Пустой мир 3. Короны королей (СИ)

Несколько жилых помещений и комната для личных совещаний графа фларского находились на одном из самых нижних уровней, чуть ли не сразу над техническими секциями, так что обитатели всегда были в относительной безопасности. Каждый квадратный сантиметр площади внимательно исследовали фларские специалисты, убедившись в отсутствии каких-либо средств прослушки и на всякий случай установив глушащие устройства так, чтобы ни одно слово, произнесенное здесь, не покинуло эти стены.

Граф уже успел обжиться здесь за несколько дней, и интерьер соответствовал его предпочтениям, с мебелью из настоящего дерева, теплыми и мягкими коврами и гобеленами с растительными узорами. При входе Дэлай снял тяжелый и неудобный защитный костюм, переодевшись в ставший более привычным за последнее время парадный мундир. И, пройдя дальше по небольшому коридору, он зашел в комнату, где со вздохом удовольствия сел в ближайшее мягкое кресло, обтянутое бархатом, жестом пригласив Квенти занять соседнее.

— Вы очень вовремя приехали, мой друг, — с улыбкой повторился Дэлай, активируя панель, отправив пару вызовов и сделав заказ сервисному дрону. — Возможно, предстоящий разговор вам не понравится, но, видите ли, мне приходится опасаться не только внешних врагов, но и людей, которые называют себя моими союзниками.

— Переделывая одних в других, вы вряд ли сможете их изменить — ответил Квенти, в очередной раз напомнив про Вассария, — так что нет ничего удивительного в том, что приходится оглядываться и за спину. Если вы хотели сказать мне только об этом, то прошу прощения за то, что отнял ваше время… — он попытался встать с кресла, но Дэлай жестом остановил его.

— Мне незачем говорить о Гельском графе, ваша позиция уже известна, и я оставил попытки ее изменить, речь сейчас не о нем, — покачал головой претендент на престол, — речь о нашем общем друге. Вы общались с Эдвардом теснее меня, и доверяет он вам явно больше. Не замечали за ним никаких странностей?

— Мне порой становится страшно рядом с ним, — честно признался Квенти, — он со спокойным видом говорит о таких вещах, о которых человек его происхождения и воспитания не должен даже задумываться. Я боюсь, что не всегда способен его понять… Он смотрит и оценивает все со стороны и иногда кажется, будто результаты его мало беспокоят.

— Результаты его беспокоят, — отрицательно покачал головой Дэлай. — Суть в том, что он не показывает своего стремления к ним. В этом настоящий талант политика, достигнуть своих целей, не вызвав подозрений и ни у врагов, ни у союзников. Вот только его цели не всегда совпадают с нашими, и это может стать проблемой в будущем.

— Месть Респиру? — спросил Квенти. — Он почти никогда не говорит об этом человеке, но уже не раз упоминал, что сам Рейнсвальд ему не интересен…

— Вот именно это я и хочу сейчас узнать, — кивнул Дэлай и еще бросил очередной взгляд на закрытую дверь. — Человек, который сейчас зайдет сюда, вам неприятен, но уверяю вас, без него нам пока не обойтись, поэтому прошу, постарайтесь держать себя в руках. Только что-то он не торопится…

В дверь наконец-то постучали, и Дэлай, с облегчением вздохнув, велел входить. В помещение вплыл Вассарий, с видом человека уверенного и вполне довольного собой и жизнью. Молодой барон Карийский сразу напрягся, но, предупрежденный и успевший подготовиться, смог все-таки в этот раз сдержаться, смерив вошедшего ледяным взглядом. Гельский граф, чувствуя поддержку претендента на престол, ответил ему только непринужденной улыбкой прежде чем, не спросив разрешения, сел в свободное кресло.

— Вассарий, я весьма рад, что вы все-таки соизволили почтить нас своим присутствием, — несколько отрезвил его Дэлай холодным тоном взял с подноса влетевшего следом сервисного дрона сигару и прикурил и медленно, с наслаждением выдохнул облачко дыма. Сладковатый запах настоящего табака, выращенного где-то в глубоких подземных оранжереях, моментально распространился по всему помещению. — Мы готовы выслушать вас, расскажите, что вам удалось узнать от своих связных в Остезейском Союзе.

