Ничей

Кто-то должен был поставить точку; если у Елены не хватает смелости или чутья на нужный момент - придется сделать это самому.

Только как унять боль во всем теле? Настоящая наркотическая ломка, не меньше. И нечего списывать на лейкоз - рано еще для этих симптомов. Сам, собственными руками перечеркнул для себя всё! Просто думал, что эти части его жизни никогда не пересекутся, а они вдруг сошлись. Думал, что Лена никогда не узнает... Да и Лена была ему не так уж и нужна в то время.

Неужели такое было когда-то? Где осталось здравомыслие, которым он всегда отличался, куда исчез тот уравновешенный и холодный Алексей? Откуда вдруг взялся этот... Который ежесекундно испытывает страх, что девушка уйдет, и одновременно радость, что она еще не уходит. От этого и боль, тело в постоянном напряжении: не упустить, удержать ее! Потому что когда она уйдет, останется только пустота. Ничего не останется, и его самого не будет. Его уже нет! Но Елене нельзя сказать об этом, хоть информация сыграла бы в его пользу. Даже этого он не может теперь себе позволить... А раньше не задумался бы! Использовал бы все способы. Что он вспомнит потом? Чем можно будет сдержать себя от последнего шага? Хватит мечтать, как тогда, прислонившись к ее запертой двери в бункере... Ему нужно настоящее, не воображаемое,. Не отвлекаться! Нет сил сказать хоть слово... Потому что Елена не станет слушать. Она очень хочет уйти и ждет только повода. Но кто-то должен... Почему он?!

Не найдя, что сказать, Алексей только добавил немного из бутылки в ее кружку.

- Мне хватит, Лёш...

- Как хочешь.

И снова взгляд скользил по ее телу и лицу, Елена не поднимала глаз, всё чувствуя и понимая. Он был благодарен за терпение, хотя в этом мало приятного. Впрочем, горячей взаимности он от нее и не видел никогда...

- Лёш...

- Что, Леночка? - всё. Она уходит. И никак не помешать этому!

- Я не сразу поняла, что там случилось в оружейном хранилище... - она помолчала немного, но раз уж начала, нужно было договаривать. - Ты не боялся ни секунды! И мог убить меня в любой момент, но ведь именно ты всегда старался оказаться между мной и любой опасностью, и сейчас стремишься от чего-то защитить, тут ты совсем не изменился. Вот поэтому я сегодня и пришла. Тебе просто очень плохо, Лёш. Но это ничего не поможет исправить. Если только...

- Если что?

- Ты уйдешь и больше никогда здесь не появишься.

«Кто сказал, что любовь - это прекрасное чувство? Почему же тогда так хреново? Или только у меня так... Лена, не надо! Ты всегда была рядом, ты спасала от одиночества. И теперь не даешь мне даже права тебя видеть! Я знаю, за что... Ничего не забыл. Мне только нужно хоть немного, хоть пару минут быть счастливым. Это же настоящее са- до-мазо: причиняет боль, но все равно очень хочется, по-другому у нас с тобой почему-то не выходит... Как легко было сказать «люблю», когда не любил, и даже близко к этому не стоял! Тебе не нужно слово, Лена, ты все понимаешь. И тоже боишься произнести его, потому что тогда назовешь вещи своими именами... Я хочу только одного - к тебе. Знаю, что невозможно. Черт, ты же не слышишь меня, Лена!»

- Куда мне идти? - спросил, не подумав, совершенно непроизвольно... Зачем? Потому что хотел, чтобы она напоследок подсказала ему что-то? Или проверить глубину ее безразличия?

- А где ты был раньше, Лёш?

Лучше ей не знать. На Китай-городе до сих пор ищут, кто завалил Утюга... Про несостоявшуюся свадьбу с Улькой упоминать тоже не стоило. Вряд ли Лена отнесется к этому с пониманием.

- Я не мог прийти к тебе сразу, у вас тут все так сложно...

- А ты всегда хочешь во всем разобраться! - она даже улыбнулась. - Знаешь, наверное, это хорошо... Что ты пришел. Я ужасно разозлилась, когда тебя увидела! Но ты почему-то жив. И мне почему-то спокойнее.

«Я не жив, Лена! Это ненадолго... Зато я вижу тебя. И мне тоже спокойнее стало. Почему-то».

