Мечтатель

Стоп! Я ведь теперь могу одеваться, как вздумается той ноге, с которой я встану. Но почему-то я подозреваю, что одежду мне еще рано создавать. Скорее всего, получится совсем недолговечной. Но и это теперь неважно. Так как я в любой момент могу сотворить новую. Да это просто праздник какой-то! Праздник модника.

Я задумался о том, как бы мне сегодня одеться. Это заняло немалое количество времени, так как возможностей представилось бесконечное количество. Но я решил всё-таки не открывать Америку, не придумывать невероятной одежды, а создать приблизительно то, что я и так частенько одеваю. Хотя с цветами можно и поэкспериментировать.

Начал я творить элементы одежды отдельно, то есть, отдельно трусы, отдельно штаны. Боюсь, я неспособен разом создавать несколько предметов, какими бы простыми они не были. Но это пока что…

Я представлял, как одежда рвется, как тянется, как горит, такие ощущения испытывает кожа, когда штаны или майка касаются ее. Представлял, как они согревают тело, представлял и внешний вид, конечно. И размер, и вес.

Потратив на всё это минут пятнадцать-двадцать, я наконец смог одеться. Черные носки, черные трусы, черная толстовка (ну, не совсем толстовка, что-то среднее между ней и простой майкой с длинными рукавами), поверх которой я решил сотворить идеально белую футболку. Верхняя часть тела должно смотреться неплохо. Также я создал штаны с кучей карманов и расцветкой под зимний камуфляж. Мысленная проработка этого самого камуфляжа и всех карманов заняла основную часть времени. Но выглядели они более чем прелестно. Всегда хотел себе такие: легкая ткань, не стесняют движений, достаточно широкие и, конечно же, эта великолепная раскраска. Ах, забыл про ширинку! А, ладно, не проблема приспустить штаны, если что. В следующий раз надо будет помнить про ширинку.

Еще я сотворил простенький ремень, так как штаны на одной любви вечно держаться не смогут. Заправив толстовку и майку в них, я решил было выходить из своей комнаты. Но потом вспомнил про обувь. Да, это, пожалуй, самое сложное.

Кроссовки. Да, мне нужны хорошие кроссовки. Я всегда предпочитал обувь именно этого класса. Легкую и удобную. Даже зимой я не изменял данной привычке. В сильные морозы просто хорошо утеплял ноги дополнительными носками, иногда и шерстяными…

Еще минут пять я промучился, вспоминая каждую деталь обуви, материалы, из которых всё состоит. Но всё же я смог сотворить то, что хотел: черные кроссовки идеально сидящие на мне. Не думал, что всё получится так уж легко. Однако время покажет, что у меня там получилось.

Выйдя из комнаты, я побрел по коридору жилого сектора в сторону лестницы вниз. Хочется подышать свежим воздухом, а если быть более точным, покурить на улице. Продвигался я медленно, так как постоянно приходилось вспоминать дорогу на выход, но, несмотря на мой «топографический кретинизм», я смог найти выход из Шпиля довольно быстро.

На улице было пасмурно: тяжелые серые тучи затянули небо от горизонта до горизонта. Еще ощущалась сильная прохлада, не больше плюс десяти градусов по Цельсию. А ведь вчера было под тридцать! Да, не обманули меня в вопросе погоды. С другой стороны, благодаря этой прохладе я и отойти от сна смогу быстрее.

Спросонья не хотелось пробовать создавать сигареты. А то потравлюсь еще. Поэтому я решил вкусить проверенные сигареты Кузнеца.

Стоя под сакурой и втягивая тяжелые сигареты, я размышлял о том, как дальше сложится моя жизнь. Нет, попасть в такое вот «приключение» мечтают многие. Но на деле это оказывается куда сложнее. И уж тем более не так «сказочно».

На стене и во дворе никого не было. Или просто я никого не смог заметить. Может, Страж сидит в какой-нибудь башне (если в башнях тут есть помещения) и спокойно наблюдает за обстановкой, а, возможно, и не только Страж там. Вдоль стены было всего несколько квадратных башенок, и те стояли далеко от ворот, слишком неудобное расположения для того, кто открывает и закрывает вход во внутренний двор. Мне эти башни сразу напомнили декорации, нежели реальные оборонительные сооружения.

