Господин Бибабо

Господин Бибабо злобно усмехнулся и открыл рот.

— Не корчите гримас! — оборвал его собеседник. — Это должно вам подойти!

Репродуктор сказал монотонно:

— Внимание! Внимание! Сегодня днем скончался господин Бибабо! Похороны завтра. Слушайте сейчас некрологи и соболезнования...

Руфф поднялся.

— Преклоняюсь перед вашим политическим тактом, Бибабо. Вы умерли удивительно во-время. Это не каждый умеет... Однако оставлю вас. Я не привык так долго разговаривать с покойниками.

И он вышел, заботливо заперев за собой дверь.

Ночь прошла, бесконечно длинная, без сна, а утром предстояло Бибабо новое испытание.

После завтрака явился к нему Руфф в трауре, с черной повязкой на руке, в очень хорошем расположении духа.

— Отличный некролог, — сказал он бодро, раскладывая перед скучным Бибабо утренние газеты. — Это постарался ваш друг Леви. А это статья Грандье. Какие аншлаги! «Жертва большевизма. Убийцы Бибабо покушались на цивилизацию». Соболезнование Ларжана на второй полосе.

Бибабо скользнул взглядом по траурным фотографиям и отвернулся.

— Ну, развеселитесь, Бибабо! К чему грусть? Вы не можете пожаловаться на то, что жили мало. Наоборот, вы, старый плут, изловчитесь побывать даже на собственных похоронах.

Руфф тщательно настроил радиоприемник и развалился в кресле.

— Почему вы не возле гроба? — брюзгливо спросил покойник.

— О! Рассказывают, что я так потрясен вашей смертью, что не могу следовать за процессией даже в автомобиле. Я решил разделить с вами эти скорбные минуты.

Бибабо пробурчал что-то. Руфф занялся газетами.

Чуть отодвинув тяжелую бархатную штору у окна, господин Бибабо хмуро наблюдал за тем, как роскошный катафалк остановился у подъезда и вокруг стали собираться зеваки.

Факельщики покуривали, подскакивая на месте и выбивая чечетку. (День выдался холодный, ветреный.)

Потом побежали по ступенькам суетливые распорядители в длиннополых сюртуках и с таким выражением лица, как будто они боялись опоздать на поезд. Черные ленты развевались за ними. Полицейские, взявшись за руки, навалились спинами на теснившуюся у подъезда толпу.

И вот уже на руках заколыхался гроб, весь увитый гирляндами цветов и национальными флагами. Высоко над головами поплыло старое безобразное лицо со скорбными морщинами у рта. Не надо было больше кривляться и гримасничать. Оно было неподвижно и от этого казалось менее уродливым.

— Айт в последний раз выступает перед публикой, — пошутил Руфф, кладя Бибабо руку на плечо. Бибабо вздрогнул от этого прикосновения и промолчал.

Комната наполнилась голосами, покашливанием, вздохами. Радиостанция приступила к передаче надгробных речей.

Господин Бибабо довольно спокойно выслушал две из них. Когда слово получил епископ Грандье и репродуктор стал тонко чихать и всхлипывать, Бибабо заерзал в кресле, а во время выступления лидера правительственной партии он сделал попытку швырнуть в репродуктор туфлей, но не попал. Руфф придержал его за шиворот.

— Вы мешаете мне слушать, — сердито сказал он. — Погодите! Это, кажется, Леви. Он! Хорошо говорит, нет? Вы сами не могли бы сказать лучше. Вы кипятитесь просто из зависти. Ну-ка, положите подушку на место! Кому я говорю?!

Следующие полчаса была заполнены утомительной возней, тычками, стонами господина Бибабо и суровыми окриками Руффа. В комнате раздавалось:

«...сгорел, как свеча. Такой простодушный и добрый господин Бибабо, который всегда... («Неужели это вас не трогает?.. Я тебе кину стулом! Смотри у меня!») ... он был опорой цивилизации и закона, друг порядка, бриллиант чистой воды... («Ты долго будешь хулиганить здесь? Нарочно не выключу радио. И еще свяжу тебя, старого осла...») ...Жертва собственной доверчивости, украшение нации» («А я тебя еще и не так, если будешь кусаться!»)

Наконец, речи кончились, Руфф ушел, и обессиленный Бибабо остался лежать на развороченной кровати, тупо глядя на радиоприемник.

Прошло несколько томительных часов. Радио молчало. Сейчас, по-видимому, происходили бои на улицах. «Огненные кресты» устраивали новую Варфоломеевскую ночь. Бибабо послышалась даже отдаленная канонада, от которой задребезжали стаканы на столе. Потом все стихло.

Уже под вечер что-то завозилось в эфире, раздались шарканье, шопот, и молодой ясный голос сказал:

— Граждане Бискайи! Попытка реакции разгромить рабочий класс и его партию раздавлена. Всеобщая забастовка охватила всю страну, рабочие вышли на улицу. Армия отказалась встать на сторону правительства...

Господин Бибабо, как пойманная мышь, забегал по комнате. Бежать! Бежать! Переодеться в какое-нибудь тряпье...

Он метнулся к гардеробу и стал выбрасывать все оттуда на пол. Фрак? Не годится. Манишку — к чорту! Это, кажется, подойдет. Старое клетчатое пальто с протертыми локтями! И пуховый платок! Отлично! Он обвяжет им лицо. И будет охать, точно у него болят зубы.

Господин Бибабо швырнул на пол фетровую шляпу, прыгнул на нее и принялся топтать ногами. Так! Так! Она должна получить совершенно отвратительный, босяцкий вид.

Стук в дверь застиг его за этим занятием. Он окаменел, стоя по колени в куче разноцветного хлама и боясь оглянуться.

— Господин Бибабо! — прошептал в замочную скважину голос его шофера. — Бегите! По лестнице поднимаются рабочие-дружинники. Они ищут господина Руффа! Бегите...

Голос умолк, и почти тотчас же Бибабо услышал у дверей топот ног, тяжелую, показавшуюся ему каменной, поступь.

Он прыгнул в кровать и до глаз натянул одеяло. Ручка дверей пришла в движение. Ее энергично дергали с той стороны.

Кто-то сказал рассудительно:

— Дверь заперта.

Другой добавил:

— Но внутри есть люди. Я слышал, как скрипнула кровать. Эй, кто там! Откройте!

Молчание.

— Что ж, ребята? Давайте прикладами!

И помертвевший Бибабо увидел, как задрожала дверь под градом могучих ударов.

— Не смейте! — завизжал он вдруг, не помня себя от ужаса. — Я запрещаю вам!!!

Удары участились. Отлетела одна доска, за ней другая.

Бибабо не мог больше смотреть на это. Похолодевшими пальцами он подтянул одеяло еще выше и, скорчившись, укрылся с головой. Но и под одеяло проникала частая дробь ударов. Или это трусливое сердце Бибабо колотилось о ребра с такой силой?

И в тот самый момент, когда двери слетели с петель, господин Ноэль Бибабо умер в своей кровати от страха.