Туристы (СИ)

====== Глава 53. Полесун. ======

Крольчихин и Федор Федорович забрали с собою Вилкина и куда-то поехали, оставив Константина в кабинете наедине со стажёром и... с мерзким полесуном, с которым им сейчас предстояло работать. Сенцов решил не сидеть, а действовать – чем дольше он сидит, тем дольше не сможет закончить работу и пойти к Кате... -Ну, что ж, могу авторитетно заявить вам, уважаемый! – эти слова говорил врач Мышкин, которого Сенцов заставил изучить “лесного гостя”. – Ваш дикий человек – людоед! -Людоед? – удивился Сенцов и испугался одновременно: он боролся с ним один на один, не зная, что полесун мог запросто слопать его! -Именно! – не оставил сомнений Мышкин, который сидел в кабинете перед сенцовским столом и всё больше пугал их со стажёром – во-первых, людоедом, а во-вторых – своей фантастической невозмутимостью. – Я изучил кости из его берлоги. Так вот: они человеческие! Берцовые и тазовые кости, рёбра и фрагменты черепов! Константин прослужил в милиции достаточно долго, однако живого людоеда не видел никогда – только на фотографиях, в ориентировках и по телевизору... Кроме Мышкина в кабинете торчал ещё и Овсянкин – как всегда, заваленный тоннами работы, он был нервный и лопал чизбургеры, которые заказал в “Макдональдсе”. Овсянкина заставили перелопатить первобытное жильё “лесного человека” – и он перелопачивал до самой поздней ночи, лазал там с фонарём, выискивая то, что может найти только лишь криминалист. Потом ночами сидел за экспертизами и напечатал целую кучу бумаг с результатами. Бумаги были сложены в папку, которую нервный Овсянкин зло шваркнул на сенцовский стол и угрюмо пробурчал вместо того, чтобы поздороваться: -Ну, ты, Костян, блин, “молодец”! Я уже супа горячего чёрт знает сколько не видел! Ты хоть, знаешь, где я ночевал? -Где? – по инерции спросил Сенцов, желая только отделаться от полесуна и бегом бежать к Кате. -На работе, вундеркинд! – рыкнул Овсянкин, скрюченными пальцами терзая свою папку, вырывая листы и кидая их перед Сенцовым. – Вот, читай-ка! Знаешь, сколько лет жизни я потерял, пока сделал всё это? Овсянкин что-то ещё клекотал, но Константин углубился в чтение, отстроившись от клёкота, чтобы не лишиться рассудка. Да, Овсянкин проделал поистине титаническую работу, на которую у Сенцова никогда не хватило бы ни сил, ни терпения... Криминалист изучил каждую из грязных тряпок, нашвырянных на пол берлоги... Они все принадлежали разным людям – Овсянкин определил это по микроскопическим остаткам волос и кожи, которые нашёл на них неизвестно какими неправдами... Читая, Сенцов чувствовал на спине мурашки – легенда бабули была правдива: наверное, полесун сожрал всех этих людей, отобрав у них одежду. Кости были похоронены в земляном полу берлоги – полесун зарывал остатки своих жертв после того, как поедал их – Мышкин и Овсянкин нашли останки только двоих человек, но может быть, там есть ещё. -Его психика на зверином уровне, – эти слова Сенцов услышал как сквозь вату, сквозь страх: надо же, людоеда поймал! Говорил врач Мышкин, и Константин отвлёкся от чтения. Хорошо, что Овсянкин печатает свои заключения на компьютере: почерк у него ужасный, похож на кардиограмму, и Сенцов никогда не мог понять, что он написал. -Я пригласил психиатра из психушки, и он установил, что этот полесун – настоящий Маугли! – продолжал тем временем врач Мышкин – с восторгом каким-то нездоровым. Ну, да, для него это нормально: обнаружил редкий клинический случай и радуется – может быть, ещё диссертацию про него напишет! – Человеческим интеллектом он не обладает и способен только на