Евангелие от обезьяны (СИ)

РУСЛАН ГАЛЕЕВ, ВЛАДИМИР ЕЛЬЧЕВ

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ОБЕЗЬЯНЫ

(Написано в 2010-2012 годах, где-то между дворами Цветного Бульвара, бутовскими прудами и химкинскими многоэтажками. Авторы не ведали, что творят, и как много окажется правдой. Они писали фантастику, таков был план. Но Бог посмеялся над ним, как всегда смеялся над планами людей.

Потребовалось два года для того, чтобы авторы решились опубликовать этот роман)

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

(Мф. 6:19-21)

…очень жарко. Трудно сидеть и говорить. Хочется перестать быть чем-то, способным испытывать жару, раствориться в воздухе, выпасть конденсатом на внешней стороне бутылки. Еще несколько дней назад именно так бы я и поступил. Но кое-что произошло. Кое-что важное. Он вернулся, представляете? Он вернулся, чтобы плюнуть на нашу ненависть, нашу кровь, наше неверие. И так уж вышло, что я шел по его следам и запоминал. Каждый шаг, каждую букву, пробившую насквозь бумажную ленту настоящего. Каждое так и не сказанное слово. А теперь я здесь, в квартире, пропеченной слетевшим с катушек солнцем, чтобы покаяться за все, что сделано, и за все, на что не решился. И записать.

Потому что Евангелие должно быть записано.

Возможно, его не прочтут, а многие, прочтя, не поверят, назовут апокрифом и забудут на пыльных полках гребанного архива человеческой глупости. Мне плевать. Я только надеюсь, что мне хватит сил закончить, прежде чем я перестану быть самим собой. В очередной раз.

Стоп. Эта штука работает?

Ладно… хорошо.

Как это? Клянусь говорить правду, только правду, и ничего кроме правды. Да здравствует суд Линча, самый гуманный суд в мире, подобный бинарной системе исчисления, знающий только два ответа: да и нет. Ноль и единица. Ложь и истина.

Только знаете, правда – она как театр Кабуки. Для каждого своя маска. А сними их – и действие теряет смысл. Понимаете, о чем я? Все дело в интерпретации. Справедливость,честность и даже – по Федору Михайловичу – преступление и наказание: это всего лишь опции. Комплектующие. Правда всегда зависит от сборщика, юзера и правового законодательства того уровня игры, где она задействована. И если кто-то скажет, что в этой истории нет ни грамма правды, знайте: правда – не гашиш, чтобы продавать ее граммами. К примеру: если бы один и тот же матч смотрели суппортер и производитель обуви, на выходе получилось бы два совершенно разных матча. Единицы и нули легко меняются местами, такие вот мутные дела.

Я немного бессвязно рассказываю, знаю. Все из-за этого взрыва. Мысли путаются, и голова болит не переставая. Но главное – эта жара. Москва плавится на эскалаторе двадцать первого века, летящем прямо в ад, и вместе с ней плавится ваш гребанный межконфессиональный СССР. Все еще Союз, все еще Советских, все еще Социалистических, все еще Республик, как бы смешно это ни звучало.

Для меня эта история началась за сутки до того, как все вы начали суетиться. Я уже тогда почувствовал это. Почувствовал его возвращение. Вот тут, над виском, там, где в мою голову вживлен разъем доктора Героняна. И еще вот здесь, под ребрами. Я почувствовал.

И, конечно, ничего не понял, к этому ведь нельзя быть готовым. Таких вещей не ждешь, они просто происходят, понимаете?

А было вот что. Мне позвонил старый знакомый, Мишка Адвокат, и предложил поучаствовать в одном интересном проекте. Платили неплохо, и я согласился.

Заметили – часть Пушкинской площади обнесли бетонными плитами? Охрану выставили... Все думают, там какая-то хитрая стройка, и обходят ее стороной. Мы же теперь шарахаемся от этих бетонных заборов...

Но на самом деле нет там никакой стройки.

