Нью-Йоркские ночи

– И что случилось?

– Он погиб в засаде, – бесстрастно произнес Холлидей. – Сам покончил с собой. – Холлидей не мог заставить себя описать смерть женщины и подробности кровавого финала в ресторане.

– Ну что ж, Хол. – Джо покачал головой. – Дело близится к концу. Завершается. У ЛИНкса больше нет подконтрольных носителей интерфейсов. А скоро мы сумеем выжить его из Сети.

– Как у тебя дела с программой? Джо улыбнулся:

– Она закончена. Поэтому я и вызвал тебя.

– Ты уверен, что она сработает?

– Хол, я разрабатывал ЛИНкс и его прототипы. Я знаю его насквозь. Знаю, почему он зародился и что может его убить. Как ты думаешь, почему он так хочет меня уничтожить?

Холлидей нахмурился.

– Джо, это был настоящий кошмар. Столько смертей… бессмысленных смертей.

Он замолчал.

– Неужели ты думаешь, что я не сознаю собственной ответственности? – обиделся ученый.

– Я не собираюсь тебя винить, – отмахнулся Холлидей. – Ты не мог знать, что случится. Произошла накладка, трагическое стечение обстоятельств. – Он помолчал. – На тебе ответственности не больше, чем на родителях, чей ребенок вырос и стал убийцей.

– Многие считают, что родители несут ответственность за действия своих детей, Хол, Холлидей еще раз взглянул на ученого-компьютерщика в обличье буддистского монаха. Неужели он выступает адвокатом дьявола?

– Но сам ведь ты так не считаешь, правда, Джо? Косинский задумался.

– Я не знаю. Может, в случае с родителями это и не так, но вот ЛИНкс… Я его программировал. Определил его параметры, диапазон полномочий.

– Но он вырос в нечто совсем иное, практически в олицетворение зла. Это не имеет к тебе никакого отношения.

Монах взмахнул рукой.

– Возможно, я искуплю свою вину, когда программа навсегда сотрет ЛИНкс из Сети. – Он поднял глаза на Холли-дея. – Ты мне нужен, чтобы забрать программу и доставить ее Веллману.

– Разве она не у тебя в укрытии? Джо рассмеялся.

– Можешь считать меня параноиком, Хол, но я жил в постоянном страхе, что ЛИНкс обнаружит, где я прячусь. Я не мог рисковать, допустив, чтобы Дэн Ривз нашел ее. Я закончил работу несколько часов назад и поместил иглы в кейс с кодовым замком в баре “У Коннелли” рядом с Бродвеем. Сказал бармену, что попозже ты зайдешь за ним.

– Хорошо, сделаю, – согласился Хол. – Когда ты выберешься из ванны, Веллман и Барни будут уже у тебя. Я тоже могу подъехать, когда получу программу.

– Мы выпьем за успех, Хол. Чтобы программа сработала.

– За это не грех и выпить, Джо, – улыбнулся Холлидей.

Косинский сообщил сыщику адрес своего укрытия – элитная улица в Верхнем Вест-Сайде. Они вновь замолчали, наблюдая, как по склону к ним медленно движется горбатая махина яка. В свой первый визит на сайт Гималаев Холли-дей издалека видел этих громадных мохнатых животных, но никогда так близко. И как всегда, его поразила реальность образа.

Он обернулся к Джо.

– Хол…

– Ты что? – удивленно спросил сыщик. Джо с мрачным выражением лица царапал пальцами грудь сквозь ткань мантии.

– Хол, мне плохо.

Як посмотрел прямо на них, и необычная целеустремленность этого взгляда вдруг показалась Холлидею совсем не характерной для животного. Он настойчиво, как-то не по-животному, смотрел прямо на Джо. Холлидей вспомнил, что в ВР вы можете являться в любом обличье, в том числе и в виде яка.

И лишь тогда он задумался: как кто-то мог узнать местонахождение Джо в виртуальной реальности?

Он посмотрел на ученого и содрогнулся. С парнем что-то происходило. Кожа его лица вдруг стала менять цвет, чернеть. От мантии потянуло дымом. Джо сидел неподвижно, не в состоянии шевельнуться. В глазах его застыл непередаваемый ужас.

Холлидей отшатнулся; паника сдавила ему грудь.