звериный образ жизни! Говорить он не умеет, пользоваться ложкой и вилкой – тоже не умеет. Вгрызается в пищу, как волк – одним ртом, руками не пользуется, опирается на них, как на передние лапы... Сенцов только хотел сказать, что полесуна нужно забрать в психушку, но тут заверещал из-за компьютера стажёр. До этого момента он тихо сидел, уткнувшись в компьютер, шелестел только клавиатурой, и Константин вообще не знал, что он делает: может быть, даже на сайте знакомств висит... -Ребята! – выкрикнул стажёр, а Сенцов аж вздрогнул, уставший от криков так, что пухла голова. – Я тут кое-то узнал: пять лет назад в селе Кучеров Яр пропал участковый Хвостов Ярослав, капитан милиции! И у меня есть версия насчёт формы нашего полесуна: он съел Хвостова, а его форму забрал себе! Кстати, ребята, фотография Хвостова – вот! Стажёр отодвинулся от монитора, и Константин смог увидеть неудачливого участкового, который закончил жизнь в желудке чудовища. Кажется, ему не больше лет, чем самому Константину, он улыбается во весь рот и снабжён небольшими рыжеватыми усиками. -Рост – сто девяносто, вес – восемьдесят шесть! – Ветерков привычно сообщил антропометрию пропавшего милиционера. – Мышкин, скажите, там, среди костей, есть подходящие? -К сожалению, нет, – расстроил стажёра “последний врач”. – Рост погибших – примерно сто восемьдесят и сто шестьдесят сантиметров, и один из них – женщина. -Сто шестьдесят? – уточнил Сенцов, по логике полагая, что женщина ниже. -Нет, уважаемый! – хохотнул Мышкин, разглядывая фотографию почившего Хвостова поверх своих очков от дальнозоркости. – На этот раз женщина оказалась выше своего брата по несчастью на двадцать сантиметров! Хы-хы. -Хвостов – не первая жертва полесуна! – заявил Овсянкин, сдвигая свои очки на самый нос. – Возраст костей из его берлоги – примерно пять лет! Полесун сначала эту парочку слопал, а потом – Хвостовым закусил! Чёрт, Сенцов, угораздило же тебя его заграбастать! -Я думал, что он – наш “киллер”, – угрюмо буркнул Сенцов, понимая, что за полесуна премию ему не дадут... Хоть бы выговор не влепили... Хотя, может и не влепят: избавил же мир от людоеда, подвиг, всё-таки, совершён! -Нужно пробить всех пропавших возле Кучерова Яра! – догадался вдруг стажёр и снова полез в компьютер. Все заявления о пропаже людей годами собираются в безразмерную милицейскую базу, скорее всего, он найдёт и опять почувствует себя героем. -Обрадуем сейчас Крольчихина, блин! – уныло протарахтел Сенцов, ведь у Крольчихина и так работы по горло – ещё людоедом нагрузили... -Не бойся, Костян, “киллером” твоим этот обезьян быть не может! – ехидно заметил Овсянкин, собирая свои заключения назад в папку. – “Люггер” у него я не нашёл! -Я понял! – мрачно огрызнулся Константин и сел писать отчёт о проделанной работе, ведь Крольчихин всё равно стребует с него отчёт – лучше заранее нацарапать, пока не мешают, чем потом отвлекаться на всё и вся и переписывать одно и то же десять раз подряд. Овсянкин с Мышкиным разбежались – Овсянкин засядет за свою работу, а Мышкин – будет “общаться” с мертвецами, у него это хорошо получается. -Вот! – стажёр имеет дурную привычку – взрываться диким криком, когда что-нибудь найдёт. Вот и сейчас он взорвался, подскочив, и Константин понял, что отчёт придётся переписывать. -Блин... – рыкнул Сенцов, выкинув испорченный отчёт. – Что там у тебя – сенсация? -Пять лет назад пропали туристы: Марта Агеева и Руслан Щепкин! – торжественно заявил Ветерков, довольный тем, что у него все так быстро находятся. Неужто думает провести классическое “расследование в кабинете”?? Не тут-то