Чертоги Казад-Дума (СИ)

— К балрогу Бомбура! — вскрикнул Кили, поднимая кружку и кивая Ниар. Девушка, обходя стол, собирала пустые тарелки. С делами хозяйскими она справлялась быстро и ловко. — Попробуйте-ка усадить в седло нашего хоббита! Он и на пони-то с трудом держится, а уж как мы уговаривали его…

— Строго говоря, никто меня не уговаривал, — зашипел Бильбо, слыша слова племянника Торина. Кили, обернувшись к хоббиту, весело улыбнулся. — Вы просто усадили меня в седло.

— Не суть, — Фили, сидевший между мистером Бэггинсом и своим братом, благодушно рассмеялся. — Но в седле Вы действительно не очень держитесь…

— А потому я хоть половину своей доли готов поставить на то, что Бильбо бы никто на коня посадить бы не смог, — закончил свою мысль Кили, вновь отпивая из кружки. Все вокруг его поддержали, подшучивая над хоббитом и изрекая довольно-таки едкие комментарии друг другу в беседе о лошадях. Балин, что молча наблюдал за ходящей вокруг стола девушкой, лишь загадочно хмыкал. Торин, вообще не проронивший ни слова за завтраком, почему-то в сторону Ниар не смотрел. Король думал о чем-то своем.

— И чего же стоит Ваше слово, мистер гном? — спросила воспитанница Беорна, забирая у Кили кружку и подавая новую, полную меда. Молодой гном улыбнулся, засверкал глазами и гордо изрек:

— Клянусь Дурином, Эребором и именем своей матери! Если вдруг Бильбо сможет хотя бы ярд вперед проехать на Вашем коне, половина золота, что будет принадлежать мне, станет Вашей!

Услышав слова юного гнома, Ниар рассмеялась. Видимо не придав им особого значения, вернулась к мойке и принялась мыть посуду, больше не обращая внимания на шумевших за спиной гномов. Споры, однако, продолжались, как продолжались и беседы. Вскоре вся компания начала обсуждать план дальнейшего пути, кто-то перекинулся парой слов о Смоге, потом гномы дружно переключились на более приятные темы об оружии и железе. Ниар, как добросовестная хозяюшка, подливала в кружки мед, подставляла гостям блюда с печеньицами, улыбалась гномам и порой отвечала на их веселые шутки.

Когда же трапеза подходила к концу, и все давным-давно забыли о произнесенных Кили словах, воспитанница Беорна подошла к столу со стороны Торина, взяла небольшое яблочко, что лежало на широком деревянном подносе (Беорн видимо не любил железо – все у него в доме было сделано из теплой и крепкой древесины), и обратилась к племяннику Короля.

— Кили, я принимаю Ваши условия спора, — звонко откусив кусок от яблока, девушка оперлась о стол одной рукой. — Хоббит сядет на Арго, проедет ровно ярд и половина Вашего золота станет моим.

Девичий голос перекрыл шум. Гномы стихли, и в этот раз было заметно, что Ниар довольствуется всеобщим вниманием. В ее карих глазах блестели лукавые огонечки. Двалин, посмотрев на Кили, хмыкнул. Племянник Торина зря вообще рот открыл. Воспитанница Беорна не походила на тех людей, которые умели проигрывать. Чем-то эта девчушка привлекала, чем-то неопределенным и таинственным. Что скрывалось за простотой и приветливостью Ниар, Двалин понятия не имел, но то, что он видел, гном был готов назвать настоящей, неподдельной харизмой.

— Я не согласен, — пропищал Бильбо в наступившей тишине. Побледневший, он как никто другой осознавал всю реальность происходящего. Хоббит, казалось бы, уже понял, что Ниар не являлась бесхитростной нюней.

— Идет, — твердо ответил Кили, вставая со своего места. Молодой гном, хоть и побледнел, но пыла своего не растерял.

— Ну что ж, — изрекла Ниар и, отбросив в корзину для мусора огрызок, резво пошла к хоббиту. Оказавшись прямо напротив Бильбо, схватила его за шкирку и на удивление легким движением стянула несчастного со скамеечки. Мистер Бэггинс, не ожидавший такой прыти от молодой женщины, податливо пошел следом за юной особой. — Пари есть пари: дело святое.

Волоча за собой Бильбо, Ниар вышла из дома на улицу, где набирал цвет и распускался бутон нового дня. Погода вновь радовала глаз и душу, солнышко весело играло лучами рассвета с зеленой травой, а яблони на ветру издавали приятный шорох. Сидевшие за столом гномы проводили взглядом девушку с хоббитом, вслушиваясь в возмущенные крики последнего. На кухне Беорна вновь воцарилась тишина. Залетающие внутрь помещения звуки лишь усиливали то безмолвие, что сковало гномов.

