Планета двойников (Гримерка Буратино) (СИ)

   - Смелее, хозяин! - А Зося - язва.

   - В общем, э, надо где-то расположить гарем. Я обеспокоенно смотрел на хохочущих лялек и Борисова, который чуть по полу не катался от смеха. Посмотрит на моё недоумевающее лицо и новый раскат хохота. Вытирая, выступившие от смеха, слёзы Эльза сказала.

   - Да умеешь ты, Борн, удивлять. Сразу тебе наложниц подавай! Смотрите, ещё и лицо недоумевающее.

   - Вообще то, Эльза Густавовна, гарем - это женская половина дома.

   - Даа!

   - Гейши, мля, вы кормить нас будите или как? Пошли обедать.

  Глава 6.

   Прибыв в здание окружного управления, атаман Шатров развернул бурную деятельность. Собрал всех, кто ему попался на глаза - военных чиновников, казаков, казачат - направил на поиски всего, что выбивалось из казачьего уклада. Искать нужно было дома, людей, всё непонятное в станице и за станицей. Найти и доложить атаману.

   - На рожон не лезть. Выпроводил недоумевающих подчинённых, атаман прошёл в свой кабинет, решая, что делать: собирать данные или сразу озаботить вышестоящее начальство. Зазвонил телефон.

   - Господин атаман, вас спрашивает почтмейстер, - сообщила телефонная барышня.

   - Соедините. Взволнованный голос Ивана Николаевича Артемова, доложил об увиденных чудесах. Второй почте, машинах, парке, магазине и большом двухэтажном здание. И о чужаках, двоих, напугавших чуть не до смерти почтенного служащего.

   - Разберёмся. Это слово стало для атамана главным. За два часа расторопные подчинённые нашли много чего интересного. Это интересное и осмотрел атаман. Недалеко от парка находился нарядный флигель, обшитый особливыми досками, салатного цвета. Пустой. В Срединном проулке нашёлся ещё один дом с двумя выходами. В одной половине никого не было, а во второй нашёлся бухой мужик в спецовке железнодорожника. Мужик, как заведённый твердил, что он механик Пролетарского депо, и совал странный документ. Паспорт гражданина СССР на имя Пискунова Ивана Филипповича, 1926-го года рождения. А выпивал он 7 ноября 1968-го года, в честь праздника Великого Октября.

   - Надо меньше пить, механик. Сказал атаман, возвращая паспорт. - Ты бы тут хоть убрался что ли. Шатров брезгливо обвёл целый склад пустых бутылок, стоявших по всем комнатам.

   - Ладно, товарищ подполковник. А где тут у вас бутылки пустые принимают? Тут атаману дошло, что человек и, правда, из 1968-го. Дальше его потянули осмотреть ещё один объект, рядом с угловым домом казака Браслетова. На двух бетонных столбиках висел гудящий серый ящик, к которому шли провода. Внизу ящика атаман прочитал подпись красной краской по трафарету: "Проверен 1.07.2014 год". Трансформатор был ещё одной загадкой дня. Около трансформатора Шатрова нашёл есаул Евсиков, военный руководитель Сальского округа, с известием о том, что станица лишилась кладбища.

   - Даа, дела. Шатров перекрестился. - Давайте, Иван Иванович, посмотрим сверху на станицу. Посмотрели с колокольни собора святого Александра Невского. Окрестности разительно изменились. Станица лишилась бугра на северо-востоке, но приобрела озеро на севере, из которого вытекала речка. Речка огибала по западу и югу станицу и терялась в холмах на юго-востоке. Холмов этих отродясь не было, как и морского залива на юге, да ещё и с пляжем. На востоке станицы появился канал, а за ним невысокие горы, которые уходили на восток вдоль железной дороги. С этих гор привезли пиленные строительные блоки и кажется тротуарную плитку. Этого добра было много. А на станции стоял необычный состав.

   - Хороший нам парк достался, Роман Михалыч. Евсиков в бинокль рассматривал парк. - Погуляем!

   - Погуляем. - Даа, ты ещё тот гулёна! Недобро подумал о Евсикове атаман. За месяц, что прошёл с назначения Евсикова на пост военного руководителя округа, Шатров так с ним и не сработался. Был Евсиков ярым индивидуалистом, и лез, куда его не просили. - Карьерист, мля. Прям зло берёт.

   - Едем, Иван Иванович в правление. С нехорошими предчувствиями зашёл в свой кабинет. Сделал несколько телефонных звонков. Связи с Новочеркасском не было. Отвечал только Ростов, Торговая, Егорлыкская, Каменская и Куберле. - Даа, дела. Ладно, поеду кумекать с домом джина. Перекрестился, поправил амуницию, надавал ЦУ, и сел в пролётку. Злость ушла. Появилась уверенность, что всё будет хорошо. - Разберёмся, чай не война.

