Эннера (СИ)

Адан среагировал первым. Успел что-то крикнуть, повалить Миру на пол, накрывая её тело своим. А потом, ещё не до конца осознавая, что произошло, она машинально перенесла обоих подальше от «Нольда». За Сферу, к прозрачному куполу, под питательные лучи.

Только всё равно слишком поздно.

Мира сидела на песке, поджав под себя ноги, обхватив плечи руками.

Смерть — какое страшное слово. Безнадёжное, непоправимое, ужасное.

Теперь она знает, что это такое. Как это — умереть. Как это, когда умирает близкий и родной человек.

Адан лежал рядом, нелепо раскинув в стороны руки. В зелёных стеклянных глазах маленькими сиреневыми точками отражалась луна. На посиневших, утративших естественный розовый цвет, губах застыла усмешка, как будто Адан сам не верил в то, что случилось. Светлая рубашка была залита фиолетовой кровью. Мирино красное платье — тоже. Только сейчас это не имело никакого значения, потому что кровь не её, Адана. Цена за то, что она, Мира, продолжит жить, а он — уже нет.

Адан умер сразу, быстро, мгновенно. Ещё в «Нольде», когда спасая, накрыл её собой. А Мира каждой клеточкой почувствовала, как моментально оборвалась его жизнь. Миг, когда сначала остановилось его сердце, а потом, на долю секунды — её, разрывая связь. Потом забилось снова — быстрее, сильнее. И появилась эта невыносимая боль, острая, огненная. Словно огромной иглой проткнула насквозь, придавила к земле. Не отпускала, заставляя снова и снова переживать всю гамму кошмарных ощущений последних секунд.

Она задыхалась. Не могла пошевелиться, не могла отвести взгляда от неподвижного тела, не могла даже подняться. Потеряла счёт времени, не понимая, сколько минут или, может, часов просидела вот так. А потом всё-таки сумела выдавить из себя слабый шёпот, постепенно переходящий в истеричный вопль:

— Эль! Э-э-э-э-эль!

Ллэр появился тут же в нескольких шагах. Испуганный, бледный — кажется, она не просто позвала, а передала ему часть своего ужаса. Выплеснула его в крике.

— Мира… — выдохнул он, в следующую секунду уже стоял рядом, что-то невнятное пробормотал, падая на песок. — Кровь… Это… — попытался одновременно обнять её и понять, откуда кровь. — Что…

— Адан… — еле слышно пояснила Мира.

— Кровь — его? — сообразил Ллэр, но выпускать не спешил. Когда Мира кивнула, бросил быстрый взгляд через плечо, потом крепче прижал её к себе. — Что случилось?..

— Я не… Не знаю. Мы были в «Нольде», разговаривали, а потом… я… Слишком поздно… — она не смогла закончить предложение. Резко замолчала, практически силой обрывая кошмарное воспоминание последних секунд в баре. Закусила губу, чтобы не расплакаться, и уткнулась в плечо Ллэра.

— Тихо, тихо, — прошептал он, — все будет… — осёкся. Наверное, хотел сказать «хорошо», но ведь так — не будет! Мягко коснулся губами её волос.

Адана больше нет. Не будет. Никогда.

— Уже нет. Никогда, — прошептала Мира, озвучивая мысли и словно только сейчас осознавая весь ужасный смысл случившегося.

Они никогда не встретятся, чтобы поболтать. Ей больше не к кому и некуда приходить, чтобы посплетничать о бывших атради, ставших доа. У неё больше нет преданного друга, с кем можно поделиться последними новостями или посоветоваться.

И уже привычная ярость затмила боль.

Она выпрямилась, с ненавистью уставилась на сверкающую в лунном свете Сферу.

— Мира… — настороженно проговорил Ллэр, отстранился, попытался поймать её взгляд. — Мира… я…

Она обернулась, встречаясь с ним глазами. Слегка качнула головой, прося позволить сделать то, что чувствовала сейчас, что хотела больше всего — отомстить. Уничтожить.

И Ллэр выпустил, оставаясь на песке.

Она шагнула вперёд, к Сфере, уже вскинула руки, когда путь преградила Таль. Тоже бледная, испуганная. Приблизилась к Мире вплотную, обхватила ладонями её лицо, вынуждая посмотреть в глаза.

— Нет, девочка моя. Нет. Погибнут люди. Те, кто ни в чём не виноват.

Мира зло мотнула головой. Люди? Эти сытые ублюдки, лившие жизни Адана? Это о них она должна думать? Их жалеть? Да ни за что!