— Я зря поспорил? — первым заговорил Кили, обратившись к дяде. Торин, как обычно спокойный, посмотрел на племянника. На лице Короля не читалось удивления. Казалось, что молодой наследник Дурина, как и хоббит, давно прознал о воинственной природе маленькой девочки, что подавала завтрак.

— Сдается мне Кили, что зря.

Поднявшись с места, Торин отхлебнул из кружки и вышел из-за стола. Поглядев в окно, ухмыльнулся. Двалин, знавший Короля еще мальчишкой-шалопаем, (ох и любил Торин проказничать в свое время: как-то раз он умудрился подменить всю одежду королевского гарнизона на тоненькие шелковые ночные наряды, что так любили человеческие женщины) без промедления узнал во взгляде внука Трора искорки любопытства. Едва заметные, они, тем не менее, становились ярче. Двалин качнул головой. Ничего хорошего, однако.

— Ты же не думаешь, что эта козявка сможет закинуть хоббита на свою лошадь? — обратился к Торину Бофур. Разведя руки в стороны, гном покосился на Кили. Последний выглядел потерянно. Видимо уже прощался с половиной своего еще не добытого золота. — Я имею в виду, она то может и хорошо ездит. Но хоббит далеко не так прост, как кажется… Мы с вами успели в этом убедиться.

— А ты-то сам уверен, что козявка, которая нам тут харчи разливала, проста? — Двалин посмотрел на Бофура с легкой ехидцей в глазах. — Стала бы она спорить, если бы не была уверена в выигрыше?

— Да ну говорить о чем-то смысла нет, — сидевший Фили тоже поднялся с места, и, хлопнув брата по плечу, вышел из-за стола. — Вы как хотите, а я пойду и гляну. Если вдруг Бильбо все же окажется верхом на лошади, теперь уже я клянусь Дурином, никогда слова плохого не скажу в сторону хоббита.

Не сговариваясь, все гномы тут же начали вскакивать со своих мест. Кто-то брал с собой кружки, кто-то – булочки. Все надеялись увидеть веселое представление. Двалин, наблюдавший за Торином, подождал, пока друзья выйдут из деревянного дома. Проходивший мимо Балин косо глянул на Короля, покачал головой и последовал за компаньонами. Торин же, казалось, идти никуда не торопился.

— Считаешь, она усадит Бильбо на лошадь? — спросил Двалин как бы невзначай. Торин же, оторвав взгляд от окна, спокойно посмотрел на старого друга. Гномы пару секунд молчали. Молодой Король Эребора каким-то образом сохранял хладнокровный, величественный вид. Торину невдомек было, что выдавали его волнение лишь глаза.

— Я думаю, Двалин, мистер Бэггинс сам вспорхнет на коня. Во всяком случае, мне так кажется. Хоббит достаточно храбр, чтобы действовать безумно, и достаточно тактичен, чтобы не обижать юных дам. Одно скажу точно: Бильбо не из тех, кто струсит перед лицом маленькой опасности. А значит это, что утро будет веселым. Хотелось бы в это верить, по крайней мере. Собирать косточки хоббита из-за простого спора у меня желания нет, да и перед Гэндальфом держать ответ тоже не слишком хочется. Поэтому предлагаю пойти и посмотреть, чем закончится дурацкая авантюра Кили.

Коротко кивнув, Торин обошел Двалина стороной и вышел из дома. Тяжело вздохнув, опытный воин опустил взгляд к ногам. Что-то не давало гному покоя.

Наверное, плохое предчувствие.

♦♦♦♦♦

Наверное, плохое предчувствие. Скорее всего, именно его испытывал Бильбо, смотря на Арго. Ниар хохотнула, придерживая коня.

До чего чудной народец, эти гномы. Забавные, наивные и смелые. Кто вот просил Кили ставить половину своего богатства на столь легкое, по сути, условие? Никто. Юному воину просто не терпелось похвастать собственными силой и храбростью. Что ж, за язык никто не тянул, сам напросился.

Оглянувшись, старшая Миас увидела у высокой зеленой изгороди толпу гостей. Гномы стояли рядом друг с другом, перешептывались и наблюдали. Кто-то даже прихватил с собой кружки с медом. А пухленький Бомбур вообще притащил огромный душистый крендель. Скользя взглядом по лицам подгорных жителей, Ниар с удовольствием находила их улыбающимися и удовлетворенными.