было! Сейчас, Сенцов организует ему весёлый “круиз” по следам людоеда! До ночи будет “отдыхать”! -Рост Агеевой – сто восемьдесят два, а Щепкина – сто шестьдесят три! – продолжал радоваться стажёр. – Они! -Похоже, – согласился Сенцов. – Давай, связывайся с роднёй – осчастливим! -Есть! – довольный стажёр поспешил списать из ориентировок телефоны родственников пропавших субъектов и принялся звонить так, что аж телефон у него задымился. *** Дождавшись, пока стажёр закончит лепетать, призывая Агеевых и Щепкиных посетить их Ровд, Константин немного молча посидел, обмозговывая план действий, а потом – твёрдо сказал стажёру: -Пошли! -Они меня “гестаповцем” обозвали... – угрюмо протарахтел стажёр, оставляя свой стол, замусоренный шалушками, конфетными фантиками и заляпанный плюхами кофе... Зоя Егоровна его уже ненавидит – даже рапорт написала на имя Тетёрки, и стажёру повезло, что Крольчихин вовремя нашёл его и выкинул, пока начальник не вцепился. -Ну, что ты ползаешь? – подогнал Ветеркова Константин и широким шагом вышел в коридор. -Сенцов, это ты дикаря в изолятор затаранил?? – в коридоре на Константина напал сержант Казачук – взмыленный такой, как будто бы у него из изолятора – массовый побег. -Ну, я... – пробухтел Сенцов. – Я пока ничего не выяснил – он разговаривать не умеет... -А ты знаешь, что туалетом пользоваться он тоже не умеет?! – завизжал ему в ухо Казачук, нервно подскакивая и моргая красными глазками. – Изгадил так, что даже другие заключённые жалуются! Зоя Егоровна – в трансе, шваброй меня отходила, спину не разогнуть! А чтобы убрать за твоим зверем – его только дротиком нужно усыпить, а то загрызёт! Кидается, блин, на дверь и решётку грызёт! Нары уже обгрыз! Чуть руку мне не отхватил, когда я пытался его накормить! -Во, блин... – Сенцов больше ничего не смог сказать, прижатый валом информации. Дротика у него нет, и заходить к чудищу в клетку он не станет – не хочет стать очередной жертвой людоеда. Мивину он, скорее всего, не ест – только людей, свеженьких, тёплых... -Ах вот, кто у нас гадюка! – выпрыгнула из-за поворота Зоя Егоровна, размахивая своей толстой длинной шваброй. – А ну, Сенцов, давай – тряпку в зубы и иди убирай мне! Твой дикарь – ты за ним и ходи! А я не хочу! Во-первых, он меня заразит, а во-вторых, сожрёт! Сенцов понял, что его обложили. Убирать за людоедом он совсем не хотел – лучше ехать в Кучеров Яр и выискивать родственников убитых и съеденных, чем входить “в клетку к тигру”. -У... у меня много работы... – поспешил отбояриться Сенцов, схватив стажёра за рукав. – Ветерков, идём, – негромко зашипел он ему на ухо. -А у меня что, мало?? – взвыла Зоя Егоровна и громадными прыжками поскакала к Сенцову, готовая сама его загрызть. – Давай, пока не помоешь – не пущу!! -Бегом! – скомандовал Сенцов стажёру и понёсся по коридору так, будто бы его лев догонял. Лучше сегодня не возвращаться в отделение – напишет в отчёте, что задержался в Кучеровом Яру до ночи. Крольчихин поверит, ведь с Сенцовым такое случается часто. *** До Кучерова Яра добрались по навигатору – Сенцов тут никогда раньше не бывал, вот и включил на всякий случай навигатор, чтобы не заблудиться в неизвестных дебрях. Стажёр как всегда понёс за собой ноутбук – ждал всё весточки от родственников бомжей. Сенцов никогда бы не занимался такой чепухой, но стажёру ещё не надоело работать -вот он и работал. GPS-навигатор был холоден и беспристрастен. Он вывел Константина как раз к нужному посёлку, не ошибившись ни разу, когда на пути вставала развилка. Сенцов и на этот раз взял машину под свою подпись, освободив стажёру время