Учитель (СИ)

Ему, конечно же, было известно, что никаким сыном бога его предшественник никогда не был. Да и в бога, собственно, Учитель не верил. Хотя, «верил», в данном случае не вполне подходящее слово. Ведь он обладал Знанием. Верить или не верить во что-то можно лишь в том случае, если про это «что-то» ничего точно не известно. Так можно верить в то, что земля плоская и стоит на слонах, пока не увидел ее из космоса. Но люди придумали себе различные религии именно для того, чтобы в них верить. И дело даже не в том, что религия, во всяком случае, изначально, объясняла непонятное с мистической точки зрения. Древним людям хотелось, конечно, как-то объяснить то, что происходит с ними и около них. Множество богов, окружавших в то время человека, замечательно справлялись с этой задачей. Но это была еще не религия. Религией все это стало тогда, когда мы захотели переложить на богов ответственность за то, что с нами происходит.

Современный же человек не отдает себе отчета в этом. Слишком много времени отделяет нас от первого на земле храма. Люди даже не догадываются, что основная причина, по которой они приходят к религии, причем причина не явная, а сидящая в подсознании, это желание переложить на чужие плечи груз принятия решения. И вера тут дело десятое, хотя и кажется на первый взгляд основной причиной. Ведь как здорово верить, что есть кто-то, кто все видит и за все отвечает, кто воздаст по заслугам и покарает виновного. И загробные блага, и все остальное – это лишь мишура, которая отвлекает и помогает не думать об истинной причине. Впрочем, о ней никто и не задумывается.

Собственно, царей люди себе тоже выбирали и выбирают именно по этой причине. Как бы народы ни стонали под их гнетом, но, свергнув одного, они тут же сажают на престол другого. Древние израильтяне выбирали себе правителей из своего народа, чтобы не отличаться от своих соседей, и чтобы было кому принимать за них решения. Русичи приглашали для этой цели варягов, так как своим, видимо, не очень доверяли. Это все ничего не меняет. Суть одна: никто не хочет сам принимать решения и нести за них ответственность. С приходом демократии ничего принципиально не изменилось, просто роль правителей теперь заняли правительства. Людям не столько важно верить во что-то конкретное, будь то бог или его отсутствие, сколько в то, что существует кто-то, готовый принять за них важное решение. Отменив религию, мы тут же придумываем ей замену в виде идеологии, которая, по сути, от религии отличается очень мало. И земные вожди на живущих за облаками так же сильно похожи и по своим возможностям и по власти над людьми, которые их себе выдумали.

Учитель поднялся, чтобы положить окурок в пепельницу, потом подошел к бару и, налив в маленький пузатый бокал немного коньяка, снова вернулся к креслу. Медленно опустившись в него, Учитель сделал небольшой глоток, смакуя ароматный напиток. Приятное тепло разлилось по телу. Да, ему были не чужды маленькие человеческие радости. Хотя он, скорее всего, не смог бы однозначно ответить на вопрос, является ли сам, собственно, человеком. Да, он был соткан из плоти и крови, так же болел и старился, как другие люди. Ну, может быть, болел несколько реже. Знание не делало его бессмертным. Он бы, в конце концов, умер точно так же, как и другие Учителя до него. Но само Знание, сидящее в нем, не позволяло однозначно ответить на этот вопрос. Сделав еще один глоток, он прикрыл глаза, ощущая новую теплую волну, разливающуюся по телу.

Да, к сожалению, за всю свою историю люди так и не научились брать на себя ответственность, охотно перепоручая ее другим. Перекладывая ее груз на плечи своих богов, царей, близких, просто оказавшихся под рукой случайных людей... Возможно, это и была основная причина того, что должно было произойти. Все остальное лишь следствия. И уже ничего нельзя было исправить. Ему не в чем было себя упрекнуть, он сделал все, что мог. Просто одному человеку не под силу изменить весь мир. Даже, если он Учитель. Даже, если он и не вполне человек. Если бы бог действительно существовал, то самым простым способом изменить все к лучшему, было бы стереть всех людей с лица земли и попытаться воссоздать все заново. Возможно, новая попытка была бы более удачной.

