Навязанный рай

Конечно же, он без раздумий свернул туда, где теплилось хоть какое-то подобие жизни. И оказался в буфетной, отделанной темным деревом. Пяток маленьких столиков прятались по углам, оставляя свободным пятачок перед стойкой буфета, откуда и звучала эта странная, тоскливая и успокаивающая одновременно мелодия.

За стойкой, перед сверкающей разнообразными гранями и всеми цветами радуги высокой стеной бутылок, маячило бледное, давным-давно не видевшее солнца лицо, обрамленное жиденькими темно-русыми прядями. А за одним из столиков сидел странно одетый в черный комбинезон с погончиками, украшенными двумя непривычного вида бледно-золотистыми лычками, и помятую пилотку с трудно различимой, мелкой кокардой совсем молодой мужчина, наверное, чуть за двадцать. Перед ним поблескивала пустая рюмка.

Сандер, старательно не обращая внимания на уже привычно незнакомую обстановку, решительно подошел к стойке и одним лихим движением устроился на высоком табурете.

– Пива? – деловито осведомился бледнолицый, будто перетекший со своего места поближе к клиенту.

– Пива… – задумчиво повторил Сандер, выкладывая на стойку прихваченную из номера пачку сигарет и зажигалку. – Нет… пива не надо, лучше – водки… граммов сто пятьдесят… и запить… соку, что ли, какого…

– Какого изволите? – уточнил буфетчик, чиркнув спичкой и поднося огонек клиенту.

– Да все равно, побольше только, чем водки, – затянулся и поморщился от взметнувшегося клуба дыма Сандер.

Буфетчик взмахом руки потушил спичку, чуть склонился над стойкой, извлекая из-под нее початую, но почему-то холодную бутылку водки и мерной стаканчик.

– У нас сейчас что? – поинтересовался временем суток Сандлер, с похмельной жадностью наблюдая, как булькает из прозрачного горлышка в стакан вожделенный напиток, живая вода для измученного организма.

– Ночь, – привычно ответил буфетчик, похоже, с лету понявший смысл вопроса, и странно добавил, уже переливая водку из мерного стакана в другой, клиентский: – Здесь всегда ночь…

Стакан с водкой снаружи покрылся легким налетом влаги. С внимательной жадностью глядя на него, Сандер неожиданно громко сглотнул набежавшую слюну, представляя, как ледяная жидкость легко скользнет по гортани, упадет в желудок, затаится на секунду-другую, чтоб потом встрепенуться огненным сгустком, растечется по крови и ударит в мутную, тяжелую голову светлым, освежающим ветром…

– Вы бы за столик прошли? – предложил буфетчик, нацеживая во второй, большой стакан янтарно-оранжевого апельсинового сока. – Там удобнее будет, а я вам принесу сейчас…

– Выпью и – пройду, – пообещал Сандер, уминая в пепельнице сигарету и подхватывая освободившейся ладонью запотевший стакан…

Все оказалось именно так, как и мечталось. И голова просветлела, полегчала, и в глазах пропала противная, недосыпная резь, и даже, казалось, задышалось свободнее, едва только спиртное впиталось в организм. Похмельная жажда тоже успокоилась от выпитого вслед за водкой кисловатого, такого вкусного сока.

С удовольствием расправив плечи и едва только не крякнув от удовольствия снова ощутить себя полноценным человеком, Сандер соскочил с высокого табурета перед буфетной стойкой и деятельно распорядился:

– Давай-ка, что ли, бутылочку холодненькой, ну, сок, естественно, и чего-нибудь горячего пожрать, только немного…

– Яичницу с ветчиной и зеленым горошком? – кажется, больше для проформы уточнил буфетчик.

– Годится, – кивнул оживший клиент, отходя от стойки в уголок зала, туда, где одиноко сидел юноша в странном комбинезоне.

Зачем он отправился именно туда, Сандер не смог бы ответить и на самом пристрастном допросе. Может быть, захотелось поближе разглядеть нестандартную одежду, может быть, как и большинству выпивших, потребовалась компания, а может быть, и еще что-то, но уже через пару секунд после того, как он оказался возле столика юноша поднял на подошедшего слегка затуманенные серые глаза с легкой крапинкой в них и приглашающе взмахнул пустой рюмкой:

– Давай, братишка, причаливай! Скука тут – одному сидеть…

И только тут Сандер разглядел под расстегнутым воротничком комбеза небольшой треугольник тельняшки. «Матрос? В таком виде?» – удивился он, но, тем не менее, послушно присел за столик и сказал, слегка ухмыльнувшись:

– Сейчас будет веселее…

И точно. Появившийся следом за ним, бесшумной, казалось бы, даже бесплотной тенью бледнолицый буфетчик ловко расставил с принесенного подноса на столик вспотевшую бутылку водки, объемный графинчик с оранжевым соком, тарелочку с хлебом и соусник с майонезом.