Стол, разделявший их, был непреодолимой преградой. Алексей намеренно сел напротив, чтобы не поддаться соблазну. И сейчас слишком сильно желание отшвырнуть в сторону чертовы доски, оно едва поддается контролю! А может, не нужно делать этого?! И хоть раз воплотить сон в жизни! Силой, уговорами, лаской... Добиться от нее согласия, пусть и раньше не удавалось, сегодня - он чувствовал - всё получится!

Иначе Лены здесь не было бы, иначе не краснела бы она, догадываясь обо всем... Но что будет с ними утром? То же самое болезненное пробуждение - обратно в реальность, где Лена будет стыдиться своей слабости, никогда не простит саму себя. Нет, нельзя разделять с ней это... Как бы ни было тяжело - он должен принять всё сам, только он один.

«Лена, уходи немедленно! Сейчас! Я не могу заставить себя произнести эти слова. Не заставляй меня и ты, не надо. Или ты сама не хочешь этого? Тогда всё не напрасно, и ты согласна хотя бы приблизиться к примирению... Хоть немного. Но рядом с тобой больше никогда не будет привычного состояния покоя, которое я так хотел обрести сейчас. Я всегда хотел, чтобы ты принадлежала мне одному. Только так! Одалживать тебя у твоего жениха, чтобы попользоваться... Это не для нас с тобой».

Старые доски самодельного стола были изучены до последней занозы, но взглянуть сейчас на Лену оказалось очень трудно. Алексей закрыл лицо руками, и от этого голос звучал приглушенно:

- Лен... Больше у меня нет причин, чтобы прийти к тебе. Я теперь знаю, что всё хорошо и беспокоиться мне не о чем.

«И сказать нечего... И оставаться незачем. Волшебство на сегодня закончилось, ангелам пора разлетаться по своим гнездам, пока с ними не случилось ничего плохого тут, на грешной земле, где человек из последних сил сдерживает себя, чтобы не испачкать белые крылышки». Алексей понимал, что повторяется, что застрял в разговоре на одной и той же мысли, но любые другие слова сейчас звучали бы еще глупее.

- Лёш... Я пойду, уже поздно. С днем рождения, Лёш...

- Спасибо, Леночка.

И ни сказать «до свидания», ни махнуть рукой непринужденно, ни поцеловать в щеку... Только смотреть вслед, как она сделает эти несколько шагов и пропадет из виду навсегда. Лена оглянулась. Алексей кивнул ей.

- Пусть и дальше всё будет хорошо!

Ее улыбка в ответ, чуть смущенная, теплая и искренняя - притворяться и играть Леночка так и не научилась.

Алексей остался один, взял со стола бутылку, пил прямо из горлышка, не ощущая ни вкуса, ни крепости, захлебнувшись, отбросил ее, вытер губы и мокрое лицо. Оборванная нить, распрямившаяся пружина... Но если не убило на месте, то есть надежда залечить и эти раны. Только не здесь! Далеко, очень далеко отсюда. Там, откуда пришел и где еще остались вопросы, на которые тоже хотелось бы, наконец, получить ответ.

По ту сторону стола никого не было... Алексей снова долго смотрел на него, потом, поднявшись с места, изо всех сил впечатал подошву армейского ботинка в этот криво сколоченный ящик, свечки разлетелись по углам и погасли, осветив напоследок деревянные обломки на полу. Стоя посреди комнаты в темноте, он еще долго видел их перед собой. Казалось, что видит... Вонь тлеющей тряпки уничтожала остальные запахи, не осталось и следа того, что здесь совсем недавно была Елена. Алексей нащупал позади свой рюкзак. Пора уходить.

Часть вторая

НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ

Глава 1

ОЖИДАНИЕ

Подлец удрал, не сказав спасибо, растворился в бескрайнем лесу. Но Главный Привратник ждал... Странное ощущение. Никто не возвращается туда, где приговорен к смертной казни, ничто не связывает Колмогорова с бункером, в котором прожито столько лет. Он и ранее, в отличие от многих, не рвался навестить родной дом в городе, хотя легко мог это сделать. И здесь больше нет Леночки Нестеровой, единственной ценности, которую Алексею не хотелось утратить. И все же Грицких почему-то ждал. Ему не хватало умного и слегка циничного помощника. Потому что новый был слишком молчалив и исполнителен. Нет, дурака Юрий Борисович не выбрал бы, парень умен, но предпочитал больше помалкивать, не развлекая начальника беседой.