Учитель горько усмехнулся, поставил бокал с остатками коньяка на столик возле кресла, поднялся и снова подошел к окну. Сегодня тяжесть Знания давила на него особенно сильно. И именно сегодня он не мог ни с кем ею поделиться. Просто не имел права. Хотя, казалось бы, какое это имело теперь значение? И, все же, он предпочитал оставаться верным своим принципам даже сегодня. Потому-то он и был сейчас дома один. Если бы рядом с ним находился хоть кто-нибудь, ему бы было очень трудно сдержать себя, чтобы не поделиться Знанием. «Во многой мудрости много печали...» Да, потомок Давида воистину знал, о чем говорил.

Ничего не подозревающий город жил обычной жизнью. Люди спешили разобраться со своими сиюминутными проблемами, в ресторанах и барах веселились те, у кого уже не было на сегодня никаких дел, в кинотеатрах показывали новые фильмы, готовились к выходу утренние газеты. Никому еще не было известно, что читать эти газеты будет некому. И дела, незавершенные сегодня, уже не будут завершены завтра, так как никакого «завтра» вообще не будет. Лишь Учитель знал о том, что должно было произойти, и от этого Знание так сильно тяготило его сегодня. Он знал, что на рассвете произойдет мощное землетрясение на другой стороне земного шара. Само по себе оно не будет чем-то из ряда вон выходящим, просто сильное землетрясение, каких в последнее время было немало. Но оно вызовет цепную реакцию, в результате которой Земля просто развалится на части, а жизнь на ней перестанет существовать. Может быть, все займет несколько дней, может быть несколько часов, Учитель не знал. Не будет никаких красивых спецэффектов, так захватывающе смотревшихся на экранах кинотеатров, не будет огромных волн, заливающих материки или метеоритного дождя, который раскаленными снарядами упадет на землю. Ничего такого не будет. Будет просто один сплошной ад. Моментальный и везде. А еще будет выброс огромного количества энергии из недр планеты, которая устремится наружу через множество внезапно открывшихся для нее путей. И когда это произойдет, то все живое, что еще не погибло к этому моменту от волны землетрясений, просто испарится, а сама Земля развалится на большое количество безжизненных глыб.

Последних лет пять или шесть количество всевозможных катастроф было так велико, как никогда до этого. Цунами, оползни, землетрясения... Засухи в местах, где всегда было достаточно воды и наводнения там, где ее никогда не было в избытке. Людям бы уже тогда задуматься над тем, что происходит. Но мы все слишком заняты, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Вначале еще выпуски новостей были полны стихиями и катаклизмами. Каждый случай подолгу не сходил с экранов телевизоров... Потом всем это надоело и о каждой следующей катастрофе лишь вкратце упоминали, как о каком-то рядовом событии, где-нибудь между биржевыми сводками и пикантными подробностями из жизни звезд. Тогда, когда все это только начиналось, еще можно было попытаться что-то исправить. Но никто не захотел ничего предпринимать. Кто-то – из-за недостатка средств, кто-то – из-за нежелания отвлекаться на «пустяки», кто-то – просто понадеявшись на «авось». Большинство же просто не придало всему этому значения. Людям даже не пришло в голову отбросить в сторону свои постоянные большие и маленькие дрязги и объединиться всем вместе для устранения возникшей над их головами угрозы.

Ну почему человек живет на земле так, словно ему предстоит жить вечно? На что мы тратим свои силы и время? На то, чтобы занять положение в обществе, чтобы скопить как можно больше денег, чтобы, наконец, дорваться до власти... И что же? И богатый, и бедный одинаково смертны. И всемирно известного политика, и никому неизвестного вождя какого-нибудь африканского племени ждет всепоглощающее ничто и, в конце концов, забвение. Единственное, что может продлить пребывание частички нас в этом мире, это те, кто еще хранит память о нас, да дела наших рук. Мы всю жизнь стремимся к чему-то недостижимому, расстраиваемся по своим, как нам кажется, значительным поводам. А ведь все это, на самом деле, лишь пыль. И не лучше бы было, всем вместе сделать так, чтобы на планете не было ни голода, ни войн, ни болезней. Ресурсов планеты для этого было более чем достаточно. Их могло бы хватить на многие миллионы лет. Все дело лишь в их разумном распределении и использовании. Но нет, мы стараемся урвать как можно больше и, желательно, побыстрее, пока нас не опередили, хотя и знаем, что будем не в состоянии потратить за всю свою жизнь и сотой доли накопленного. Но зато, наши фотографии будут красоваться на обложках журналов. Так ведь и журналы перестанут существовать вместе с планетой.