Лана

И разве не она бросила меня потом один на один с самим собою, когда я не мог спать, ибо стоило мне закрыть глаза, как предо мною вновь вставало бледное, узкое лицо офицера с голубыми глазами и холодной складкой губ. Он смотрел на меня немигающим взглядом, от которого у меня дрожала рука, когда я во сне поднимал старый армейский наган на уровень его переносицы…

Снотворное, алкоголь и успокаивающие лекарства не помогали. А вот запах ладана, еле слышное потрескивание свечей и строгие лики святых оказывали общеумиротворяющее воздействие. Но как только священник приводил меня к исповеди, я не мог, не мог, не мог назвать ее имя! Хотя, возможно, только в этом мне и стоило исповедаться…

– Ты покрасилась?!

– Да. Как видишь, теперь я жгучая блондинка!

– Но… зачем?

– Честно? – Лана придвинула к себе фужер. – Так намного проще разговаривать с людьми. Блондинок никто не воспринимает всерьез. Многим потом приходится очень сильно удивляться, а поздно…

Я улыбнулся, сделал заказ и взял ее руки в свои ладони. Наш роман-невнятность-судьба продолжался, и ни у одной из сторон не хватало мужества или глупости прервать эту изломанную повесть о ненависти и любви. Нет, ненависть – лишнее слово. Любовь. Она вполне вмещает в себя все – от мирового пространства до общечеловеческого взаимопонимания…

– Ты обратила внимание, странные перепады погоды? Дождь, ветер, дикая жара, опять дождь с кусочками льда. Мои знакомые с Правобережной стороны рассказывают о странных знаках в полуночном небе…

– Такие знаки? – Она быстро нарисовала на салфетке две волнистые линии, круг, подобие короны, полумесяц и лодку.

– Да.

Мало ли из-за чего могут быть перепады и рисунки в небе? Ты уверен, что тебе оно надо? Допустим, что кто-то балуется с погодой. Начинает с простого – вызывает солнце, прогоняет дождь. Изображает световыми линиями на небе тот или иной символ. Все это отражается и у нас: степь – отличный проводник энергий.

– И никто в это не вмешивается?

– Ха! – Она потянулась, как тигрица, потерлась виском о мои ладони и мурлыкнула: – Думаешь, мы здесь одни такие? Хочешь, свожу тебя на Остров? Там, с противоположной пляжу стороны, мирно соседствуют ивовая роща новых друидов, капище неоязычников, круг сатанистов, индуистская поляна для групповых медитаций и еще пара сект далеко не христианского толка.

– Они не мешают друг другу? – не сразу поверил я.

– Нет. Им просто нечего делить. Если ты вспомнишь историю, то признаешь, что войны начинали и до сих пор ведут лишь представители основных религий мира. Сколько крови пролилось в Крестовых походах? Сколько жизни унесло и уносится во славу ислама? Где есть религия – есть и паства. А где паства – там и деньги для «пастуха». Любая война ведется из-за денег или власти, в какие бы патриотические одежды ее ни рядили…

– То есть нашим местным сатанистам не нужна власть над миром?

– Этим детям? – Она насмешливо скривила губки. – Они сами не знают, чего хотят. Начитались поверхностных книжек и строят из себя крутых. Но самое смешное, что, если на их призывания хоть раз появится даже самый захудалый демон в образе Князя тьмы, они с испугу побегут молиться в православную церковь! Поэтому и предпочитают сохранять мирные отношения с соседними «верованиями». Вдруг у тех все получится?

– А друиды?

– Разговаривают с деревьями.

– Серьезно?

– Да. Чем еще заниматься, они пока не решили. Ждут ответа деревьев.

– Язычники?

– О, с ними интересней всего. Я трижды была на их праздниках. Костер, песни, костюмы, игры и ритуалы… Если убрать явно выраженный сексизм и юношескую половую озабоченность, то вполне вменяемые ребята.

– Я почувствовал легкий укол ревности. Глаза Ланы матово блеснули – верный признак того, что последняя фраза брошена специально, как некое испытание. Очередная плановая проверка на терпимость и доверие. Доверять мне она могла, а вот с терпимостью (или, честнее, с ее отсутствием у меня) вынужденно мирилась. Разумеется, до той грани и степени, пока ее это устраивало.