для лазания в Интернете. -Приехали, стажёр, вылазь с машины! – затормошил его Сенцов, как только застопорил служебную “Дэу” на узкой парковке напротив местного опорного пункта – рубленной избы с почернелой крышей, около двери которой висела синяя табличка: “Опорный пункт”. -Уже? – не поверил стажёр – думал, наверное, что Константин будет полдня плутать. -Всё! – сурово постановил Сенцов и вылез из кабины на покрытый давешним асфальтом пятачок без разметки. Стажёр недолго копался – вылез наперевес с ноутбуком, и Сенцов поставил машину на сигнализацию. Константин уверенно зашагал к побитому крыльцу и неновой двери, чтобы дёрнуть за приржавевшую ручку и вступить во мглистый, сыроватый коридор. Сенцов мог бы позвонить участковому по телефону, но решил побеседовать лично – всё-таки, пойман людоед, умявший его предшественника. За Константином шагал стажёр, и шаги порождали неприятное эхо. Сенцов отринул ненужные мысли, потому что на двери, к которой он подошёл, было написано: “Участковый уполномоченный капитан Семин В.Д”. -А вот и мы! – определил Сенцов и громко постучал в дверь. -Войдите! – крикнули по ту сторону, как-то кажется испуганно, что ли? Сенцов не стал ждать ни секунды – толкнул дверь и вступил в кабинет, мебель которого, похоже, купили по объявлению в газете, где граждане продают то, что им не нужно. -Здравствуйте! – громко поздоровался он и увидел, как толстощёкий участковый лихорадочно щёлкает компьютерной мышью. Может быть, пасьянс закрывает, а может – на соцсети сидел. Сенцову всё равно, “в чём” он сидел – Сенцов сам иногда сидит – Константина интересовало мнение участкового о местном “лесном чудовище”. И вообще, знает он о нём или не знает? -Здравствуйте, – ответил ему капитан Семин и поднял глаза от компьютера, уставившись на Константина, как на новые ворота. Наверное, не подозревает даже, зачем они с Ветерковым к нему пришли. -Капитан Вадим Семин... – на всякий случай представился участковый, а на столе у него пирожки лежали в тарелке. Один надкушен – ел и игрался в компьютер на рабочем месте. -Оперуполномоченный Сенцов Константин! – ответил ему Сенцов, показав удостоверение. – Калининское Ровд, город Донецк! Это – стажёр Ветерков Сергей! – добавил он, кивнув на стажёра, который семенил позади, удерживая в руках свой ноутбук. Капитан Семин уставился на Сенцова и стажёра вопросительно: мол, зачем пришли? -Узнаёте? – осведомился Константин и показал Семину фотографию звероподобного полесуна – в полный рост, в милицейской форме. -А... это что – карикатура? – неподдельно удивился Семин, поглазев на фотографию и вновь уставившись на Сенцова. -А вы как думаете? – осведомился Сенцов, определив для себя: Семин ни сном не духом о том, какой “зверь” годами водился у него под носом и поедал людей. -Бомж... – неопределённо пробормотал Семин, оставаясь таким удивлённым, как новорождённый. -А вот и нет, ошибочка вышла! – пригвоздил его Сенцов, прочно усаживаясь на стул для посетителей так, что его сам чёрт не сгонит до тех пор, пока он не выяснит всё, что ему нужно. -А? – Семин не прекращал удивляться, а Сенцов удержал себя от того, чтобы сказать ему ехидное “Бэ!” и непререкаемо сообщил: -Этот человек много лет жил в пещере рядом с вашим посёлком и промышлял охотой на людей! -Да?? – глазки участкового полезли на лоб, и если бы он ел сейчас – он бы подавился и мог бы умереть вообще. -Да! – констатировал Сенцов и тут же задал пригвождающий вопрос: -Товарищ Семин, вы хоть знаете, что случилось с вашим предшественником? -Пропал без вести, а что? – прокрякал Семин, не прекращая удивляться ни на секунду. -Не пропал! – Сенцов едва не рявкнул. – Сегодня мы выяснили, что вот этот троглодит его съел и носит его форму вот уже пять лет! А где вы были все эти годы? -Т...