Революционер (СИ)

Любой, кто прошёл через бой – маленький или большой – всегда чувствует за собой дыхание смерти, которая когда-то не угналась за ним. Так и сейчас я чувствовал на себе этот тяжёлый взгляд старухи с косой, стоявшей за моей спиной. Она была благодарна мне, ведь если бы не я, то завтра у неё не было бы работы.

Кронос, молчаливо стоявший голограммой в зале, в какой-то момент кивнул мне и исчез. Проектор, привезённый из алмазного пика, сам выключился.

-Эй, – позвал меня тихий и милый голос за спиной, – Не волнуйся, здесь никого кроме меня.

Рея знала чем приободрить. Но её единственной не было на нашем совещании. Возможно потому что она не сколько друг…

-Ты сам понимаешь, что отговаривать меня от участия – глупо, – прочитав мои мысли, сказала она, – Ты сам видел на что я способна. Ты хочешь это на поле боя.

Я молча кивнул в знак согласия. Какой ещё военный откажется от такой силы на своей стороне?

-Я никогда не буду тебя винить, если ты попросишь идти с тобой. Я даже смогу… ну знаешь. Повеселиться.

-Там не будет весело, Рея, – вслух сказал я. Самочка тихо засмеялась, развернулась и уселась на стол справа от меня.

-Я практически бессмертна. Единственное, чего я могу боятся, так это огнемётов, но пусть сначала догонят. Ведь я ещё и… всевидяща.

-Ты богиня, – улыбнувшись, добавил я, посмотрев на неё.

Она искренне засмеялась, и потупила свой взор.

-Ты сделал меня такой. Показал мне то, что скрывали от меня столько лет…

Она не стала говорить дальше, но ответ на мой немой вопрос, я всё-таки получил. Она показала его мне, свои воспоминания о том, что с ней было в Алмазном Пике, как её создали, каждую секунду её бытия.

Она никогда не знала хороших чувств. Всю свою жизнь она тренировала в себе стойкостью ко всем известным ей эмоциям: зависть, гнев, страх. Она отрицала любое проявление эмоциональных действий, поддаваясь лишь холодному, точному расчёту сил на поле боя. Всю свою жизнь Рея не знала ничего кроме войны. Но не знала, что таит в себе сила, скрытая в лучших чувствах.

-Но почему я, – спросил я её, как только виденье её прошлого вышло из моей головы, – Что сделало меня особенным?

-Ты настоящий, – шепнула она, – В тебе всё самое настоящее.

-О да, -усмехнулся я, постучав себя по нагрудной броне, – Сто процентный зверь.

Рея смущённо кивнула. Наш разговор оборвался, но мы просто стояли друг на против друга.

-Не думаю, что сейчас время для близости, – признался я.

-Ты прав, – кивнула она, – Хотя перед боем многие хотели бы…

-Так пусть себе ни в чём не отказывают, – кивнул я, – До решительного сражения можно всё что угодно.

-Тебя хотят видеть, – вдруг сказала Рея и тут же растворилась в воздухе, как будто её и не было. Я вздохнул – всё-таки непривычно когда кто-то вот так по волшебству исчезает из под твоего носа. Но она была абсолютно права – в мою палатку просунулась морда нашего Бандита.

-Вот вы где, товарищ маршал, – сказал он, заходя внутрь. Увидев его, я слегка удивился – лис одел строгий костюм, галстук-бабочку и даже где-то нашёл ботинки для своих лап. Выглядели они немного нелепо, да и сама рыжая морда, торчавшая из человеческого тела, и рыжий хвост нарушали композицию, которую человечество придумывало и блюло столетиями, – Могли бы предупредить заранее, что мы сегодня выступаем!

-Я и сам этого не знал, Чак, – признался я, -Чем меньше знаем мы, тем меньше знает разведка нашего противника.

-Не надо прописных истин, товарищ маршал, – как-то нагло заявил Чак, – Вы готовы?

-К чему?

-Вы обещались поженить меня!

Я смущённо улыбнулся, а потом обвёл лапами свой наряд. Чак махнул на меня лапой, и заявил:

-Думаете легко было найти этот костюм во всей нашей армии? Не говоря уж о том, что моя невеста идёт под венец тоже не в белой фате!

-Тогда тебе тоже стоит переодеться, – кивнул я ему, – Думаю что парадный костюм в армии найти куда проще, чем гражданский.

