Инвиктум (СИ)

сделал? Прикрываю глаза от непонятной неги, в которой нахожусь на данный момент. Меня

обуревают сомнения, но лишь на минуту. Когда Джед касается моих губ своими, я понимаю, что не смогу уйти. Несмотря на все, что видела или слышала от него сегодня.

Я влюблена в него, я тону в нем, словно в бездонной речке, в безграничном океане.

Чувства не могут лгать. Они реальны. Они внутри меня.

17

5

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

- Я тебе верю, - отвечаю я.

Мысли отключаются, я отключаюсь. Все становится неважным. Я растворяюсь в его

объятиях, разделяюсь на атомы, рассыпаюсь на частицы. Нет страха, нет нерешительности, нет ничего, кроме ощущения покоя. Будто все так, как нужно.

В этот момент я осознаю кое-что.

Джед нужен мне так же, как я нужна ему. И вместе мы неразделимы.

_____________________________7_____________________________

(К)

Два месяца пролетают, словно один день. Мама, как ни в чем не бывало, готовится к

празднику, параллельно встречаясь с Джонатаном Нойром. Отец постоянно пропадает на

рейдах, его я почти не вижу, а Реми все еще нет дома. То есть, она иногда заходит за вещами, но никогда не остается. Несколько раз я пыталась говорить с ней, но она не слушает. Молча

уходит прочь, в дом психа.

Я ужасно беспокоюсь за нее. С ней происходят странные перемены, которые не то

чтобы очень положительны. Каждый раз я замечаю, что она все больше становится похожей

на Янга, а не на саму себя. Адриан тоже переживает за нее, но и его я вижу не часто, почти

как отца. Брат выглядит понурым. Про Инсолитусов мы не говорим, попросту не выдается

шанса. Недели через две после ухода Реми, Адриана посылают в разведывательную миссию, и я теряю с ним связь.

А поговорить хочется. Особенно после того, как я узнала о своих способностях.

Данте Манчини официально приглашает меня на праздник Милосердия, который

состоится уже через две недели. Время летит быстро. Я отвечаю ему согласием, несмотря на

то, что на деле встречаюсь с Себастьяном Нойром. Да, я настоящая дура. Не могу назвать это

словом «отношения», но, пожалуй, это они и есть. Мы видимся довольно часто, но не всегда

визиты Бастьяна заканчиваются задушевными разговорами. А если сказать честно – они

всегда заканчиваются сексом. И только им.

Он не хочет открываться мне. После того вечера, когда ему стало плохо, он больше не

был таким милым. Теперь он снова превратился в наглого хамоватого мерзавца,

принимающего алкоголь, будто куриный бульон. Мы ругаемся чаще, чем говорим. Иногда я

даже позволяю себе стукнуть его разок-другой. Он ужасный и совершенно невыносимый.

Однако я не могу сказать, что не влюблена в него. Потому что это, черт возьми, не так.

В субботу я встречаюсь с подругами. Мы веселимся, развлекаемся, хотя на душе у меня

погано. Не могу выкинуть из головы Ремелин и ее проблемы. К этому добавляются мои

проблемы. Я Инсолитус. Никто, кроме Себастьяна, не знает об этом. И очень надеюсь, что не

узнают.

17

6

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Я развиваю свою способность. Можно сказать, мне нравится то, что я умею. Иногда это

крайне полезно - знать, что чувствует тот или иной человек. Однако с некоторых пор на

Себастьяне я это испытать не могу. Он блокирует мои попытки его распознать всеми

известными способами. Не знаю, как это работает. Возможно, это его приобретенная в

лаборатории способность.

Он рассказывает мне о том, как на нем проводят очередные опыты. Неделю назад он

прошел пятый этап. Ему было плохо. Очень плохо, так, что я думала, сойду с ума. Его

ломало, било судорогами, он просыпался от жутких кошмаров. По шкале боли от 1 до 10 –

это даже не десятка. Он вопил, будто сумасшедший, кричал на кого-то, кого я не могла

видеть. И каждый этап был сложнее и ужаснее предыдущего.

