Проклятое место (СИ)

Хвоста я вычислил быстро. Похоже меня они решили «принять» в районе бывшей котельной. Но… прогадали. Я чуть подождал топтуна, зайдя в тень, а дальше действовал на рефлексах. Тот и не понял ничего, не то, чтобы успел предпринять — удар ноги в пах и незадачливого шпика скрутило. Я быстро упаковал клиента, использовав две пары пластиковых наручников и вызвал особистов.

— Василь, где твои? — спросил я в гарнитуру.

— Пакуют четверку. Один, мля, куда-то провалился.

— Пришли двоих клиента принять, только тихо.

— Принял.

Краем глаза я успел заметить движение и немного запоздал. Что-то горячее мощно ударило в левый бок и прочертило раскаленную борозду по ребрам. Гюрза выпрыгнула из кобуры и ужалила. Падая на землю, я всадил две пули в темный силуэт. Тот рухнул кулем, выронив агрегат с наболдашником глушителя.

— Ммм… гондон, — прошипел я, от жгучей боли в простреленном боку. «Горка» быстро набухала горячей влагой. — Подстрелил, козел…

Послышался громкий топот — услышав мои выстрелы сюда, бежал патруль и двое особистов.

— Шрам, жив? — испуганно запросил меня по рации Василь.

— Жив, жив… Мля, шкуру только попортили, уроды.

— Высылаю санитаров. Заштопаем, держись только, брат.

— Держусь. Этих козлов разговорить надо.

Мне что— то продолжали говорить, но я уже не слышал, проваливаясь куда-то в небытие…

Серое, свинцовое небо, полумрак мертвого города. Призрачные фигуры в черных плащах движутся неслышным хороводом. Я узнал это место — площадь перед гостиницей в Лиманске — вот городской сквер, там где был опорный пункт Монолита. Трупы людей в комбинезонах с нашивками «Свободы» и «Долга», лежащие на мостовой. Я стою в тени близ разбитого окна, нервно поглаживая цевье «сточетвертого» и прощупывая местность через бинокль. Счетчик Гейгера мерно потрескивает, но пока все в пределах нормы. Фигуры заканчивают странный танец и исчезают, растворяясь в сумраке городского парка. Странное действо… Будто ощущение легкого дежавю. Я точно знаю, что мой путь лежит в сторону госпиталя.

— Ну, что, командир? — спрашивает меня голос Холеры? — По секторам чисто.

— Бывал тут?

— Доводилось. Года два назад нанимали меня по рекомендации Сидоровича. Человек шесть их было. Странные какие-то, будто не от мира сего. Но без причуд — меня слушались, на рожон не лезли. Отвел — привел, они тут пофотали и обратно.

Я кивнул.

— Не нравится мне городок этот, — продолжал Холера, — Неживой он какой-то.

— Это точно. Сплошь ловушки да радиация. Даже на ЧАЭС такого нет…

Пробуждение мое состоялось в санчасти «Долга». Перед глазами показался крашеный белой водоэмульсионкой потолок, энергосберегающая лампа в в плафоне. Бок чуть кололо, но боли я не чувствовал — только общую слабость. На табурете у кровати сидел Дрема в камке и поглядывал то на двери то на меня.

— Очнулся, командир. — радостно констатировал он, — Ну ты блин, везунчик, в рубашке родился. Пуля с сердцем в миллиметре разминулась, чисто прошла. Крови только много потерял.

— Что на базе?

— У нас все в порядке. Маша хотела тебя проведать, но Лесничий отговорил. Он же и лекарство прислал. Ты лежи, лежи.

— Василя позови.

— Есть, командир. — сказал Дрема и вышел в коридор.

Я взглянул на свой бок — повязка была белоснежно-чистая, рана несильно зудила, заживая.

Вошла пожилая женщина в белом халате.

— Добрый вечер, — произнесла она, — Как себя чувствуете?

— Вашими трудами, хорошо.

— Благодарите того, кто прислал препарат. Я, честно, не ожидала от него ничего хорошего. Но! — тут она серьезно взглянула на меня, — Такого чуда я еще не видела. Тесть ваш его принес и обещал наладить производство в небольших объемах для нас.

— Он здесь?

— Отдыхает сейчас.

В дверь постучали.

— Да? — строго спросила врач.

— Пришел человек из комендатуры, — доложил дежурный.

— Даю двадцать минут и не секундой больше, Темочкин. Проследите.

