Клетка 2088. Книга 3 (СИ)

– Не торопитесь с выводами, коллега.

– Не буду, – улыбнулся Сарт, – Вы сами затеяли этот разговор.

Он опять посмотрел на соседний столик, который еще минуту назад пустовал. За ним опять сидела ренуаровская красотка. Она заказала бокал вина и закурила виртуальную сигарету. Сарт почувствовал едва заметный аромат ментола. Он встал, подошел к незнакомке и, на этот раз, попробовал дотронуться до ее плеча. Рука ничего не почувствовала. Это был воздух! Разочарованный Сарт вернулся на место.

– Голограмма-то даже не сенсорная! Похоже, Ллойд сэкономил на спецэффектах.

Рома немного погрустнел, но только на мгновение. Поставив локти на стол, он максимально наклонился к Эмилии и заговорщически произнес:

– А может, все-таки последуем за ней?

– Как хотите, – улыбнулась Эмилия, – Только мне уже пора.

– Вы уходите?– не понял Сарт.

– Excusez-moi, mais déjà minuit*, – сказала Эмилия, посмотрев на часы, – Поздно. Увидимся завтра.

Она встала, широко улыбнулась и быстро направилась к выходу.

– Куда же Вы, Эмилия?! – крикнул ей в след Сарт.

В который раз он убедился, что женщин понять невозможно. Одни проблемы! Ни поесть, ни выпить, ни кино посмотреть! Озадаченный и разочарованный он так и остался сидеть за столиком. Ирина бы так не поступила, – подумал он, сделав попытку реабилитировать женщин, но тут же вспомнил, что она поступила покруче. И все-таки… Эмилия секси! Была бы еще не такая умная…Что ж, не вопрос, увидимся завтра!

Еще минуту Сарт пялился в сторону арки, за которой исчезла его новый шеф. Иллюзии, что можно проводить её или напроситься на кофе, растаяли, как проекции Дена Ллойда. Господи, как же эта жизнь похожа на проекцию! – вздохнул Сарт. Он развернулся к соседнему столику, за которым все ещё сидела виртуальная мадмуазель. Как раз в этот момент к ней опять подошел молодой господин в черном. Как и в прошлый раз, он сел рядом, шепнул ей что-то на ухо. Затем они встали и направились к экипажу. Не долго думая, Сарт выскочил из-за стола и буквально побежал за ними. Остановив подъезжающий к паркингу другой экипаж, он на ходу запрыгнул в него и крикнул кучеру:

– Гони за ними!

Лошади рванули вперёд. От резкого старта Рома впечатался в жесткий диванчик и тут же услышал писк мобильника, сообщавший, что сумма за ужин уже списана.

Минут пять они мчались по старинной улице мимо празднично разодетой толпы, совершающей променад, пока не повернули в переулок. Экипаж остановился у пятиэтажного дома темно-бирюзового цвета, где только-что высадилась виртуальная парочка.

Сарт не торопился покидать экипаж, ожидая момента, когда господин в черном и мадмуазель войдут в дом. Они так и сделали, будто нарочно оставив дверь чуть-чуть приоткрытой. Рома тут же выпрыгнул из экипажа и последовал за ними. Подойдя к подъезду, он протянул руку, чтобы пошире открыть дверь, но та оказалась обычной голограммой. Он сделал шаг вперед и очутился в просторном холле с изящной винтовой лестницей и растительной лепниной на потолке. Подъезд освещался настоящим электрическим фонарем в старинном пятигранном плафоне. Уже придумали!– радостно заметил Рома, имея ввиду электричество. Он посмотрел на лестницу и успел зацепить взглядом край плаща поднимающегося по ней мужчины. Как можно мягче ступая по каменному полу, Сарт проследовал за ним.

Лестница привела его к квартире номер 10 на третьем этаже. Парочка быстро проскользнула внутрь и, на этот раз, плотно захлопнула дверь. Опять голограмма! подумал Сарт. Он смело шагнул вперед и крепко поцеловался с твердой деревянной поверхностью.

– Вот уроды! Никакой системы! – ругнулся он, пнув ногой в дверь и потирая ушибленный лоб, – Может пора уже предъявить ID?! Где тут у них это долбаный датчик?

Рома немного успокоился и внимательно осмотрел стену. Не обнаружив никаких идентификаторов, он схватился за ручку. Дверь была незаперта.