— Послушай меня, — не унималась мать. — Обещаю, что разберусь. Накажу тех, кто… — голос дрогнул. Синие глаза подозрительно блеснули, выдавая слёзы. — Сейчас важнее всего на свете ваш ребенок. Ты должна думать только о нём. Он — будущее. Смысл всего, — Таль перевела взгляд за спину Миры. Крикнула, обращаясь уже не к ней. — Прошу тебя, уведи её! Ей нельзя сейчас здесь находиться!

Зашелестел песок. Может, Ллэр вставал нарочито громко, может, её слух обострился, но Мире показалось, что сейчас она слышит каждую песчинку, вздрагивающую от его движений.

Миг, и Ллэр уже стоял рядом, обнимая за плечи.

Ещё миг, и вместо сиреневого неба — чёрное, с россыпью звезд. Вокруг — тишина, нарушаемая только биением собственного сердца.

Нэшта.

Мира выдохнула, потом жадно схватила ртом холодный воздух, и ещё раз, ещё, как будто не могла надышаться. Или, правда, не могла.

Ещё миг, и ощущения вернулись в норму. Ненависть и ярость исчезли.

Только боль никуда не делась.

— Эль, милый, не выпускай меня отсюда, — попросила Мира, слабея. Покачнулась и тут же почувствовала, как её подхватили сильные руки. Удержали, помогая устоять на ногах. — Таль права, я не должна… Но вряд ли смогу остановиться, если снова окажусь там, а вы не справитесь, потому что… — осеклась, вспоминая, что ещё сказала мать. Замерла, боясь повернуться. Боясь даже пошевелиться или вздохнуть.

— Ребёнок? — спросил Ллэр едва слышно, в самое ухо, обжигая дыханием.

Мира нервно сглотнула, решаясь. Хуже, чем сейчас, вряд ли возможно. Даже, если Ллэр не примет и уйдёт. Молча кивнула.

— Почему не сказала?..

Она не стала врать. Честно призналась:

— Боялась твоей реакции, — помолчала. Шёпотом добавила: — И всё ещё боюсь. Только… Я всё равно его хочу. Не потому что он там какой-то особенный, — Мира обернулась. Встретилась с Ллэром взглядом, пристально посмотрела в глаза. — А потому что он наш.

Таким растерянным она его ещё не видела. Растерянным, удивлённым и, кажется, тоже напуганным. Но он улыбался.

— Зря боялась, — Ллэр несколько раз моргнул, сглотнул. Обхватил её лицо ладонями. — Это я за вас теперь буду бояться…

— Будешь? — зачем-то переспросила Мира.

— Обязательно.

— Значит, ты… рад? — спросила она, не до конца осознавая его реакцию.

— Господи, ты еще спрашиваешь!.. — Ллэр рассмеялся, легко коснулся губами её губ, обнял, приподнимая над землей, снова поцеловал. — Ещё бы! Я просто… — он качнул головой, осторожно опустил Миру. Отстранился. — Да, я… да.

Из груди вырвался вздох облегчения. А потом снова вернулась боль.

— Какая же я дура… — Мира беспомощно огляделась. Подняла глаза на Ллэра. Тем, что она сейчас жива, тем, что у них родится малыш, тем, что вообще встретилась с Элем, она обязана Адану. Только теперь уже никогда не сможет даже просто сказать спасибо. — Адан… Он говорил, что ты обрадуешься, а я не верила. Мы ведь… Мы из-за меня туда пошли. Это я захотела… — она судорожно вздохнула. В отчаянии обняла Ллэра и расплакалась.

Он крепче прижал её к себе, ничего не говоря. А Мира, больше не сдерживаясь, дала волю слезам. Потом, когда все-таки сумела успокоиться, они ещё долго стояли, обнявшись. Молчали.

Наконец Ллэр шепнул:

— Ты сказала, наш ребенок будет «какой-то там особенный»?

— Так считает Таль, — она отступила назад, чтобы видеть его лицо. — Помнишь ту ночь, когда я привела тебя в мир тлай, и мы… — Ллэр кивнул, и Мира продолжила: — Это случилось тогда. Мать уверена, что наши с тобой гены, помноженные на энергию доа после всех пережитых метаморфоз, способны дать начало новой расе.

Он усмехнулся.

— И чем это нам всем грозит?..

— Не знаю… Никто не знает, — Мира невольно улыбнулась. — Страшно?

— Да, — Эль улыбнулся в ответ. — И это совсем не смешно!

— Ты ещё можешь отказаться, — она одарила его выразительным взглядом.