— Есть, товарищ майор.

— Вам отдыхать надо, — сказала врач, обращаясь ко мне, — Слишком много крови потеряли.

— Понял, постараюсь не гневить судьбу, — улыбнулся я.

— Вы правильно поняли, — кивнула она и вышла.

Я слышал, то за дверью она что-то негромко, но строго выговаривает особисту. После чего в палату зашел широко улыбавшийся Василь.

— Живой, блин. Ну здорово.

— Здорово, контрик. Живой конечно. Клиентов потрясли?

— Еще как, поют соловьями.

— Что-то полезное есть?

— А ты прав был. Клубок вокруг Зоны такой, что мама не горюй. Повязаны и Алхимики, и «Свобода», и нэзалэжные с их хозяевами. Полный компот. Этих же душегубов нанимал три недели назад…

— Седой, лет пятидесяти в забугорном городском камуфляже, монолитовец, — продолжил я за него, насмешливо усмехнувшись сидевшему на табурете и слегка оторопевшему пинкертону, — Долгую паузу ты делал, Вася. Не в театре. Что далее по существу?

— Подземный шестиуровневый комплекс. Там лаборатории и бог весть что. Выходы имеются за Северный Кордон и на Южном Кордоне — там где ты отмечал. Но добраться туда сейчас нереально — подземелья забиты какой-то нечистью. Отделение разведки сунулось через твой проход и едва назад выбрались. Бюреры и бог весть какая тварь. На монолитовцев внимания не обращают.

— А что в Припяти?

— Ты о штурме? Да обосрались наши местные рембы. Сидят сейчас на жопах по своим укромным углам и раны зализывают. Обломилось им там по полной, даст бог каждый десятый вернулся. Вояки вроде закрепились в здании фабрики-прачечной, но на большее у них сил не хватило. Сидят почти безвылазно. Судя по жалобному писку отчаянно хотят домой к маме за юбку подержаться.

— Неужели перехваты читаешь?

— Да они почти открытым текстом шпарят. Вертушки к центру зоны добраться не могут — аномальный фон поменялся, детекторы бесполезны. Пытались прощупать район больницы — потеряли людей в стычке с местными отморозками.

— Поподробней тут.

— Там целая бригада каннибалов окопалась. Голов с полсотни. Схавали вояк без перца и соли.

— Ты, блин, скажи.

— Вот, мля и скажи, — передразнил меня Василь, — Ладно, пойду я, пока меня товарищ майор отсюда с пистолетом не погнала. Она это может. Выздоравливай, Молчанов. И подумай о предложении Воронина.

— Подумаю, — произнес я уже в спину уходившему особисту, — Бывай.

На следующее утро я себя чувствовал не в пример лучше. Перевязку сняли — входное отвестие затянулось полностью, остался только розовый след молодой кожи. Ребро, сломанное пулей срослось. Темочкин, оказавшийся фельдшером по образованию, только присвистнул, глядя на рану, которая по его словам, выглядела два дня назад куда как ужасно. Заодно и пулю, извлеченную из тела, подарил на память — экспансивную, калибр 10 миллиметров. Мое счастье… Вонный бог продолжал хранить меня. Дрема зашел ко мне после процедур, когда я без особого энтузиазма ел рисовую размазню. Как он пробрался через бдительного ефрейтора — промолчал. Принес новый комплект «горки», приобретенный у Тары, взамен испорченного.

— Ну, здорово, начальника. Приятного аппетита. — пожелал мне земляк и критически взглянул на казенную пищу.

— И тебе тем же. Спасибо. Виталий Викторович в гостинице?

— Нет, с врачихой местной сидят.

— То-то ты так легко просочился… Ну, давай вываливай новости.

— На Базе порядок. Малой, как ты просил, присматривает за Рахимовым и его людьми. Но странностей не замечено.

— Считаешь паранойя?

— Да нет, — протянул тот, — Считай на год они выпали…не верю я в такие чудеса.

— Я тоже. Макс наладил патрулирование вблизи Провала?

— Как ты и приказал. Но там пока тихо.

— Минное поле…

— Сделано. Карту сброшу на ПДА.

— Хорошо. Что тут творится?

— Смурно. Особисты зверствуют. Вскрыли тайник с оружием, взяли еще двоих агентов.

— Это называется — работают как должно.

— Ага…

— Что с тем проходом, под Свалкой? Василь мне ничего толком не сказал, кроме того, что облажались.