на этаж и контролируют вход. Внутрь пока не входить. Оружие при них?

– Оба упакованы.

– Отлично. Тогда Безлатниковские пусть перехватят Лазарева… Нет. Пусть продолжают наблюдать, а ты сам и человек пять твоих – срочно туда…

– Мы уже там.

– Молоток! Только без меня ничего не предпринимайте – я лечу…

Мэри появилась в прихожей, когда он уже собирался выходить.

– Куда ты?.. – совсем по-детски она протирала глаза, не позаботившись накинуть на себя хоть что-нибудь. – Ты же обещал…

Самохвалов ощутил, что если он пробудет здесь еще минуту…

– Извини, Маш… Бежать нужно. Ты тут оставайся, чувствуй себя как дома… В холодильниках – на кухне и на лоджии – полно еды всякой…

– А если твоя нагрянет?

– Не нагрянет. Она об этом гнездышке ничего не знает. Никто не знает.

– И все-таки я, наверное, пойду…

– Не мели ерунды – ночь на дворе. Я скоро…

Костя все понял, когда из темной безлатниковской прихожей его грубо втолкнули в ярко освещенную гостиную. Понял все без вариантов. Уж слишком колоритными выглядели гости этого тихого дома.

Павел сидел у стола, уронив руки на колени и потупившись. Рядом поигрывал ножом носатый крепыш в черных джинсах и кожаной куртке.

– Ну и сука же ты, Пашка…

В спину тут же уперлось что-то твердое.

Безлатников медленно поднял голову, и Константин ужаснулся от вида друга: тот разом постарел лет на десять.

– Костя… У них Лешка и Валя… У меня не было выбора…

Вот и все. Доигрались ребята…

– Прости, Паш…

– Это ты меня прости…

– Потом пошушукаетесь! – толкнули Лазарева в спину так, что он пролетел половину комнаты и приземлился на диван. – Если будете хорошими мальчиками. Мальчиками-колокольчиками.

Говорившему эти слова тощему остролицему кавказцу было на вид лет двадцать пять – двадцать семь, не больше, и в других условиях он точно заработал бы от Кости в лоб. В других условиях…

– Что вам нужно?

– Да так, пустяки… Скажете, где взяли золото, и будете свободны. Почти…

– Какие у нас гарантии?

– Гарантии тебе? – взорвался остролицый, похоже, особенным терпением не отличающийся. – А если я тебе сейчас что-нибудь отрежу, это будет гарантией? Или дружку твоему.

Самое обидное, что он не шутил и не пугал… То есть пугал, конечно, но в том, что ни на минуту не задумается, прежде чем привести в исполнение свою угрозу, Лазарев не сомневался. Не умеют такие сомневаться. Нет у них в организме штуки, ответственной за сомнения.

– Расскажи ему, Костя, – бесцветным голосом сказал Павел, уставясь в пол. – Нас они все равно убьют… Так, может, хоть жен и детей пощадят…

– Конечно, Костя, – сверкнул белозубой улыбкой бандит. – Рассказывай, дорогой!

В дверь требовательно позвонили, и все кавказцы переглянулись.

– Кто это? – шепотом спросил остролицый почему-то Константина.

Тот пожал плечами и кивнул на Павла.

– Может быть, соседка зашла, – безразлично пожал тот плечами. – Луковицу попросить или соли… У них с Валей взаимопомощь…

Звонок снова залился негодующей трелью, словно говоря: «Я знаю, что вы дома! Открывайте!».

– Тс-с-с… Нет никого дома.

– Не получится, – снова пожал плечами Павел, по-прежнему глядя в пол. – У нас лоджия общая, лишь перегородкой разделена. Она свет в гостиной видит…

– А не открыть?

– В милицию побежит звонить.

– Зачем еще?

– У супруги сердце слабое. Решит, что плохо стало, а меня дома нет… В милицию и в «скорую» позвонит.

«Молодец, Павка! – пронеслось в голове у Кости. – Сообразил! Какое сердце? Валька-то у него здорова, как лошадь!.. Может, что и выгорит…»

Остролицый на мгновение задумался. Звонок снова тренькнул.

– Ш-ш-шайтан!.. Пусть жена твоя выйдет и даст, что той сучке нужно. Только без глупостей! Рахим, пойди проконтролируй. Не высовывайся там смотри… Если что не так – вали обеих не раздумывая!..

Плотный здоровяк, названный Рахимом, кивнул и вынул из-за пазухи необычно длинный пистолет.

«Глушитель…»

Валентина, похоже, держалась из последних сил. По бледному лицу катились слезы, губы дрожали.

– Сопли подбери, с-сука! – хрипло прошипел остролицый. – И чтобы там ни-ни…

Для подтверждения своих слов он коротко двинул кулаком, и Валя согнулась вдвое, вытаращив глаза и немо глотая разинутым ртом воздух. Пашка вскочил и с рычанием кинулся на бандита, но карауливший его коротышка мгновенно выхватил свой пистолет и с хрустом впечатал рукоять ему куда-то за ухо. Безлатников рухнул на ковер без звука.