Сарт оказался в длинном, темном коридоре, в конце которого струился тёплый, золотистый свет. Они там, подумал Рома. Стараясь идти бесшумно, он миновал кухню, потом еще какую-то комнату справа и, наконец, добрался до цели, но войти не решился. Справа от него была ещё одна комната. Даже при выключенных светильниках в ней было достаточно светло. Проекционные звезды подмигивали Сарту через большое окно с изящным французским балконом. Он пересёк спальню и очутился в еще одном небольшом помещении, похожем на миниатюрный театр с плотным занавесом, полностью закрывавшем одну из стен, и рядом зрительских кресел.

В квартире пахло краской или чем-то еще. Сарт попытался найти щель между портьерами, но тщетно. Тогда он сел в кресло и стал ждать какой-нибудь подсказки. Через минуту на подлокотнике загорелся индикатор и появилась красная надпись «Insert your ID». Наконец-то! обрадовался Рома. Достав свой пластиковый паспорт, он вставил его в отверстие. Красная надпись исчезла и вместо нее появилась зеленая «Take your ID». Сарт забрал карточку и сунул ее обратно в карман. В этот момент занавес стал прозрачным. Теперь можно было в деталях разглядеть соседнюю комнату.

Это была довольно просторная мастерская художника. В центре располагался подиум, обитый темно-зеленой тканью, у входа – ширма, за которой стояла знакомая мадмуазель. Она уже начала раздеваться. Накидка, жакет, юбка, корсет вещи друг за другом падали на спинку стула, образовав внушительную горку. Понимая, что это всего лишь квест, Сарт, тем не менее, испытывал чувство неловкости. Он с трудом оторвал взгляд от девушки, и продолжил изучать комнату.

Справа у стены дремал остывший камин. У окна, опираясь друг на друга ожидали своего часа натянутые на рамы чистые холсты. За мольбертом в углу комнаты стоял художник. Он уже закрепил холст и готовился к сеансу. Тем временем, натурщица, сбросив с себя все, подошла к подиуму и села спиной к Сарту.

Секса не будет, – заключил Рома, почувствовав облегчение и разочарование одновременно. Время шло, но практически ничего не менялось. Отстой! подумал Сарт. Подождав ещё немного, он встал и, пройдя сквозь иллюзорный занавес, вышел из укрытия. Обойдя подиум, он сначала посидел рядом с невозмутимой натурщицей. Потом направился к мольберту. Минуя камин, он прихватил бокал шампанского и на ходу сделал маленький глоток. Настоящее! – оценил Сарт. Он подошёл к окну и поставил остатки шампанского на подоконник. Сам же направился к мольберту. Встав рядом художником, он стал внимательно рассматривать набросок. То, что он увидел, несмотря на условность изображения, поражало сходством с оригиналом. Сарт даже представил себя художником. Сделав пару взмахов воображаемой кистью, он так и не испытал удовлетворения и через несколько минут заскучал.

Это не для тебя, Рома,– сказал он себе,– Рутинная жизнь художника – это не твой сюжет! Сарт вздохнул и направился к выходу.

Он вышел на свежий воздух, но и там ничего не изменилось. Все также мерцали звезды и оставленный Сартом экипаж, ожидал его на том же месте. Он молча сел в него и сообразительный кучер доставил Сарта к границе воображариума Ллойда.

*Простите, но уже полночь.

13. СЕЙ СЁНАГОН

Вторник. 1 июня. 2088 года

Сарт вернулся домой в начале первого ночи c ощущением, что вряд ли сможет уснуть. Он почти уже забыл о предательстве Рагина и неожиданном отъезде Ирины. Мысли о странном уходе Эмилии и воображариуме Ллойда совершенно вытеснили сон. И все-таки он был благодарен своей новой начальнице за то, что она вытащила его из офиса. Если бы не она, возможно, Рома до сих пор сидел бы перед компьютером, наслаждаясь своей «молекулярной» кухней и считая генетику единственной стоящей женщиной на Земле. Но теперь ей явно пришлось потесниться и это был восторг. Он снова подумал об Эмилии и чашечке кофе, которую она так и не сделала для него и понял, что совершенно не жалеет об этом. Сарт явно чувствовал в себе какие-то перемены. Казалось, он переместился в новую бусину на нитке жизненных событий и все неприятности безвозвратно заперты в прошлом. Все только начиналось, на другом уровне, с непривычными ощущениями и нерожденными эмоциями. Все впереди: грандиозный проект, новый статус, неотразимый шеф… Предчувствие неизведанного и многообещающего завтра вибрировало где-то глубоко внутри, вызывая ощущение счастья. Сон окончательно отступил и Рома пошёл заваривать кофе, то самый, что не был сделан Эмилией.