Чак в душах хлопнул себя по лбу.

-Парадка! Как я мог забыть…

-Ищи. И невесте эту идею передай.

-Не успеем всё сделать, – выдохнул Чак.

-Я организую, – улыбнулся ему я, – Давай, за полчаса управишься.

Он охотно козырнул мне, после чего выбежал из палатки. Рея появилась у меня за спиной сразу, как его рыжий хвост скрылся за порогом.

-Тебе помочь?

-Может быть, – пожал плечами я, – У меня есть одна идея насчёт алтаря, можешь организовать поиск цветов?

-Я найду, – охотно кивнула она, – Десять минут.

-Давай.

Она вновь исчезла из виду, но я уже покинул палатку, решительно направившись к грузовику, на котором несколько минут назад толкал свою речь, а сейчас же его оккупировали разнообразные бойцы моей армии. Завидев меня, все подскакивали со своих мест, отдавая честь.

-Вольно, – крикнул всем я, – Организуйте на кузов грузовика лестницу! Широкую, хорошую. Тент снять, у дальнего края сложить несколько ящиков, и сделайте хоть раз всё аккуратно!

-Дружище, ты чего удумал? – спросил меня подошедший Добб.

-Свадьбу! – ответил я ему, – Я обещал Чаку и его подружке обвенчать их.

Добб саркастически скосил глаза.

-У нас через два часа самый важный бой в жизни, а ты устраиваешь свадьбу?

-Эй, – я строго показал на него пальцем, – Ты отлично знаешь наше правило – перед боем можно всё. Тем более для влюблённых.

Доберман сменил гнев на милость и даже улыбнулся.

-Может устава ты и не знаешь, дружище, но твоё сердце всегда в правильном месте.

Эти слова почему-то тронули меня до глубины души. Действительно, не зная устава нашей армии, я всегда делал правильные, хоть иногда и противоречивые вещи, и всегда отдавал правильные приказы. Может поэтому Рея и сказала мне, что я – настоящий?

-Спасибо, Феникс, – кивнул я ему, – Ничего если я тебя так буду называть?

-Тебе можно, – усмехнулся пёс.

-Договорились, – я пожал ему лапу, после чего спросил, – Поможешь?

-Ещё как, – кивнул мой старинный друг.

Солдаты, которые были из числа тех, кто лишних вопросов не задаёт, быстро сложили из патронных ящиков невысокий помост в кузове старенького русского “Урала”, а более инициативные, из тех же коробок, только полных, складывали для новобрачных лестницу, по которой они ко мне и поднимутся. Я охотно помогал и тем и другим, наравне с рядовыми таская тяжеленные деревянные коробки с амуницией. Постепенно на немаленькой площади у вокзала Бородино снова образовалась толпа интересующихся, сочувствующих и просто зевак, которым перед боем не спалось, а хлеба и зрелищ хотелось всегда.

-Товарищ маршал, – вызвал меня по общей связи наш покровитель, – В связи с торжественной ситуацией даю вам разрешение на распаковку контейнера четырнадцать.

-Контейнер четырнадцать? – спросил я, тут же кивнул паре бойцов чтобы те шли за мной, – А что там?

-Алкоголь, товарищ маршал. Немного, так что распределите всё по максимальному количеству бойцов.

-Ворошиловские сто грамм для храбрости? – припомнил Молотов, довольно следуя за мной, но тут заявил, – Я пропущу, пожалуй.

-Хозяин-барин, – сказал я ему.

Контейнер, привезённый из далёкого Алмазного пика, оказался доверху набит бутылками с водкой. Ящики с ними быстро разошлись по лапам, и Кронос лично контролировал чтобы никто не брал себе больше положенного. Ни мне, ни ему не были нужны пьяные солдаты в захватываемом городе, а вот небольшая порция храбрости, как её назвал Молотов, понадобится и мне и Доббу. Почти никто из солдат не побрезговал взять свою порцию в хлипком пластиковом стаканчике – действительно каждому досталось по сто грамм. Но тут до меня кое-что дошло, поэтому по общей связи с нашей армией велел разделить порцию на две, и пока не пить. Приказу последовали неохотно.

Как только с горячительными напитками разобрались – появилась Рея с парой корзинок цветов, висевших за ней в воздухе. Вручив их подоспевшей Тенесси и трём лисицам, она позволила им украсить наш ипровизированый алтарь.