Одиссея креативной королевы (СИ)

- На мой взгляд? – переспросила Боудис, рассматривая рисунок на экране палмтопа. В начале показалось, будто это темно-синяя бабочка, но потом – осенило: это хвост кита,  высунутый из воды. Все четко: «Whale-Tail», - О! Хорошая эмблема!

- Спасибо, Ваше величество! Я передам кузине, что вы одобрили.

В этот момент в клуб-кафе вошел доктор Лйалл Тью, и произнес

- Какие люди! Провалиться мне в центр Земли! Это же Роквелл-киллер!

- Мистер Роквелл – киллер? – изумилась королева, - И кого же он убил?

- Энди Роквелл, - торжественно объявил доктор Тью, - убил Шестую Математическую проблему Тысячелетия, известную, как проблема существования и гладкости решений уравнений Навье - Стокса для обобщенной динамики классической жидкости.

- Э… - королева задумалась, - …Он убил проблему? Хотите ли вы сказать, Лйалл, что мистер Роквелл решил эту проблему?

- Нет, миледи. Все говорят: убил, потому что Энди Роквелл сделал ее бессмысленной. Некоторые считают это актом научного вандализма, другие же полагают, что в данном случае можно говорить о новом направлении в сфере компьютерного моделирования.

- Лйалл, ты преувеличиваешь! – воскликнул молодой киви, - Я просто подобрал базис, делающий уравнения компактными! Этот фокус придумал Даламбер в XVIII веке!

- Джентльмены! – вмешалась королева, - Я попрошу вас сделать перерыв на чай в этой интересной научной дискуссии. И, пожалуйста, покажите мне, куда тут лучше повесить полярный полевой комбинезон. Мне кажется, что за чаем он будет на мне неуместен.

…

Все же, за чаем не обошлось без рассказа о научном вандализме Энди Роквелла. В его изложении, все было просто. Система двух дифференциальных уравнений динамики жидкости выведенная в 1830 году и носящая имена Навье и Стокса, выглядит вполне логично, и никогда не подвергалась сомнению. Наука признавала лишь две проблемы.

1. Модель не работает для высоких скоростей, когда поток становится турбулентным, сильно хаотичным. Что ж, область адекватности у любой модели - ограничена.

2. Для модели не найдено общее аналитическое решение, но и не доказано, что такого решения нет. Это и была шестая (из семи) т.н. «Проблем Тысячелетия» в математике.

Но Энди Роквеллу студенту 4-го курса не нравилась сама эта система уравнений. Она выглядела асимметричной. Первое уравнение длинное, а второе – вчетверо короче. Ну некрасиво! Вот четыре уравнения электродинамики Максвелла – компактные и почти одинаковые по длине. Другое дело! Так Роквелл занялся ревизией уравнений Навье – Стокса с позиции эстетики. Компьютер с программой дифференциальной геометрии позволял «изобрести велосипед» на основе предпосылок Навье и Стокса. Получилась система из трех коротких уравнений в комбинированных переменных. Просто игра с компьютером? Нет! Область адекватности игрушки Роквелла оказалась шире, чем у классической системы Навье-Стокса. Гладкий поток в ней выглядел частным случаем турбулентного. В общем, игрушка Роквелла сделала классическую систему 1830 года недостойным объектом для одной из «Проблемы Тысячелетия». Такие дела…

…На этом научная часть чаепития завершилась, и начался просто застольный флейм. Нечувствительно этот флейм соскользнул на обычаи кйоккенмоддингеров, а затем на исчезнувший замечательный «Royal Lake Vanda Swim Club» (RLVSC). После того, как Лйалл Тью напомнил, какие были правила в этом клубе, Стэйси Вакехиа бросила клич: «Восстановим RLVSC»! Кйоккенмоддингеры тут же согласились на ее предложение, и вызвались научить всех желающих на предмет правильно погружаться в прорубь…

…В другое время, королева Боудис ни за что не стала бы участвовать в этом драйве, но сейчас... «Катись все к черту! - решила она, - Это даже будет не самая большая из моих глупостей за последние сто дней, но самая веселая, наверное, если кйоккенмоддингеры говорят правду, и купание в этой проруби лишь на вид жутко, а реально - безопасно».

Когда «дело дошло до дела», и желающие собралась в прогреваемом шатре рядом с квадратной прорубью (точнее не прорубью, а широким ледяным колодцем, куда был спущен трап до воды) - королеву стало слегка трясти от нахлынувшего страха.

- Не беспокойтесь, миледи, - сказал Лйалл Тью, - температура воды подо льдом в этом озере: плюс 6 Цельсия. Это как обыкновенный остужающий бассейн в финской сауне.

- Вы уверены? – переспросила она, почти лязгая зубами от дрожи.

- Уверен. Видите, кйоккенмоддингеры уже раздеваются.

- Вижу…

- Вот! – он улыбнулся, - Хотите я нырну вместе с вами? Или прямо перед вами?

- Со мной, - ответила она.

…Между тем, девушки - кйоккенмоддингеры, уже голые, не напрягаясь, одна за другой, игнорируя трап, нырнули прямо с кромки льда.

Плюх!

Плюх!

Плюх!

Сквозь очень прозрачную воду, в свете прожекторов, было видно, как они свободно, с изяществом тюленей, маневрируют на глубине.

- Я думаю, - негромко сказал Тью, - что прыгать так лучше, чем спускаться по трапу.

- Вы правы, Лйалл. И не будем тянуть с этим. Помогите мне раздеться, - так королева приняла ключевое решение, после которого уж точно было некуда отступать. И стало спокойнее (тревога спадает, когда лишние альтернативы отброшены).

Следующая минута промелькнула в сознании королевы, как ускоренное кино. Точнее, ускоренная прокрутка примитивнейшего низкочастотного кино позапрошлого века. В первых фильмах кинематографа братьев Люмьер 1890-х кадры менялись относительно медленно, так что возникал эффект «перепрыгивания» картинок - одной за другой. Так получилось и здесь (только субъективно – в сознании королевы Боудис). Картинки…

…Небольшая толпа голых людей, они нервно хихикают перед «моментом истины».

…Морозная темнота, обрушившаяся на незащищенную кожу со всех сторон.

…Мгновенное онемение в босых стопах, от прямого контакта с серебристым льдом.

…Ярко освещенный колодец впереди: луч прожектора добивает сквозь воду до дна.

…Теплая крепкая ладонь Лйалла, мягко, успокаивающе охватившая ее запястье.

…Голос Лйалла: «Миледи, прыгаем на счет три. Раз – два - три».

…Прыжок. Полсекунды полета. Сверкающая масса воды ударяет по всему телу, будто магическая эссенция холода, обжигающая, и вытягивающая тепло из самого сердца.

…Выныривание. Первый вдох. Вокруг мерцает лед, но воздух кажется теплым.