Вам такое имя – Хуан Минь – говорит что-нибудь? Мексиканский китаец, адская смесь. Видный современный художник, контемпорари арт, все дела. Как по мне, все это современное искусство – полный ноль. Сам факт временной привязки говорит об этом. Искусство на один момент или искусство момента? Такого не бывает. Искусство – оно либо навсегда, либо это... полный ноль. Мне, конечно, полагается считать иначе, ведь Разъемщиков тоже относят к современному искусству. Но я думаю, что рано или поздно все это контемпорари развалится на тех, кто будет топтать вечность, и тех, кто отвыпендривался и растворился.

Однако этот Минь действительно неплох. Хотя бы в плане размаха и наглости. Не знаю уж, где он нашел спонсоров, но они арендовали ему площадки по всему миру. И везде – только в зонах свободной торговли. Представляете, какие это бабки! Только в СССР таких площадок триста сорок две! Так вот, Минь поставил на них спутниковые ретрансляторы, или что-то типа этого. Эти штуки принимают и передают сигналы на определенной частоте, их так запрограммировали. Богачи закупаются специальными экранами, на которых зафиксирована спутниковая карта мира. На карте светятся точки – соответствующие расположению арендованных для Миня площадок. Время от времени часть этих площадок соединяются специальным частотным сигналом. Не знаю, как это действует на практике, мне, если честно, плевать на технические подробности. Главное, что на экранах соответствующие точки соединяются световыми отрезками. И получаются портреты. Как в детских журналах – соедини точки, понимаете? Только глобальнее в миллионы раз. Этот мексиканский китаеза рисует прямо по планете!

Конечно, сам по себе проект пластиковый, никакой глубины в нем нет, но все же, все же... Такая, правильная наглость, знаете, она подкупает. Просто представьте себе: вся наша долбанная планета – просто страница из детского журнала. С пронумерованными точками. А где-то в Гонконге сидит мелкий желтый гном и решает, как эти точки соединятся в следующий раз… Мне кажется, это очень круто. Бессмысленно и круто.

Но помимо всей этой космической одиссеи, Хуан Минь решил каждую из арендованных площадок превратить в арт-инсталляцию. Я других не видел, но московская мне понравилась. Он приволок туда разные части от списанных детских каруселей: моторы, шатры, деревянных лошадей. И получилось этакое кладбище детства посреди гигантского мегаполиса.

Естественно, до официального открытия все это прячут, отсюда и заборы. Но Миша Адвокат курирует московскую часть проекта. Официальное открытие намечено то ли на сентябрь, то ли на октябрь, точно не помню. В общем, они затеяли такую штуку: известные представители современного искусства фотографируются на фоне этих инсталляций. Не знаю, куда пойдут фотографии, наверное, на рекламу. Мне, честно говоря, все равно, я бы в любом случае согласился, потому что, как обычно, сидел без денег.

Короче говоря, приехали мы туда. Я заполнил какую-то бумагу о неразглашении. Меня пофотографировали в разных ракурсах: верхом на лошади, с сигаретой на кожухе мотора и прочее в таком же ключе. Обычный псевдоинтеллектуальный глянец. Потом все разошлись, а мы с Адвокатом остались. Заслали солдатика из охраны в магазин за "Массандрой", уселись в такие кресла от старых каруселей, открыли бутылку.

Представьте: вокруг город шумит, машины носятся, на "Известиях" бегает реклама... Но все это за забором. А мы сидим в креслах каруселей, пьем "Массандру", курим, и я еще ноги на деревянную лошадь забросил... Как будто в рай для клоунов пустили. И такое ощущение странное: как будто весь мир умер, остались только звуки. И мы с Адвокатом последние люди на Земле, пьем последнюю "Массандру" из последних пластиковых стаканчиков. А машина работает и работает, и рисует по мертвой планете портреты: Муссолини, Че Гевара, Альберт Эйнштейн, Джон Леннон... Азимович.