Клоны не рождаются (СИ)

На пол он не присел — опрокинулся. Попасть в вену шприцом у него тоже не получалось. Я осторожно спросила:

— Это лекарство, да?

— Штатное. — Кивнул Сенька чересчур резко, чуть не ударившись о стенку затылком. — Чтобы не спать. Вколол — и сутки как огурчик. А потом еще вколол и еще сутки… Нам это… выдают. Чтобы работать.

— Чтобы работать, значит. — Протянула я.

Повышенная тревожность, невнимательность, неспособность сконцентрироваться — иногда я думаю, с чем Сенька родился, а что пришло с отказом от сна. Возможно, Сенька раньше не был трусоватым раздолбаем, иногда я даже выдвигаю теорию, что его запои — конечный итог поисков его организмом хоть какой-то возможности хорошенько выспаться.

Понятия не имею, что именно намешано с той синеватой жидкости, бутылек с которой бесплатно выдают людям-служащим буржуи будущего вместе с набором одноразовых шприцов из старого-доброго пластика. Но сильно сомневаюсь, что они сами этим пользуются.

Тогда мне некогда было об этом размышлять. Я просто присела рядом и протянула руку:

— Давай, я сделаю.

Взяла эту гадость из его ослабевших пальцев. Нерешительно повертела в руках. Я же не умею делать уколы, ну. И не хотелось. Все-таки Сенька был слишком уставший, слишком разбитый, слишком… Даже Иванам-дуракам в таком состоянии говорили, что утро вечера мудренее.

К счастью, пока я колебалась, Сенька уронил голову на грудь и засопел. Не будить же! Я принесла подушку, несильно толкнула его в плечо, чтобы он сполз по стеночке на пол и хотя бы не спал лежа. Пол с подогревом — не продует.

Некоторое время сидела рядом, обняв колени. Я не могла решить, что же делать. Стало ясно, почему главнюк так легко согласился на наши условия. Так проще: изолировать в дальнем конце цеха, заткнуть рты подачками и подготовить все для устранения бракованных кукол. Я поняла и позицию Крейга: зачем привязываться к расходному материалу? Зачем отвечать на вопросы? Можно просто воспользоваться, а на утро забрать отдохнувшего протеже обратно.

Все, что он делал — выгораживал Сеньку. И я считала… да и сейчас считаю, что это вполне нормальный подход к делу. С точки зрения рептилоидной этики так точно.

Пойти с добытой информацией к Мико? Стоит ли? Я не была уверена, что она не выкинет что-то вроде ее выступления на первом туре. А это было бы глупо.

Это все еще может быть пьяным бредом, ведь так? Я никак не могла до конца в это поверить. Что-то не сходилось. Ерунда какая-то.

Я встала и села за собственный компьютер. У меня была открыта вкладка с Сенькиным первым фильмом — я нарыла его фильмографию почти случайно, я же тогда не знала, что он актер. Просто забила имя в поисковик, когда не знала, с чего начать.

«Чмок» я смогла досмотреть примерно до середины: ровно в этот момент на экране кончились гуманоиды, а я узнала, что главная героиня — нечто вроде таракана, шестиконечное членистоногое со жвалами. Забавный ромком моментально превратился в хардкорный хоррор.

Режиссеры решили, что переодеваниями сериала не испортить, так что до этого все было чинно, благородно, и героиня старательно строила из себя змеюку. А потом ка-а-ак сбросила шкурку!

Но первый Сенькин фильм — это не «Чмок». Первый — это локальный фильм, местячковый, рассчитанный на одну-единственную звездную систему. Сенькину родную систему.

Люди там консервативны. В основном фермеры. Ходят в единственное на многие километры кино семьями, едят самый обычный попкорн, запивая колой, предпочитают 3D полному погружению. И снимают тоже по старинке. Наверное, поэтому мне и понравилось. Я включила только чтобы отвлечься — и пропала.

Роль у Сеньки эпизодическая. Молоденький, аккуратненький, ясный мальчишка, который стремится в небо. Тянется вверх, как одуванчик, пытается обнять, охватить руками бескрайнюю синь… а потом война, оторванные ноги, искалеченная душа и пустой взгляд. Да, он добился неба — но что это было за небо! Расчерченное черными полосами истребителей, оно нависало над людьми свинцовой стеной. И из распоротого рыхлого брюха сыпались и сыпались бомбы вперемешку с радиоактивными осадками.