тут... – выдавил участковый. – А... что? -Неужели, вы его не искали? – вопросил Константин, ёрзая от злости. -Искали... – робко возразил Семин, напуганный людоедом. – Приезжали следователи из Донецка... Этот, Волк... или Сыч... Звериная фамилия... -Лис? – поправил Сенцов, думая о том, что да, такой точно найдёт – кукиш с маслом и с сыром. -А, да, точно – Лис! – согласился Семин. – Лис Анатолий. Только он его не нашёл – они прочесали лес, опросили всех и не нашли... -А мы, вот, нашли! – строго сообщил Сенцов и снова показал Семину фотографию полесуна. – Смотрите, смотрите! Это – его убийца! У вас есть предположения насчёт того, кем может быть этот человек? -Н... нет... – булькнул Семин, вертя в руках коротенький тупой карандашик. – У нас в посёлке таких нет... -Ясно, а как насчёт этих людей? – Сенцов показал Семину фотографии пропавших пять лет назад Агеевой и Щепкина. -А... понимаете, тут тёмная история была... – залепетал Семин, и Сенцов догадался: он его в чём-то уличил. -И что за история? – Константин вцепился в него клешнями, так же, как Крольчихин вцепляется в свои “жертвы”. – Рассказывайте, вы обязаны помочь нам изобличить преступника! -А... Хвостов... вы, наверное, уже знаете, что это был наш участковый... – начал Семин. – Он пошёл их искать... туристов этих. Странная была парочка – он маленький такой, кургузый, а она – великанша. Я ещё смеялся, что на свадьбе она его на руках тащила, а не он её. Они что-то пещерами какими-то увлекались или чем... хотели лезть на Чёртов холм, а тогда там оползни были, и Хвостов им об этом сказал, а они взбрыкнули, обозвали его “бюрократом” и полезли на холм... А потом, вечером, они позвонили к нам в ОПОП и сказали, что где-то потерялись или застряли... Я был у Хвостова помощником, и он мне сказал, чтобы я тут, на телефоне сидел, а сам пошёл их искать. И не вернулся... Я ему звонил, а он не отвечал. -Вот это да! – зазвучал стажёр за спиной Константина. – Полесун в один день троих человек уписал! -Дикарь этих туристов тоже съел! – сурово сказал Сенцов Семину. – В его берлоге нашли их кости! -А... Хвостова вы нашли? – Семин позволил себе робкий вопросик, а Сенцов покачал головой: -Пока нет, но мы продолжаем раскопки берлоги дикаря. И ещё, скажите, сколько у вас в посёлке пропавших людей? -А... Хвостов только... – пробормотал Семин. – И эти туристы. А больше никто не пропадал... И я не знал даже, что тут людоед живёт, а легенды эти, про полесуна, тут веками ходят – с Киевской Руси ещё живёт эта легенда! Бабки все верят, дедки, да попы?! А я, всё-таки, милиция... А... товарищ оперуполномоченный... – предложил Семин. – Вы должны поговорить с семьёй Хвостова. Они до сих пор не могут смириться... -Хорошо, – согласился Сенцов. – Вы адрес дайте! -Я с вами пойду, – напросился Семин. – Они тут близко живут. -Ладно, – кивнул Константин, в душе которого селилось всё больше и больше кошек... Уезжая сюда из Ровд, он надеялся раскрыть “дело полесуна” и избавиться от дикаря, скинув с плеч проклятую гору, но гора почему-то не падала. Что-то в этом деле не так, ведь если бы полесун питался людьми – они постоянно бы исчезали, да и Овсянкин бы в его норе нашёл бы больше костей... Сенцов сам видел, какую огромную яму он там разрыл, но больше костей не было... И зачем вообще дикарю крысы и курица, если он кушает свежих людей?? И в другое время, явившись к Хвостовым, Сенцов начал бы терроризировать их вопросами, а