Драконье золото (СИ)

— Не справился?! — с искренним изумлением выпучил глаза заказчик, утирая масляный подбородок не менее масляной тряпочкой. — Ты, да и не справился?..

Дракон пропустил слова короля мимо ушей и невозмутимо продолжил, крутя в руках чашу:

— Но зато я похитил принца. Если честно сказать, принципиально разницы я не заметил…

— Что? — не понял Арвил.

— Кажется, принц… хм, с наклонностями не подобающими человеческому мужчине. Он был в платье — вот я и перепутал. — И, не дав ошарашенному властолюбцу опомниться, припечатал: — Он симпатичный. Может, и он сойдет?

К удивлению дракона, Арвил похабно улыбнулся, но тут же сменил выражение лица, видимо вспомнив, кто перед ним. Однако Бадахильдис уже знал, в какую сторону надо идти, чтобы выкрутиться без применения силы и забрать амулет. В этот момент он мало думал о том, что будет с его добычей — своя рубашка ближе к телу.

— И что мне с ним делать? Вернуть Филандеру за мешок золота? Глупо надеяться, что после возвращения мной принца, этот зазнайка воспылает ко мне таким благодушием, что отдаст дочь в жены.

— Почему бы и нет? На месте Филандера, я бы так и поступил. — Тон дракона по-прежнему был спокоен и уверен.

Арвил задумался вслух:

— Да и к тому же можно переиграть — принца можно не возвращать. Мы сделаем так, чтобы слава о его… наклонностях дошла до соседей. Вот тогда Филандеру ничего не останется, как отдать дочь за меня — ведь я и сына его спас, и не стал обращать внимания на такой позор…

Бадахильдис поморщился, смотря на пьяно хихикающего, жирного, похожего на зажравшеюся свинью «короля», в сторону которого даже глядеть противно и вздохнул, понимая, что помогает ему с осуществлением гадкого плана. Хотя, в то же время, он понимал — план был наивен. Но зная Арвила, можно было ожидать чего угодно — этот может обыграть ситуацию так, что корона на его лбу будет сиять ореолом святого мученика. Бадахильдис поставил бокал на стол рядом с креслом и чуть прикрыл глаза. Да, он чувствовал некоторую вину перед Филандером и его страной, — при этом надеялся, что король Сибхайона не глуп и сможет спасти себя и свое королевство, — однако главным было для него сейчас завладеть артефактом, спасти свой народ. Где-то в глубине души, а может и на подсознательном уровне, дракон верил, что оскорбленный любыми словами о неподобающем поведении любимого отпрыска Филандер может разнести половину соседнего королевства, несмотря на свою тщедушную армию. А вместе с тем и перехватить Амулет Неба, что приведет только к ухудшению ситуации, ведь именно сапфировый дракон выкрал кронпринца, о котором поползут слухи.

— Амулет, — тихо сказал дракон, отрывая Арвила от капания в документах.

— Что? Ах да, амулет… Видишь ли, так как ты выполнил задание не совсем… хм, правильно и доставил мне лишние хлопоты, я думаю, что вправе просить тебя…

Бадахильдис зарычал. Огонь в большом камине вспыхнул, подпалив мягкий ковер и ближайшее кресло. Запахло подпаленной шерстью, от ковра повалил сизый зловонный дым, обвивающий отекшие после продолжительной пьянки ноги короля. Тонкие струйки стремительно поднялись к ноздрям Арвила, который тут же закашлялся, но быстро успокоился.

— Амулет, — уже угрожающе пророкотал Бадахильдис, не то шипя, не то посвистывая. Глаза дракона налились кровью, зрачки вытянулись. — Больше повторять не буду.

Арвил, стараясь не показать страха, радушно улыбнулся.

— Конечно, конечно! Ты прав, достаточно с тебя… Вот как принесешь мне принца, я так сразу и отдам тебе…

Огонь из камина медленно перетек в руки поднимающегося Бадахильдиса.

— Он будет у тебя через сутки, а сейчас… либо ты возвращаешь мне артефакт, либо… — дракон швырнул пламя в стену, спалив картину с полуголыми девицами, — от дворца не оставлю и мокрого места! Также, как и от его обитателей.

Арвил, гневно стиснув зубы, вскочил на ноги и подбежал к светильнику на стене.

— Да, хорошо, но чтобы тот был у меня! Обманешь…

Договорить он попросту не осмелился. Собеседник короля-самодура изменился в лице — уж теперь точно он не был похож на умиротворенного: глаза горят, руки превратились в когтистые сапфировые лапы, волосы неестественно легко развиваются, хотя сквозняка и в помине нет. И огонь — Арвил ощущал его всем телом, но не видел глазом. В этот момент он пожалел о сказанном.