Ни в какое сравнение это не шло с его кривляниями в «Чмоке».

Тогда я впервые подумала, что несмотря на свой жалкий вид и суетливые движения, на каблуки, (Рост у Сеньки ниже среднего, вот он и комплексует немного) на слишком ухоженное для мужчины тело (тогда во мне говорили издержки консервативного воспитания: настоящий мужик должен быть небрит, брутален и волосат — и никак иначе) он несомненно талантлив. И что попытка угодить всем в «Чмоке» зарыла его талант очень глубоко в землю…

А потом я вспомнила, что Крейг говорил про пробы. Что у Сеньки они с утра.

А потом, когда впечатление от фильма чуть поугасло — что я, вообще-то, должна выяснить, есть ли зерно истины в том, что мне этот талантище наговорил.

И причем тут телепортационные рамки.

Почему я совсем не подумала про сорок восемь участниц, все еще снимавшихся в шоу? Я не была с ними знакома. Для меня они были абстрактными понятиями, я бы не смогла вспомнить ни одного имени. Безусловно, они где-то там существовали, но далеко и почти что не на самом деле.

Кто угодно скажет, что я эгоистична.

Но я просто не притворяюсь. Каждый выживает так, как может. Если кто-то не в силах понять, что предложение весело провести время на галактическом шоу пахнет жареным, разве я в этом виновата? Я не знаю, кем надо быть, чтобы в моем положении пытаться спасти всех и вся: я же даже не понимала толком, от чего.

Всегда завидовала героиням подростковых антиутопий. Однажды они осознают, что что-то не так. Примерно в то же время у них появляется возлюбленный, (если не два) который на ее стороне и соглашается, что все плохо и надо менять — или хотя бы пришить перламутровые пуговицы и бантик сбоку, чтобы со стороны смотрелось поприличнее.

Окружающий мир обожает этих девушек едва ли не больше, чем их крутой парень. Никаких шальных пуль, простуд и энцефалитных клещей в лесу. Прическа не портится, в ней не застревают жучки и веточки (если это не романтическая сцена и жучок — не повод для героя хорошенько покопаться в волосах героини). Смертельные раны не так уж смертельны или хотя бы достаточно пафосны.

Вы знаете хоть одну такую героиню, погибшую от шальной стрелы в копчик?

Вот я тоже.

Где мой возлюбленный, я спрашиваю? Вот где, а? Весь такой брутальный и неприступный, но с храбрым сердцем! Ну?!

Ладно, обойдусь без возлюбленного. Пусть только кто-нибудь скажет, где враг, которому можно набить морду, чтобы все стало хорошо, а? Вот поэтому я и завидую. Эти девушки всегда знают, что делать и куда идти. Они спасают людей на автомате.

А я понятия не имела тогда, да и сейчас творю всякую ерунду.

И да, я и не подумала о сорока восьми клонах. Потому что вообще не привыкла решать проблемы чужих взрослых людей. Я беспокоилась о себе и немножко о Мико.

Эгоистично?

Предлагаю дойти до ближайшей детской площадки и потребовать у трехлетнего мальчика снизить уровень преступности в Гонконге. Возможно, в качестве решения вам предложат куличик.

Это максимум.

У меня вот даже куличика не было.

Я вздохнула, посмотрела на дрыхнущего без задних ног внезапного соседушку и ввела в поисковик «принцип работы телепорта». Вопросы стоит решать в порядке очередности, так меня учили.

Практика подтвердила, что учили правильно.

========== 6. Кооперация ==========

Мико встретила меня хмурым:

— А я знаю, почему нам нельзя в телепорт. Ты только присядь и рыдать не смей.

Я уже тоже знала.

Потому что диспут на тему есть ли у клона душа, ну, тот, двухсотлетней давности, разрешился не в нашу пользу. Это была предсказуемая концовка — потому что тело, мозги и руки, чтобы плотненько занимать рабочие места, у них как раз были.

Когда-то давно в костры под тем же предлогом попадали рыжие девушки. Раньше я завидовала натуральным рыжим: они могут быть некрасивые, покрытые веснушками с ног до головы (книжные рыжие поголовно зациклены на своих веснушках) с ужаснейшими зелеными глазами (полцарства за зеленые глаза вместо серых! Тут их легко красят, но это не то), но они всегда особенные.