Русь окаянная

— Не знаю, — покачал он головой. — Если бы это только со мной происходило, то я бы решил, что, как это у вас говорят, крышка едет.

— Крыша, — поправил я его, заинтересованно глядя в темные, как у араба, глаза.

— Какая разница? Но все что-то ощущают.

— Что именно? — насторожился я. Он немножко помялся:

— Понимаешь, мне все время кажется, что я не один. Даже когда один. И заснуть трудно. Я засыпаю в два, а просыпаюсь в шесть, причем высыпаюсь прекрасно. И другие так же. А ты как? Ощущаешь что-нибудь такое?

— Да нет, вроде бы ничего, — сказал я, кроя про себя своих соседей, которые оказались такими чувствительными к моей вибрации. — Не бери в голову. Просто жара началась. Ну и что-то вроде вторичной акклиматизации. Мы же приехали сюда, когда температура плюс десять была. А сейчас вон какое пекло! Вчера плюс пятьдесят два в тени было.

Болгарин вновь закивал головой, что означало полное несогласие:

— Кочев считает, что Абдуррахман нам сюда какой-то аппаратуры напихал.

Бригадный генерал Абдуррахман возглавлял иракскую контрразведку и, поговаривали, был членом ЦК партии БААС. Я видел его только один раз, когда Саддам пару месяцев назад устроил банкет в офицерском клубе для участников боевых действий во время «Бури в пустыне». Не знаю, какое отношение я имел к подвигам иракских военных в Кувейте, но Данун приказал мне сопровождать его. Сидя за своим столиком, я явственно ощущал на себе острый взгляд Абдуррахмана, который сидел за одним столом с Хуссейном. Когда же я поворачивал голову и наши взгляды встречались, на губах бригадира появлялась приветливая улыбка.

Я сладко потянулся и сёл. Краев продолжал сидеть печальным знаком вопроса.

— Плюнь на все это, — сказал я, стараясь придать своему голосу как можно больше беспечности. — Просто в вас младая кровь бушует. Там Минобороны специально для нас мамзелей из Египта выписало. Рекомендую походить недельку. Вся чертовщина разом исчезнет.

Тодор досадливо махнул рукой, встал и вышел с видом человека, которого не поняли, не забыв, впрочем, захватить с собой недопитую бутылку «Ферриды».

Итак, надо сваливать. Мои биоизлучения оказались сильнее, чем предполагалось. Кроме того, Абдуррахман действительно мог насовать жучков. И тогда мой голос, произносящий священные звуки, слушают в контрразведке. Данун, которого я попросил устроить квартиру из фонда Министерства обороны, обещал похлопотать, однако хлопоты длятся уже почти месяц.

Если через неделю квартира не будет выделена, Придется снимать за свой счет.

Я вышел на Садун. В лицо ударила жара. Неторопливо зашагал в сторону площади Шахерезады. Сегодня мне предстояло испытание. Точнее тест, который Берос решил устроить мне после восьми месяцев упражнений с вибрацией. Наставник захотел проверить, насколько мое подсознание стало реагировать на вибрационные потоки Земли, в связи с чем мне надлежало отправиться в Вавилон и самостоятельно найти точку Хора, один из восьми вибрационных центров планеты, находившийся на территории Междуречья. Несмотря на то что после полугода упражнений эмоции почти покинули меня, я слегка волновался. Как и положено, Берос не сообщил мне ничего о точке и о том, как я должен действовать, чтобы найти ее, и что делать после того, как найду.

На площади недалеко от фонтана, изображавшего девушку, окруженную огромными, в половину человеческого роста, кувшинами, в которых, согласно арабской сказке, сидели разбойники, стоял «мерседес» Бероса. Водитель Максуд, одетый в форму рядового сухопутных войск, облокотился на капот. Поскольку на мне также была военная форма, солдат принял стойку «смирно», приложил руку к берету и притопнул ногой, что означало приветствие старшего по званию. Я лениво козырнул в ответ, но в душе появился неприятный осадок. Рядовой Максуд, он же Амелсор, был жрецом второй ступени и в жреческой иерархии возвышался надо мной, как офицер над солдатом.