— Очень многое, — кивнул Вассарий, усаживаясь в кресле чуть ровнее и выпрямляя спину, — мои люди работают с остезейцами давно, некоторые смогли проникнуть глубоко в организационные структуры. Их разведданные всегда были весьма точны, им можно доверять… Так вот, остезейский союз хотел видеть новым королем Эдварда Тристанского, — он усмехнулся, заметив, как неприятно скривился Дэлай, услышав эти слова. — Я, но не считал эти сведения особо важными, поскольку барон ответил им отказом. Сейчас это не имеет значения, поскольку Совет мертв…

— Об этом мы осведомлены, — сухо заметил Квенти, не снимая со своего лица маску скепсиса, — барон сам рассказал о том, что произошло в Аргусе, так что не вижу смысла в подобной разведданных.

— Не торопитесь, боюсь, что барон рассказал не все, — чуть приподнял руку Вассарий. — Интересен не факт расстрела членов Совета, а то, как это произошло. Никаких договоренностей с Саальтом у Остезейского Союза никогда не было, нигде нет информации даже о попытках переговоров. Союз готовился к войне с нашим противником, а вот Эдвард прибыл на собрание Совета как раз для того, чтобы принять предложение, — с этими словами он посмотрел на претендента на престол, — от которого отказался раньше. По этой же причине, кстати, он и смог договориться с Линком, чей флот… оказал решающее влияние на итоги нашего последнего сражения…

— Линк стал новым главой Совета… — протянул Дэлай, — в обмен на свою поддержку в борьбе против прежнего союзника… А он не так прост, как могло показаться с самого начала. Признаюсь, грешил на его дружеские отношения с Эдвардом. Он ведь очень долгое время был представителем Союза при тристанском дворе.

— Никогда не принимайте за чистую монету все, что говорят остезейцы, — отрицательно покачал головой Вассарий. — Поверьте моему опыту, если вы считаете, что понимаете их, то это значит лишь то, что вам не все рассказали. Линк стал не главой Совета, он стал самим Советом. Вассалы Союза признали его практически без колебаний, новый Совет, который он сам и набрал, занят только тем, что смотрит ему в рот, ожидая новых указаний. Ведь это вы хотели услышать?

— Что скажете, мой друг? — претендент на престол повернулся к Квенти, увидев, как молодой барон смутился, пытаясь переварить услышанное. Дэлай сам тяжело вздохнул и на несколько секунд затянулся сигарой, чтобы успокоить собственное недовольство. — Остезея оставалась верной своим принципам и готова была выступить на нашей стороне, принеся клятву верности законному претенденту на престол, как вы понимаете. И поэтому Эдвард перебил весь Совет, поставив там своего человека, в преданности которого уверен. Поэтому теперь Остезея служит не делу Рейнсвальда. Она служит тристанскому барону.

— Линк обязан своим положением Эдварду, — добавил Вассарий, — и отлично понимает, что его так называемому союзнику достаточно лишь рассказать, как все было на самом деле. И знает, что это выбъет опору у него из-под ног, он останется без поддержки тристанца, а это равносильно смерти. Поэтому шансов переманить его на свою сторону у нас практически нет. В отличие от Эдварда, у нас есть только слова, да и те из чужих уст…

— Он не мог так врать нам… — отрешенно выдохнул Квенти, — врать прямо в лицо после всего, что говорил и делал…

— Эдвард строит собственный престол, — усмехнулся Вассарий. — Я говорил вам об этом, но вы не хотели меня слушать…

— Он всегда говорил, что покинет Ренйсвальд, как только война закончится, — Квенти попытался защитить честь барона, — всегда говорил об этом, и у нас нет причин ему не верить…

— Он это говорил? — усмехнулся Вассарий. — А чем доказал? Он уже уверенно подмял под себя Камское герцогство с проектом «Сакрала», что даже в нынешних условиях сохраняет высокие котировки на бирже, и до сих пор держит за горло остатки Гористаров, удерживая при себе наследника. Он же обещал истребить их род, но последнего, кому могут присягнуть вассалы, оставил при себе. Почему? Потому, что ребенок дает ему власть над этим феодом. Вы сами, Квенти, как и ваш отец, чуть ли не молитесь на него, как на икону, — молодой карийский барон тут же вспыхнул, покраснев до корней волос, но все-таки сдержался, не зная, что можно на это ответить. Вассарий же продолжал смаковать этот разговор, сам еще не зная, что ему больше нравится. То ли понимание того, что раскрыл планы Эдварда, то ли наблюдать за тем, как медленно закипают оба его собеседника, воспринимая каждое следующее слово как пощечину. — Теперь еще Остезея. То, что вы, граф, считаете своей опорой на самом деле принесит пользу лишь нашему тристанскому союзнику. И все мы пляшем под его дудку, расчищая дорогу к престолу. А когда закончим, смахнет нас с игрального стола, как и всех остальных…