Нам бы день продержаться. Дилогия (СИ)

  Оккупантам хватило ума понять, что их прихода ждали и подготовились, уже после первых трёх подрывов. О выходе парома в море ранее утра следующего дня они думать отказались. Ночь, темнота, раненные и изощрённые минные ловушки не способствовали хорошему настроению прибывшего военного люда. А капитан парома даже попытался ускорить разгрузку, чтоб вывести паром до темноты из западни портовой акватории.

  Диверсанты вылезли из воды в разных точках береговой линии и скрытно перебрались в наш временный лагерь. Начали готовиться к захвату парома. Удивительно, но с собой они взяли только ножи, гранаты, бесшумные пистолеты ПСС и АПСБ. Натянули на себя черные резиновые костюмы и в них они стали впрямь похожими на ниндзя.

  - Проверить, маски, дыхательные аппараты, - тихо командовал Тролль, ожидая после ещё более неслышные доклады о готовности. Впечатление было такое, что разведчикам не надо ничего пояснять. Роли распределены заранее, отработаны на полигонах и на практических тренировках. Спецназовцы разбились на группы и растворились в темени наступающих сумерек. Мы остались одни. Выставили скрытые посты наблюдения. Ждать пришлось до утра. С восходом солнца паром загудел, прогрел двигатели и помалу начал отходить от причальной стенки.

  - Старшина, движки не заводим, пока они не причалят, - командовал Змей, - как мы всю технику закатим в трюм, тогда - рвёшь когти на Куш. Жди на той дальней дюне, откуда их лагерь видно. Если что, то подашь сигнал. Никакой стрельбы. Всё тихо, мирно, аккуратно, - инструктировал он нас. Мы не видели, как взяли контроль над судном пловцы. Со стороны казалось, паром по своей какой-то морской и пароходной надобности. Как ни в чем, ни бывало, немного застопорил ход и очень осторожно ткнулся к развороченному на половину причалу. Открылся, приглашая нас в своё пустое нутро, нос посудины, и наши машины взревели моторами и по одной заехали в корпус транспорта. Не обошлось без происшествий. В темноте трюма Муха боднул носом бронетранспортёра стену слева от себя и произвёл оглушительный грохот, завалив металлические канистры из-под какого-то масла и бочки, уложенные в концы помещения. Нос закрылся, винты потянули судно назад, потом крутнулись, притормаживая ход, и наконец-то заработали мерно, толкая кораблик вперёд к выходу за портовый мол.

  Паром гудел, сотрясался каким-то своим собственным, внутренним преодолениям и уверенно набирал ход. За кормой было тихо. А вот нам на этом железном поплавке было хуже, чем в седле без стремян на рыси. В ажиотаже захвата и в эмоциях победы качка, сперва, не чувствовалась. Да и не было её пока мы не вышли в открытое море из-под прикрытия берега. А внутри надо было навести порядок. Вдруг кто из команды зашкерился и не попался на ясные и зоркие очи боевых пловцов ТОФа.

  - Водители: охрана техники, машины поставить на тормоза и скорости. Из того, что под руку попадёт сделать башмаки под колёса. Найти растяжки и закрепить технику. Петров, мля, ты меня слышал? Почему у тебя КАМАЗ туда-сюда шатается?

  - Так качает же, тащ летенант! - Петров никогда не ходил на пароме по морю.

  - Вот именно! Старший - Петров! Если хоть на сантиметр машина сдвинется - сотру нах до позвоночника! Ты меня понял!

  - Есть, ташщ лейтенант! - уже поднимаясь с остальным десятком своих парней, слышу сзади неуставные команды, - Муха ё, посмотри в тёмном углу слева, там короб стоит! Ренат, глянь, что там справа! Вы двое: выходы на палубу стережёте! Смена через два часа. Хухли ты вошкаешься Иван - закинь пушку за спину..., - теперь внизу есть с кого спросить за порядок. Поднялись по металлической лестнице, и попали в переход, ведущий в каютную часть. В коридоре никого не было. Это если не смотреть вверх. И за дверью. Интересно было видеть паром внутри. Мы уже прошли шагов двадцать по коридору, когда нас сзади окликнул один из разведчиков.

  - Вам бы только слонов на водопой водить! Лейтенант, не зевайте! Идите прямо по стрелкам и вверх. Здесь двоих оставь! - спец прятался позади нас в неприметном углублении у пожарного ящика, утопленного в стену. Мимо которого мы и протопали, как отара бегемотов, ничего не замечая в непривычных для себя условиях.

  - А зачем оставлять?

  - В каютах экипаж не занятый на вахтах, - просто пояснил 'босый' и одетый в черную резину моряк, - а мне переодеться не помешает,- ясное дело - часовыми-выводными.