Я уселся на заднее сиденье, и машина плавно тронулась. Не знаю, каким жрецом был Максуд, но водителем он был классным. Ему ничего не стоило выскочить на встречную полосу, невзирая на несущиеся навстречу машины, и в двадцати метрах от точки соприкосновения перескочить обратно. Как всегда, он был молчалив. «Ты слишком напряжен, Ардонос», — вот единственное, что он сказал за все время поездки. «Действительно, — подумал я, — надо расслабиться». Мысленная концентрация на псицентре Бел, и энергия послушно устремилась во все точки тела. Амелсор, видимо, почувствовал это и одобрительно кивнул головой.

Мы проехали рощи финиковых пальм в пригороде Багдада и понеслись на большой скорости по шоссе через пески. В машине, не оборудованной кондиционером, стояла адская жара. Усилием воли я включил «точку холода», расслабился и погрузился в первичный транс.

«Помни, сын Земли. В мире все подчиняется законам Баланса. Все эмоции — это иллюзии, облеченные в материальную энергетическую форму. Они управляют низшими существами подобно тому, как ветер управляет облаками. И низшим существам не дано освободиться от них. Высшие существа повинуются только Хору, единому и всемогущему. В своем совершенстве он не имеет равных. Он абсолютен; и все, что исходит от Него, имеет все необходимое, потому что является полным целым. Он высшая причина всех причин».

Машина остановилась. Амелсор сидел не шевелясь и не поворачивая головы. Сбросив транс, я посмотрел через ветровое стекло. Недалеко от места, где мы остановились, возвышались ворота богини Иштар. Точнее, их копия.

Вавилон. Колыбель цивилизации для историков и сгусток энергии, уплотненное информационное поле для эзотериков. Место паломничества туристов, глазеющих на великие останки древнего города, наводящих кинокамеры и фотоаппараты на развалины дворцов и висячих садов Семирамиды.

Сегодня археологический заповедник был пуст. Поток туристов прекратился с введением американцами международных санкций. Самим иракцам было не до Вавилона. Археологи прервали раскопки в связи с прекращением финансирования. Тем не менее центральная улица города была уже полностью выкопана, и огромные здания из желтого кирпича, без окон, украшенные барельефами фантастических животных, свидетели библейских событий, видевшие Навуходоносора, библейского пророка Даниила и Александра Македонского, высились на дне огромного котлована.

— Ардонос, ты пришел сюда не для того, чтобы изучать археологию, — послышалась сзади арабская речь.

Я обернулся, Амелсор с каменным лицом стоял в нескольких шагах от меня. Он протянул вперед руку:

— Приступай.

Я послушно закрыл глаза и сконцентрировался на псицентре Ану. Лавина вибраций тут же обрушилась на меня. Я едва устоял и несколько минут раскачивался, как пьяный, широко расставив ноги и устремив — руки к солнцу. Концентрация. Экран. Воздействие вибраций ослабло. Концентрация. Теперь я ощущал только вибрацию собственного поля. Но как же я определю точку Хора? Пришлось ослабить экран и вновь согнуться под тяжестью энергии естественных сил. Сконцентрировав волю на единой цели, я побрел по центральной улице, шатаясь, как пьяный. Амелсор следовал за мной тенью. Я знал, что мое подсознание проделает всю работу по дифференциации вибрационных потоков и пошлет сигнал в мозг. Пройдя центральную улицу от начала до конца, я еще около часа бродил среди развалин, а затем ноги сами понесли меня наверх из котлована в сторону огромного храма (или крепости), возле которого паслось стадо полудиких ослов. На ватных ногах я приблизился к каменному символу Вавилона (точнее, его копии, потому что оригинал был увезен в Англию). Грубая скульптура. Лев, насилующий женщину. Я уже знал, что это единый Бог Хор насилует вавилонскую царицу. От этого совокупления родился Великий Сфинкс, символ древнего Египта, младшего брата Вавилона.

Нечто потянуло меня к себе, и я оказался в центре вибрационного смерча. Мощные потоки энергии побежали по всему телу. Я явственно чувствовал, как на макушке словно раскрылась воронка, в которую устремилась вибрация, и все окружавшие меня предметы изменили цвета. Транс начал усиливаться сам собой. Я закрыл глаза, продолжая все видеть. Шишковидная железа включилась полностью сама собой, без каких-либо усилий с моей стороны. Наконец, я увидел вибрационные вихри, вырывавшиеся из-под моих ног.