Светильник оказался рычагом — часть противоположной стены вдруг начала выдвигаться. Король бросился туда. Залез в образовавшийся проем почти полностью, только полы пышного одеяния торчали, и спустя пару мгновений вытащил на свет хрустальную коробку, в которой виднелся амулет. Сунул подошедшему дракону и сразу же отошел — от нелюдя несло жаром. Бадахильдис достал артефакт, сжал в руке, прислушиваясь — да, это Он, не обманули. Разжал ладонь — искристо-красный плоский кусок камня, казалось, засветился изнутри. Признал хранителя.

Дракон в последний раз взглянул на «свинью» в короне и, издевательски поклонившись, ушел. Видеть жирного, потного и вонючего Арвила ему больше не хотелось, слишком тот ничтожный человек — такие люди либо от жадности погибают, встревая туда, куда не просят, либо медленно гниют на горе золота. И странно то, что, зачастую, именно подобные и пробираются к власти.

Через несколько часов Бадахильдис уже подлетал к своему замку, ловя на себе прощальные лучи солнца. Закат наступил для дракона неожиданно — настолько ушел в грузные мысли о дальнейших планах на добычу. Одно он решил точно: не отдаст принца Арвилу — правда, в тоже время, понимал, что за этим могут последовать серьезные проблемы. Но пока и домой мальчишку не вернет. Драконам опасно появляться сейчас на территории Сибхайона. И надо предупредить об этом сородичей — тех, кто окончательно не одичал и не потерял честь древнего народа. А те, что давно уже забыли, кем были в прошлом и за что Небеса даровали им крылья, достойны лишь сочувствия. Как же за эти столетия изменился его народ: из справедливых и благородных сынов Матери Природы, они превратились в животных, рыщущих в поисках наживы. Конечно, не все, только слабые сдались, но от осознания того, что как бы ни старались Высшие Силы, древний народ вымирает, становилось тоскливо. И Бадахильдис не мог этого остановить.

Вдруг перед глазами заструилась знакомая изумрудная нить. Дракон присмотрелся — нить мерцала и уводила взгляд отнюдь не к замку, а в сторону леса, за которым начиналось море. Значит, принц движется. Но куда? Ведь там ничего нет — вплавь решил вернуться домой?

Проследив за нитью, дракон, стараясь не шуметь крыльями, опустился к земле — принц отошел не далеко, даже до леса не добрался, хотя спустился по горе уже прилично. Движется юноша медленно, сразу видно, что в побегах у того опыта мало. Рядом со сбежавшим ошивалась его собака. Бадахильдису вдруг захотелось повеселиться, и он выпустил первую струю огня…

Вскоре ему надоело смотреть, как принц бегает из стороны в сторону, одаривая похитителя неприличными и лживыми намеками на его интимное знакомство с троллями, начинающими надоедать с момента похищения, — неужели у людей так мало опыта общения с волшебными существами, что они и не догадываются, как оскорбительно бы звучал выбор сношения дракона и русала? — и он подхватил законную добычу в лапы. Пора отдохнуть, а то скоро не будет сил даже взмахнуть одним крылом — дракон приложил достаточно магической энергии, чтобы сократить расстояние до дворца Арвила. Да и голод был поистине драконьим — придется прислужникам хорошо поработать на кухне, охотиться Бадахильдис сегодня был не намерен, поэтому ещё издали приказал готовить поздний ужин… на двоих.

========== 4. ==========

Дороса в этот раз доставили ко входу в замок, аккуратно поставив у самых дверей, которые тут же открылись, а на пороге стоял уже знакомый прислужник, освещая своим магическим внутренним светом все вокруг себя. Дракон словно несколько применьшился и исчез за одной из башен сразу же, как только Дорос вошел в замок. Прислужник, пощелкивая и цыкая на скулящую собаку, повел неудавшегося бегуна в противоположную от его покоев сторону. Принц даже успел подумать, что он забыл расположение комнат, хотя его с детства тренировали запоминать все важное, однако прислужник ввел юношу в просторную столовую с небольшим дубовым столом. Огненный помощник подтолкнул Дороса к одному из стульев и, положив собаке ручку на загривок, тихо удалился из комнаты, ничего не объяснив. Впрочем, юноша предполагал, что капли огня начисто лишены возможности общаться человеческой речью, поэтому даже не удивился молчанию прислужника.