Сказка о принце. Книга первая (СИ)

Так горько и по-взрослому устало прозвучали эти слова от всегда смеющейся пятнадцатилетней девушки, что Вета задумалась невольно: а что ее гнетет? Неужели есть где-то человек, тронувший сердце наследной принцессы? Будь к ней, милостив, Боже, не дай ей влюбиться в того, с кем вместе не быть им никогда…

Весь тот день Изабель не отпускала от себя несчастную фрейлину ни на шаг, особенно ласково разговаривала с ней, угощала пирожными, старалась развеселить. Остальные, не понимая причин такого внимания, лишь перешептывались недоуменно. Вета видела, что фрейлины не воспринимают ее всерьез; так, серая мышка, мало ли что там она себе думает. Она не блистала особенными талантами ни в чем, кроме разве что, танцев, не обладала ни ярким темпераментом Жанны, ни умением искрометно шутить, как Маргарита Этескье, ни неистощимой фантазией на шалости, как сама принцесса. Так с чего бы вдруг? Эти шепотки и косые взгляды еще больше задевали девушку; она старалась не показывать виду, гордо держа голову прямо, но каждый взгляд, каждое слово, произнесенное за ее спиной, резали ножом. Ей казалось, что все уже знают, как эта вот нескладеха влюбилась в принца. И все смеются над ней.

Тем вечером в покоях принцессы собралось, как обычно, около полутора десятков человек. Не слишком большая комната, выходившая окнами на запад, не казалась тесной; молодые люди сидели на нешироких диванах, обтянутых нежно-кремовой тканью, в низких старинных креслах, а кое-кто и прямо на полу, на разбросанных там и тут вышитых подушках. Короткий зимний день давно угас, сквозь узкую щель в светлых портьерах заглядывала в окна почти полная луна. Нежно пела флейта в руках Жанны, то тут, то там звенели голоса и смех, но обычного искрометного веселья не было – быть может, оттого, что притихшей и задумчивой была в этот вечер сама Изабель. Она свернулась клубочком, подобрав ноги, на маленьком диванчике и негромко беседовала о чем-то с Марком де Воллем. Вета, по обыкновению, спрятавшись в угол с рукоделием, не спускала упорного взгляда с принца.

Патрик тоже казался сумрачным и усталым, неохотно отвечал на вопросы и почти не улыбался. Молча сидел в глубоком кресле, прячущемся в широкой нише, вертел в руках неоконченную вышивку сестры и невидящим взглядом смотрел куда-то в пространство. Вета только сейчас заметила, как осунулось его лицо, какая упрямая складка пролегла меж бровей, и острая жалость сжала ее сердце.

Изабель тоже с тревогой поглядывала на брата и, наконец, пробравшись к нему и тронув за плечо, обеспокоенно спросила:

- Ты здоров?

- Да, не беспокойся, - негромко ответил принц. – Устал немного…

- Что-то случилось? – не отставала сестра.

Патрик слабо улыбнулся:

- Нет, что ты… Я же говорю – просто устал. Успокойся…

Улыбка эта успокоила принцессу, она присела рядом на ручку кресла и погладила Патрика по руке.

- Где ты был так долго?

- Да так… разное… с документами сидел…

- Что, ваше высочество, тяжела доля наследного принца? – попробовал было пошутить Артур ван Херек.

Патрик поднял на него взгляд и спокойно ответил:

- В самый раз.

- Такова судьба, - перебила принцесса и скорчила уморительную рожицу. – За право носить вот это, - она дотронулась до вышитого на рукаве брата герба, - можно и поработать.

Принц шутливо дунул сестре в лицо - разлетелись пушистые локоны, Изабель дернула его за ухо.

- Взаимный обмен любезностями состоялся, - констатировал с притворной серьезностью Марк, а Изабель, оглянувшись, показала ему язык.

- Фи, ваше высочество. Как неэстетично, - укоризненно протянула Жанна.

- Смотри, увидит когда-нибудь матушка, - предостерег Изабель брат. Принцесса показала язык и ему и рассмеялась.

- Все собираюсь спросить – как вам в Совете, ваше высочество? – спросил Кристиан Крайк, подходя к ним и опускаясь прямо на пол.

- Нормально, - пожал плечами принц. – Сижу, молчу. Слушаю. Разбираюсь, вникаю. Я пока там на положении вот этой леди, - он постучал пальцами по мраморной фигурке одной из древних богинь (Вета так и не выучилась различать, какой именно). – Или вот этой, - он кивнул на полосатую кошку, которая терлась пушистым боком о его ноги. – Все слышу, все понимаю, а вот сказать – увы. Пока права голоса я не имею.

- И долго еще иметь не будете, - заметил Марк.

- Да, - согласился принц. – До совершеннолетия. То есть высказывать-то свое мнение я могу, но голос мой – совещательный, не больше. Когда отец объявит меня наследником, тогда - да… потом получу право подписи. А когда отец велит «принимать дела» - про то мне не ведомо...

- Представляете, ваше высочество, если Его Величество вдруг передумает? – опять пошутил Артур. – Да и объявит наследником не вас, а… а…

- … а маленького Августа? – подхватил Кристиан.

Патрик опять пожал плечами, не принимая шутки.

- Значит, так и будет.

- Ваше высочество, так получается, ваша метка здесь совсем ни при чем? – спросил вдруг Марк.

«Какая метка?» - подумала Вета, внимательно слушавшая их разговор, но спросить не решилась.

- Какая метка? – донесся из противоположного угла удивленный голос.

Молодежь притихла, все с интересом обернулись в сторону говорившего, потом головы, как по команде, повернулись к Патрику.

- А, пустяки, - с легкой неохотой ответил принц. – У нас в роду существует поверье, что королем может стать лишь тот из Дювалей, у кого на спине есть метка – родинка в виде креста под левой лопаткой.

- И что, у всех правящих королей она есть… была? – удивился Кристиан.

- Ну… да, - подумав, ответил Патрик. – Деда я не застал в живых, но отец говорил, что у него – была. И у Его Величества есть.

- А у королевы?

- Нет. Это только мужская примета…

- А у вас?

- И у меня… вон, принцесса может подтвердить…

Изабель согласно наклонила голову.

- Да бабкины сказки, - усомнился Кристиан.

Патрик хмыкнул.

- Бабкины – не бабкины, но факт остается фактом: таки да, родинка, таки да, в виде креста…

- А у Августа?

Патрик опять подумал.

- Честно сказать, не помню… не приглядывался. Кажется, нет…

Коротко хлопнула дверь, в комнату быстрым шагом вошел виконт Дейк. Резко остановившись, выдохнул, взъерошил волосы - и удовлетворенно кивнул, поймав взгляд принца. Патрик осторожно высвободился из рук сестры, встал, мотнул головой в сторону. Оба отошли к окну, присели на широкий подоконник. Вету, устроившуюся на невысоком пуфе в углу и сливающуюся светлым платьем с тяжелой портьерой, ни тот, ни другой, кажется, не заметили.

- Что? – тихо спросил принц.

- Есть… А у вас?

- Много чего, - вздохнул Патрик.

- Там – действительно факты?

- Да. Цифры, отчеты…

- Стейф?

- Не только он, но большей частью – да.

- И – что теперь?

- Что теперь? – усмехнулся принц. – Через два дня – Совет. Говорил ведь я отцу, говорил, - прибавил он с досадой. – Теперь придется выкладывать все как есть…

- Ваше высочество… Может, не стоит?

- Стоит, Янек, стоит, - жестко проговорил Патрик. – Это дело чести.

- Ох, принц…

- Патрик! – прозвенел на всю комнату голос Изабель. – Завтра – урок танцев… мне опять искать себе пару или ты соизволишь осчастливить нас своим присутствием?

Патрик спрыгнул с подоконника, лицо его осветилось улыбкой.

- Я постараюсь, малышка, - мягко ответил он. – Если отец не…

- Отец не, отец не, - перебила его сестра. – Знаю, что отец не. А сам-то ты? Или ты теперь совсем «фигура номинальная»?

- С чего это вдруг? – рассмеялся брат.

Изабель опять скорчила гримасу.

- У меня уже на языке оскомина от этих слов. Все, как сговорились, твердят в один голос: вы, ваше высочество, до совершеннолетия фигура номинальная…

- Зато так безопаснее, - тихо заметил Ян за его спиной.

В возникшей вдруг паузе, как иногда бывает это среди шумной беседы, слова эти прозвучали неожиданно громко.