Иногда мне казалось, что его поведение, это просто защитная реакция на боль, на

страдания, которые причинял ему отец, но зачастую Себастьян вел себя так просто потому, что хотел. Когда он хотел напиться или обдолбаться до потери памяти, он это делал. Никакие

мои слова не останавливали его. Никакие угрозы.

- Если ты не перестанешь, - говорила я, - Я уйду и больше не вернусь.

- Катись, - отвечал он. И так происходило не раз, и не два. Несмотря на все это, я

прощала его. Раз за разом. Сама не знаю, почему. Просто он сложный человек. И ему больно.

Неделю назад я узнала о его интрижке. Но и это проигнорировала. Он будто чертов

кукловод руководил моими эмоциями, моими чувствами. Я ощущала себя ненужной

игрушкой после того, как он уходил. А когда возвращался, радовалась до безумия. И что со

мной, спрашивается, не так?

Прихожу домой около пяти вечера. Захожу в пустующую комнату сестры и сажусь на ее

кровать. На глаза наворачиваются слезы. Я скучаю по ней, сильно. Достаю из кармана

телефон и пытаюсь связаться с ней. Она не отвечает.

- Ну же, Реми, - твержу я, - Возьми чертову трубку.

Тщетно. В дверь стучат, а затем она открывается. В комнату входит мама. Ее лицо

кажется обеспокоенным. Не знаю, видела ли я ее такой когда-либо. Она молча опускается

рядом со мной на кровать. Руку кладет на мое плечо.

- Как твои дела? – спрашивает она. Я пожимаю плечами совершенно без эмоций.

- Не знаю, вроде ничего.

- Я беспокоюсь, - мама вздыхает, - О твоей сестре. Ничего о ней не слышно?

- Она все еще у него, очевидно, - протягиваю я, опуская голову и принимаясь изучать

собственные ботинки. Да, я рассказала матери о том, куда делась Реми. Ей не понравился

такой поворот событий, она пыталась вернуть сестру домой, но ничего не вышло. А если уж

не вышло у нашей матери, значит, у меня тем более не получится. Грустно вздыхаю. Мама

гладит меня по волосам, словно маленькую девочку.

- Она вернется, - говорит она, - Я не позволю ей поступать, как вздумается.

- Вы поругались, из-за этого она ушла.

- Возможно. Я лишь пытаюсь быть строже с ней, - мама сжимает губы, - Ты ведь

знаешь, что ей нужна дисциплина. Ремелин не такая, как ты.

17

7

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Мамин голос успокаивающий, теплый, не как обычно. Она будто совершенно

изменилась в одну долю секунды. Наконец, она выдыхает и целует меня в макушку. Затем

встает и улыбается мне. Эта улыбка выглядит натуральной, но как только я вспоминаю, что

сегодня, да и завтра вечером мама отправится на очередную свиданку со своим любовником, меня начинает мутить. Облизываю сухие губы и говорю:

- Я все знаю.

Мама вскидывает брови, скрепляя худые пальцы в замок.

- О чем ты?

- О твоей интрижке с президентом.

Не знаю, почему, но я говорю это совсем без стеснения или страха. Не думаю, что мне

есть, что терять. Может, так меня изменили отношения с Себастьяном, а может я изменилась

потому, что сестра ушла. А может быть все дело в том, что я устала от лжи и секретов.

Смотрю на маму в ожидании, что она начнет уговаривать меня никому не говорить или же

отругает за то, что я лезу не в свое дело, но она молчит. Ее глаза, как и аура, приобретают

сероватый оттенок. Оттенок печали. Она разворачивается и уже у выхода из комнаты

произносит:

- Со временем ты поймешь мой поступок. Как и многие другие дела, которые я

совершила.

И уходит, прикрыв за собой дверь. Я теряюсь в догадках, что же она сделала. Могла ли

она совершить что-то непростительное? Поднимаюсь с постели и смотрю в окно. Тихо и

медленно, совсем не спеша, на землю падает первый снег. Крупные хлопья опускаются, словно крошечные одеяльца, укрывающие планету, пытающиеся согреть ее. Праздник

Милосердия всегда сопровождается первым снегом. Этот год не становится исключением.