– Яичница через пару минут будет, – предупредил он клиента.

– Хорошо, – барственно кивнул Сандер, хотя никогда в жизни не был снобом. – Ты еще одну порцию сготовь сразу и чего-нибудь мясного… найдешь?

– Ассорти у нас есть, – предложил бледнолицый и тут же пояснил: – Ветчина там, окорок, колбаса, мясо копченое… из холодильника вот только…

– Тащи, – велел Сандер. – И рюмку вот товарищу смени на стакан…

Буфетчик исчез, как привидение в лучах солнца, а чуток смущенный парень попытался объясниться:

– Да я бы и сам, да только – скучно одному… вот пустой и сидел… э-э-э…

Он, видимо, хотел для начала познакомиться, узнать имя или прозвище присоседившегося к нему человека, но очень, не по-человечески, казалось бы, шустрый буфетчик не дал этого сделать, вернувшись к столику с блюдом мясных закусок, чистыми стаканами и парой пепельниц.

Впрочем, задерживаться после сервировки бледнолицый не стал, исчезнув так же быстро и бесшумно, как и в первый раз, а Сандер махнул рукой:

– Разливай, чего так сидеть-то…

А когда молодой человек резво набулькал в стаканы водку, предложил простейший, к месту, тост:

– Давай – за знакомство! – и, подхватив стакан, представился: – Сержант Сандер. Федором меня зовут…

– Старшина второй статьи Митраш, – вскинулся паренек. – Стратегический подводный флот. Паша я.

– Ну, будем, Паша…

«Вот что за комбез на нем такой, – подумал Сандер, с наслаждением выцеживая водку из стакана. – Да и пилоточка со странной кокардой теперь, кажись, на место встала…»

– Слышь-ка, Федя, а ты давно здесь? – поинтересовался морячок-подводник, лихо вымахнув свою дозу и мгновенно зажевав её парой кусочков тонко нарезанной ветчины с блюда.

– Да как тебе сказать… – неопределенно пошевелил в воздухе пальцами Сандер, потом, отвлекаясь от каверзного вопроса, достал из пачки сигаретку, прикурил, выпустил первый клуб дыма, надеясь, что такого невнятного объяснения будет достаточно.

– Вот и я также, – кивнул, слегка оживившийся, Митраш. – Ничего не пойму. Ночь на дворе, как не встанешь… и бар этот…

– Буфет, – машинально поправил Сандер.

– Ага, почему-то буфетом зовется, – кивнул юноша. – Никого здесь не бывает, кроме двух-трех человек… а девчонки почему-то всегда разные, но – все интересные такие…

Собственные же нескромные мысли, видимо, привели Пашу в замешательство. Он запнулся на полуслове, будто бы представив себе этих девчонок в действии, слегка покраснел, хмыкнул и потянулся за сигаретами…

– Это ничего, что я так?.. – извинился он перед Сандером. – Я вообще редко курю, на лодке с этим строго, вот и не разбаловался, и покупать свои не привык…

– Кури-кури, – кивнул Федор. – А попал-то ты сюда как?

– А как в такие вот закрытые военные санатории попадают?.. – вопросом на вопрос отозвался морячок, с видимым удовольствием затягиваясь чужой сигареткой. – Были мы в походе, вот там всё и случилось…

Он вновь замялся, казалось бы, вспомнив о постоянно поминаемом на инструктажах всех уровней режиме секретности. Но потом, повнимательнее вглядевшись в Сандера, решил, что не может быть такой человек стукачом, да и от кого тут, на закрытом-то объекте секретничать?.. Наивно, конечно, решил, но…

– … команде-то никто же не говорит ничего, – все-таки поделился Паша, понизив голос до внятного, конспиративного шепота. – Ни куда идем, ни зачем… да и про текущую обстановку в мире… только засуетились офицеры, задергались… а потом радист наш, он из моего же призыва, только так матросом простым и служил… он сказал, что получили спецсигнал… ну, что там было и почему – это и он не ведает, только дали полный ход в подводном положении, почти сутки так шли… подвсплыли… и – залп пятью ракетами. Кто знает – боевыми или так… только уже перед залпом понятно стало – боевыми… в боеголовки программу вводили при вахтенных, куда их девать на лодке-то?..