Так как я имел довольно худое телосложение и легкую одежду, к концу перекура я немного дрожал от холода, а руки уже начали приобретать красноватый оттенок. Поэтому, быстренько затушив сигарету об асфальт под ногами и положив окурок обратно в пачку (чтобы потом Кузнец его растворил), я направился в Шпиль. И я знал куда идти: в столовую, к Марсу. Подозреваю, что сейчас там немало народу. Да и перекусить уже хочется. Хотя обычно по утрам я не очень голоден.

На преодоление дороги от входной двери до столовой ушло совсем немного времени. Открыв массивную деревянную дверь, я не обнаружил там ни души, как ни странно. И вчера, когда мы обедали с Кузнецом, тут никого не было.

— Марс! Ма-а-арс! — позвал я. Но ответа не последовало.

Я решил просто подождать в зале немного. Вдруг кто-то всё же соизволит объявиться. Эх, сейчас бы сотовый телефон. Желательно всем по телефону, иначе какой смысл мне одному его иметь? Совсем люди уже разучились обходиться без этого аксессуара. А ведь каких-то лет двадцать назад в нашей стране таких «сокровищ» вообще не было.

— Эй! Паша! — прервал мои полусонные раздумья быстрый голос, несомненно принадлежавший Марсу, — Я не знал, что в столовой кто-то есть.

— Так я ведь тебя звал… — ответил я тихим голосом, когда Марс уже был возле меня. Мы обменялись рукопожатием и присели за стол.

— Громче надо звать, громче. Или вон видишь ту дверь, — Марс указал в сторону небольшой дверцы, откуда сам и появился не так давно. И вчера тоже он вышел именно оттуда. — Это моя комната, стучись, если что.

— Ты живешь прямо в столовой? — удивился я, и мои глаза широко раскрылись.

— Во-первых, не в столовой, а в прилегающих к ней помещениях. Во-вторых, это очень удобно: представь, сколько бы меня приходилось искать, если бы я жил в жилых секторах, — улыбаясь пояснил мой собеседник.

Сегодня на Марсе надета черная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами и черные брюки. А если взять в расчет его длинные черные волосы, то он мне напомнил представителя готической субкультуры. Однако его вечная жизнерадостность опровергала теорию о его принадлежности к данной группе.

— Да, это удобно, — задумавшись ответил я.

— Ну вот! Я рад, что ты меня понимаешь, — начал Марс в своей неизменно торопливой манере. — Ой, ты ведь позавтракать сюда пришел, не так ли?

— Угу, найти кого-нибудь и заодно покушать, — подтвердил я.

— Отлично! Что желаем на завтрак? — с горящими глазами задал он вопрос.

— Так… — задумался я. А действительно, чего я желаю? Наверное, того же, что и обычно по утрам. — Давай парочку бутербродов и крепкого чая. Это возможно?

— Мой милый товарищ, в этом мире возможно всё, — улыбаясь произнес Марс. — Только чай придется подождать минут пять.

— Почему? — удивился я.

— А тебе еще не объяснили? Скорее всего, не объяснили, конечно. Слишком небольшое ты тут время. Нельзя создавать объекты с большой разницей в температуре. Относительно температуры воздуха, разумеется. Поэтому кипяток для чая я никак не смогу сотворить. Придется согревать воду на огне.

— Я не знал, правда… — тихо сказал я. — Постой. Не нужен кипяток. Просто создай мне теплого чая, не горячего. Я горячий и не пью.

— А, это я могу, — ответил он, закивав головой. — С чем бутерброды предпочитаешь?

— Давай с сыром, пожалуйста. И с маслом, конечно же, — попросил я.

— Закрой глаза, — сказал Марс, вставая со своего места. — Давай-давай, закрой, так всегда интереснее получается.

Я лишь пожал плечами и решил поддержать его «игру». Видимо, тут ему довольно скучно, и такого рода развлечения хоть как-то скрашивают однообразие. Ведь действительно: человеку, жившему в двадцать первом веке, тут скучновато: ни телевизора тебе, ни компьютера, ни музеев и спортивных состязаний. Странно, как тут большинство не спилось?

— Открывай уже, — услышал я голос Марса.

Открыв глаза, я увидел перед собой поднос с большой чашкой чая и тарелку с двумя бутербродами.