– И кстати, не смотри так. Все они имеют право на существование, в каждой группе есть свои сильные люди, каждая достойна своего уважения.

– А почему они вообще так вольно себя чувствуют?

– Правильно спросил. Это из-за места. Знаешь, что такое Астрахань? Как родился сам город? Почему здесь цветет лотос? Чью могилу скрывают пески?

Она неожиданно прикусила губу, словно бы сказав что-то лишнее. Я почувствовал холодный огонь ее пальцев. Раньше это всегда обозначало только одно – закрытая тема! – Не теперь. И не для тебя…

Прибыли на место. Изучаем обстановку. Предварительные расследования указали на ряд неприятных закономерностей. Город очень старый. По мнению наших специалистов, куда древнее, чем те 450 лет, которые официально признаны датой его становления. Компьютерный анализ и статистическое исследование миграций народов Прикаспийской низменности указывают на более чем тысячелетнюю историю. Здесь остались следы индоарийцев, проиранцев, древних ассов. Последующие перемещения кочевых народов Степи, возможно, и привели к переносу Святого Города из сердцевины Средней Азии. Предположительно, что все связано с культом лотоса. Кроме устья Волги он растет еще в Индии и Китае. Первые люди искали ту же духовную среду. Значит, могила все-таки здесь…

Разумеется, я много знал о своем городе. Просто наши знания отличались как две капли воды. Здесь нет оговорки. Вопреки расхожему заблуждению, двух одинаковых капель воды не существует, как не существует двух одинаковых снежинок, как непохожи между собой близнецы, облака или листья одного дерева. Как разнообразен каждый вдох, каждый взгляд, каждый шаг, каждый миг, проживаемый нами на этом свете. Осознание самых простых вещей приходит не сразу. Лапа говорила, что это зависит от возраста твоей души. Именно возраста души, а не физической оболочки человека. Иногда это выливалось в довольно ожесточенные споры…

Объясни, если душа вечна, то на каком основании ты даешь ей всего лишь один шанс на земное воплощение?

Так учит церковь. Православие не верит в переселение душ.

Это их проблемы. Не заморачивайся. Просто послушай. Всевышний создал человека из праха и даровал ему душу. Такую же душу Он дарует всем новорожденным на земле. Будешь спорить? Отлично, но скажи, куда в таком случае уходят души умерших? В рай или ад? Вряд ли, ведь распределение к пеклу или вечной жизни произойдет только после Страшного суда. Может, они в чистилище? Ну грешники – допустим, а где же праведники и апостолы веры? Попробуй объяснить любому батюшке, что, например, Иоанн Кронштадтский или Серафим Саровский томятся в чистилище, ожидая Страшного суда? Да тебе башку оторвут за такую ересь!

Христос на кресте сказал разбойнику: ныне же ты будешь со мной в раю, – напомнил я.

Именно! Кто же спорит с коллективно написанной и отредактированной книгой? – Лана пригубила вино и продолжила: – Я принимаю это за аксиому. Следовательно, по логике вещей каждая душа после смерти сразу попадает в ад или рай. Но над кем тогда будет Страшный суд? Вес ведь уже распределены… Или суд только над теми, кто непосредственно попал на второе пришествие? И в чем же тогда смысл всей затеи – дать человеку один шанс, а потом приласкать его или навеки кинуть в топку?! Неужели нам не дано возможности исправить ошибки, взглянуть на себя со стороны, стать достойным своего Создателя, пройти всю гамму ощущений, чувств, радости и боли во всем разнообразии, представленном Богом на земле!

– Не кричи.

– О, это я еще не кричу. Но ты бы знал, как мне порою тяжело с тобой…

– Тогда лучше поцелуй меня.

– Фр-р… сам целуй!

Я улыбнулся, такое предложение не подразумевало ответа, оно требовало действия. В тот вечер в кафе было мало народу, может быть, одна шумная пара за перегородкой в другом конце зала. Возможно, мы потеряли контроль, зайдя куда дальше поцелуев. Это был безрассудный выплеск чисто животной страсти. И я и она просто отключили голову, а последний вырвавшийся стон ее экстаза мне удалось успеть закрыть поцелуем.