  - Файзулла, Окружка, - принять пост по-количеству...Этих, ограниченных свободой членов...экипажа, - разведчик фыркнул и выдал количество.

  - Двадцать пять человек с тридцать пятой по шестидесятую каюту. Ключ в пожарном щите. Из кают не выпускать. Иллюминаторы задраены снаружи. Связь по телефону с центральным. Аппарат на переборке в конце коридора, список абонентов там же. 01 - центральный, мостик. При ЧП, пока я не спущусь, двери не трогать, в разговоры не вступать. Вопросы?

  - Пожрать можно и покурить на посту? Туалет где?

  - "Туалет", который гальюн, на противоположной стороне коридора - любая пустая каюта. Ключи от помещений - на доске возле аппарата. Курить - только на палубе. Жрать можно, но если заснёте... - на верёвке за борт выкину.

  - Всё, умники - упали на коридор, - остановил я прения сторон. Окружко соображал быстрее флегматичного снайпера.

  - До двенадцати ты, после - я на два часа, бужу за десять минут до смены? - мы уже прошли коридор, когда Файзулла открыл свободную каюту и завалился спать на мягкий и чистый матрас.

  За коридором снова была лестница, потом еще одна и ещё. Разведчик показал куда идти и исчез по своим делам. Он ориентировался в незнакомых переходах, как у себя дома, уверенно шёл, поворачивал, поднимался, или спускался, беззвучно переставляя обтянутые резиной ноги. На 'капитанском мостике', как обозвал я место, откуда управляли судном, было тесновато, но не так как в трамвае вечером на улице Карла Маркса.

  Капитан сидел на стуле пристёгнутый браслетом так, чтобы он никак не мог дотянуться до какой-нибудь кнопки или ручки управления. За штурвалом стоял один из прорезиненных спецов и серьёзно смотрел вперёд сквозь окна, поглядывая на компас, и споро перебирал рукоятки колеса, толкая влево или вправо руками, если было нужно. Ещё трое контролировали вахту из троих моряков также пристёгнутую в разных местах помещения.

  - Ну, вот и смена пожаловала, - улыбнулся Тролль, - а то хочется и в сухое переодеться, - мокрые волосы топорщились ёжиком на его голове. На лбу явственно пропечаталась полоса от маски, в которой он плыл под водой к судну, - Смотри лейтенант давай четырёх своих бойцов в машинное отделение, Гвоздь проводит, - один из водолазов в углу рубки кивнул и сунул в кобуру только что собранный АПСБ, который сушил до этого ветошью, - ещё двоих направишь на надстройку наблюдателями. Там в кладовке, слева, непромокаемые теплые шмотки есть. Смена через час. Пока мы переоденемся - остаётесь здесь с Котом - он старший,- Рулевой кивнул и оглядел всех, кто зашёл, считая и запоминая. Рты у всех членов экипажа, пристёгнутых наручниками к железу парома в рубке, были аккуратно заклеены скотчем. Катушка висела тут же на круглой ручке электрощита. Пленные уже свыклись со своей долей, но появление новых персонажей в виде нас, увешанных автоматами, рожками, подсумками и ножами прибавило им интереса к жизни. Тем более, что мы были скорее запыленными, а не намоченными. Кот не дал нам расслабиться.

  - Солдат, ты, да, с пулемётом - твой левый борт, наблюдаешь от носа до горизонта, если увидишь, и влево на восемь часов,- Мамедов протиснулся с пулемётом к левому 'окну' и на ходу прихватил морской бинокль, который стоял на металлическом столике возле него. Кот хмыкнул. Бинокль был обычный, день светлый, а горизонт сливался с морем и облаками где-то далеко, - Ты, воин, - ткнул он в бойца с автоматом кивком подбородка, - Правый борт - относа и сколько разглядишь. Любое непонятное изменение мне доклад. Сектора обозначать по часам. Ясно? - оба озадаченных пограничника кивнули и 'уткнулись глазами' в темень за стёклами. Третий ефрейтор вопросительно посмотрел на старшего по управлению паромом, - А ты за пленными смотри, чтоб глупостей не наделали, - подытожил наш капитан свою раздачу обязанностей и посмотрел на компас в очередной раз, проверял курс. Четвертый орел, который пришёл со мной, также не остался без дела, - А ты пограничник,- определил, чем заниматься моему последнему воину, Кот, - иди, шмотки пока примерь на себя, а то на пристройке свежо будет, а нам больные не нужны,- один я остался не при делах на мостике и с любопытством оглядывался по сторонам, присматривался к приборам, тянулся к непонятным пультам. Интереснее всего мне был компас стрелка, которого добросовестно сообщала мне, что паром идёт курсом триста и уже вышел в открытый Каспий. Ветер и волны били нашу посудину в нос. Но все равно, через час - кушать нам, сухопутным морякам, совершенно расхотелось.