  Глава 7.

   Отобедали. Вернулись в прихожую и сходу попали на показ летней моды 2014 года. Девушки устроили дефиле одеяний, которые везла в Сочи "астраханская дива", любовница Ардальона, Анжела. Четыре чемодана были вскрыты, женские вещи валялись по всему дому. Их было много и ляльки продемонстрировав самое сногсшибательное, стали делить это богатство. Борисову достался чемодан Ардальона. Костюмы, обувь ему подошли по размеру, как говорится тютелька в тютельку.

   - Будешь, Борисов, вождём в европейском прикиде. Мне достался ноутбук "Toshiba" Ардальона, мобильник и две "флешечки" по 4 терабайт каждая.

   - Они, наверное, все ерундой забиты.

   Эльзе ничего не досталось, а что есть во флигеле, я не знал. Выход нашла Зося, я даже оторопел, когда из спальни Лолиты она принесла швейную машинку "Husqvarna" 1996 года выпуска и пачку журналов "Burda" с выкройками, потом куски ткани. Начиналось великое проектирование "тряпок" для Эльзы. Нам там место не нашлось, я и Борисов, занялись простой мужской работой. На улице. Проверили технику: бензин в машинах, масло, шины, свечи, свинтили номера; потом залили воду в пластиковую бочку на летнем душе.

   - Смотри, Николаич, огород у меня уменьшился, газовая "воздушка" пропала.

   - Надо в огороде, что-то посадить, лето ведь, - советовал Борисов. Покормили кур. Открыли гараж.

   - Борн, зачем тебе американская каска? А я с удивление рассматривал мотоцикл "Урал" с коляской, в камуфляжной расцветке. На брезенте коляски и правда лежала каска. Там же стояли два велосипеда - детский и дамский. Промолчал. Пошли смотреть, что было в летней кухне, недействующей, но с настольной газовой плиткой, действующей. Газовый баллон был почти полный. Потом залезли в погреб, вылезли оттуда слегка "уставшие" от домашнего вина и с банками домашней закрутки в руках. Дошли до двери и увидели толпу казаков перед воротами. Казаки класса "любопытные", вид "местные". Оставив банки на кухне, прошли в зал. Телевизор гудел какой-то музыкальный клип, Зося с Лиэль на полу кроили, Эльза смотрела в окно полузакрытое ролл - ставней. Обрадовала.

   - Борн, эти казаки тебе сейчас забор сломают. Посмотрел, действительно, казаки уже висели на заборе.

   - Их надо как то отогнать, мля.

   - Фу, Борисов, где ты опять выпил, в гараже? И ты, Борн! Борисов не отвечая Эльзе, что-то обдумывал. С пола донёсся голосок Лиэль:

   - Надо что-то написать, что бы они ни лезли.

   - Карантин. Вход запрещён! Придумала Эльза

   - Ага, а потом появится местная бригада психиатров с дюжими санитарами, хвать всех! Выдала Зося. Все обеспокоились.

   - Так, Лиэль, пиши, переодевайся, и пойдём вешать предупреждение.

   - Почему я?

   - Сейчас, за неподчинение, Борн тебя на губу отправит. Поднялся шум. Я в это время, сходив в спальню Лолиты, нашёл там альбомный лист, фломастер и две кнопки - шпажки. Принёс.

   - Пиши: Карантин. Я пойду, речь для казаков придумаю.

   - Борн, зачем ты мою дочь, ТУДА, отправляешь! - Взвилась Эльза, Борисов её одёрнул.

   - А кто идею подал? Та не съедят там твою, Лильку! Я вышел. Закурил на крыльце и, посматривая на казаков, обдумывал свою "речь". Казаки с забора слезли. - Вот это правильно, бо частная собственность. Гул их голосов стал сильней. - Счас выйдем. Дождался шагов в коридоре за прикрытыми дверьми и, не оглядываясь назад на Лиэль, пошёл к калитке. Мне было весьма не по себе. Перед калиткой до меня и казаков донеслась автоматная очередь со стороны вокзала. - Кто это там шмаляет? А, казаки тоже, смотри, стали волноваться. Казаки, отхлынув до дороги, смотрели, то на окна дома, то на меня, то в сторону вокзала, тихо волновались. - Что вы крутитесь, счас "Чапай" вам речь толкнёт! В общем, вышел я за калитку, сделал три шага влево и сказал: