Утраченный свет

баб?" Он понимал, что через несколько часов вернется в душную трехкомнатную конуру и уляжется в постель со своей свиноматкой, а примерно в то же время какой-нибудь ублюдок с липкими руками расстегнет штаны и небрежно позволит этой Афродите обслужить себя... Вот дерьмо! Лучше о подобном и не думать.

- Тогда поехали. Чего вы ждете, Гарик? - спросила она без тени высокомерия.

- Охранников, - буркнул он, стараясь не размякнуть окончательно - ведь ему ещё предстояла нелегкая поездка с риском для здоровья.

- Я одна, - объявило это чудо природы, место которому уж точно было в музее.

Хачикян чуть не подпрыгнул до крыши салона из положения сидя. Потом он обернулся и выпучил глаза.

- Вы что, дамочка, с ума сошли? Нас же грохнут сразу за окружной!

Она улыбалась ему. Гарик был готов сейчас же умереть, если это не улыбка ангела. И какая чудовищная наивность! Непередаваемое сочетание...

- Нас встретят, - сказала она. - А вам хорошо заплатят. Поехали?

Она почти ПОПРОСИЛА. И вот что странно - она не только была одна; у неё не было в руках даже дамской сумочки.

И он поехал. А что он мог сделать? Наверное, так дьявол получает души - их не продают ему, а отдают добровольно. Приносят в дар и умоляют взять...

Хачикян никогда не предполагал, что это окажется легко и просто. Кроме всего прочего, он даже не подумал о том, зачем мертвецу деньги.

* * *

Конечно же, за окружной их никто не встречал. Однако им повезло - они чудом проскочили стокилометровый участок Восточного шоссе. Хачикян, во-первых, усердно молился; во-вторых, был уверен, что присутствие ангелочка и впрямь приносит счастье; в-третьих, соло выходили на охоту чуть позже. На логические выводы он был, очевидно, в тот вечер не способен.

Когда закончилась инсценировка (владельца сочного баритона все-таки отправили на тот свет), зазвучала какая-то симфоническая муть. Ржавые запилы скрипок заставляли Гарика болезненно морщиться. Он потянулся к ручке настройки, чтобы сменить станцию, но Жанна попросила его оставить все как есть. Вдобавок он узнал от нее, что парня, сочинившего ЭТО, зовут Моцарт. Сейчас он согласился бы и на то, чтобы назваться Моцартом - лишь бы понравиться ей...

В остальное время она сидела тихо, словно мышка. Умная, воспитанная и образованная мышка. Правда, серенькой её никак не назовешь. Она не курила, не нюхала кокс, не трещала о всякой ерунде и не дразнила водителя, показывая, что там у неё находится между ног. Хачикян даже засомневался, а не поторопился ли он с выводами, но все его попытки завязать разговор "по душам" оказались безрезультатными. Они разбивались о ватную стену её мягкости. Загадочность этого ночного мотылька, случайно запорхнувшего в его тачку, завела Хачикяна ещё сильнее.

Уже почти стемнело, когда такси свернуло с шоссе на частную дорогу. Через сотню метров оно миновало помпезную и когда-то белую арку, увенчанную рельефной звездой Давида и загаженную многочисленными граффити, в основном нецензурного содержания. Еще через