Як остановился прямо перед ними. Его выпуклые, мутноватые глаза смотрели на Джо с типично коровьей меланхолией.

Потом як открыл рот.

– Джо Косинский? – спросил он и внезапно изменил форму. Из мирного животного с большой головой и грустными глазами он превратился в нечто обтекаемое и металлическое с громадными выпирающими челюстями.

Холлидей заметил серповидные зубы, только когда они впились в горящего буддистского монаха с такой яростью, что сыщик понял: она как-то связана с происходящим в реальной жизни, ведь в виртуальном мире с тобой ничего дурного случиться не может.

Потом чудовище отвернулось от окровавленных останков Джо Косинского. С его челюстей капала виртуальная кровь. Монстр ухмыльнулся:

– А теперь ты, Холлидей.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда Барни и Веллман добрались до дома в Верхнем Вест-Сайде, снег одел тротуары и мостовые тонкой сверкающей мантией. Веллман припарковал “Бенц” у трехэтажного городского дома и повел сыщика наверх.

Они нашли Джо Косинского уже в ванне с гелем. Большая комната на втором этаже была забита компьютерными терминалами и демонстрационными экранами. Веллман бросился к большому экрану на стене и пробежал пальцами по клавиатуре. Барни остановился на пороге, рассматривая ванну с гелем. Хотя ему уже приходилось в нее погружаться, он никогда не видел, как выглядит со стороны человек, пребывающий в виртуальной реальности: плавающее обнаженное тело, опутанное множеством проводов. Потом Барни заметил, что Джо Косинский плавает с поднятыми руками и расставленными ногами, как будто тело находится в свободном падении. Время от времени конечности его резко дергались.

Барни осмотрелся. Комнату заливало яркое зеленоватое свечение. Веллман настраивал на экране изображение: панораму гор и зеленых долин.

Изображение пробежало по зеленой лужайке и спланировало на двух мужчин, сидящих перед статуей Будды. Барни узнал Хола, который выглядел в точности как в реальной жизни. Что-то во внешности заурядного жителя Нью-Йорка входило в резкое противоречие с идиллическим горным пейзажем.

Рядом с Ходом сидел молодой человек в коричневой мантии буддистского монаха. Барни не сразу узнал Джо Косинского: вместо обычных вихров его череп сиял лысиной.

Эти двое разговаривали, но звуков было не слышно. Веллман с нахмуренным от напряжения лбом все нажимал клавиши управления под демонстрационным экраном.

Барни смотрел на него и пытался понять, что же он чувствует к этому человеку. Когда они встретились в первый раз, ему сразу не понравился этот помпезный хлыщ с нарочито изысканными манерами, а его приверженность к строгому соблюдению формальностей просто бесила Барни. Ясно, что Веллман не из тех, с кем приятно распить кружку пива у Ольги, но раз уж судьба свела их вместе, нужно отдать ему должное – действовал он эффективно и изобретательно.

Комната наполнилась оглушительными звуками: -…думаешь, он так стремится уничтожить меня? – спрашивал Джо.

Веллман поправил громкость. Сейчас эти двое говорили об ответственности, о том, кто виноват в происшедшем. Вроде бы Косинский винил себя, а Хол утверждал, что все это – просто ужасная случайность.

Даже в виртуальной реальности Хол говорил в мягкой медлительной манере. Время от времени он потирал щетину на подбородке – жест, хорошо знакомый Барни по реальному миру.

Сам Барни в это время размышлял: наблюдал ли позавчера Лью и инженеры Мантони за ним и Эстеллой, когда они занимались любовью в виртуальной реальности…

Джо Косинский говорил:

– Ты мне нужен, чтобы забрать программу и доставить ее к Веллману.

– Разве она не у тебя в укрытии?

Косинский объяснил: он боялсят, что ЛИНкс может обнаружить его местонахождение и послать за программой Ривза.

– Я закончил ее несколько часов назад и поместил в закодированный кейс в баре “У Коннелли” рядом с Бродвеем. Сказал бармену, что попозже ты ее заберешь.

Веллман повернулся к Барни:

– Он справился, Клюгер!

– Мы это отметим, Хол, – говорил Косинский. – За успех программы!

Двое сидящих у храма мужчин, буддистский монах и одетый в черное житель Нью-Йорка, замолчали и смотрели, как рядом щиплет траву огромное медлительное животное.