сейчас задумался над тем, как он вообще, явится к ним и скажет, что их родственника полесун сожрал?? -Напарник, тебя не тошнит? – осведомился стажёр, заглядывая Сенцову в лицо, когда тот по инерции шагал туда, куда вёл их пухлый Семин. -Нет, а что? – буркнул Сенцов, шагая. -Видок у тебя... тошнительный... – пробормотал стажёр, с ноутбуком под мышкой. -Здесь что-то не так... – глухо протарахтел Сенцов, маршевый шаг которого превратился в глупую семенящую походочку труса. Хвостовы жили в большом доме – в большом и очень старом, похожем на старый терем, сложенный из толстых брёвен... ещё во времена Киевской Руси. Брёвна от времени уже почернели, а на балкончике, похожем на скворечник, сушились на верёвке синие штаны. -Вот тут они и живут, – тихо сказал Семин, подкрадываясь к высокому каменному забору, к железным воротам, около которых был привешен звонок. Семин нажал на кнопку, и вскоре за воротами послышались негромкие шаги. -Кто там? – осведомился женский голос, и Семин поспешил ответить: -Елена Степановна, это я, Вадим Семин! Видимо, Елена Степановна хорошо знала Семина, раз так охотно принялась отпирать засовы. Что-то много у неё засовов – Сенцов насчитал аж четыре штуки... странно. Покончив с засовами, Елена Степановна показалась на пороге, и на вид ей было лет сорок. Худая, в домашнем цветастом халате, Елена Степановна казалась уставшей и перегруженной заботами, она тихо поздоровалась с Семиным и вопросительно посмотрела на Сенцова. -А, Елена Степановна, это из Донецка, оперуполномоченные Сенцов и Ветерков, – сказал Семин каким-то виноватым голосом, словно винил в смерти Хвостова себя. – А, товарищи, это Елена Степановна Хвостова, жена... Хвостова. -Проходите, – Хвостова пропустила их во двор, и Константин увидел ровненькие грядки, засаженные неизвестными овощами, дорожки, вымощенные аккуратной тротуарной плиткой. На качелях, установленных недалеко от дома весело катался румяный мальчишка лет семи, а на подоконнике лениво развалился толстый кот – такой косматый, что даже ушей не видно. А на другом подоконнике сидел ещё один кот – сфинкс. -Гражданка Хвостова, – Сенцов решил быть бесстрастным, каким на его месте был бы Крольчихин. – Мы приехали насчёт вашего мужа. -Проходите в дом, – предложила Хвостова, открывая раритетную дверь. -Спасибо, – поблагодарил Сенцов и вступил под сень просторной прихожей, где всё было, словно сто лет назад – сурово антикварное, давящее разум седой стариной. Если бы в эту витиеватую люстру вставили вместо лампочек свечи – можно было бы решить, что они со стажёром перенеслись во времени в дореволюционные годы. Хвостова повела их на кухню, которая изумила Сенцова встроенной мебелью и точечным светом, и усадила за стол, наполненный всякими сладостями: вафлями, конфетами, пирожками с вишней... Сенцов сел и не заметил, как перед ним появилась чашка горячего чая. -Ешьте, – угостила их Хвостова, и Сенцову становилось всё тяжелее сказать ей о том, какой страшной смертью погиб её муж. Еда встала у Сенцова поперёк горла, и он решил не есть, потому что начинало тошнить от нервов. -Елена Степановна, – осторожно сказал Семин, который тоже ничего не ел – не мог , наверное, так же, как и Сенцов. – Мои коллеги из Донецка нашли Ярослава Федоровича... Вернее, его убийцу. -Ах, – горько вздохнула Хвостова, присев на стул около Сенцова. – Я уже и не надеялась увидеть мужа живым. Уже смирилась с его смертью. Спасибо хоть на этом – я думаю, он понесёт наказание. Мой сын отца никогда не видел – только на фото... -Гражданка Хвостова, посмотрите! – Сенцов хотел покинуть этот дом поскорее, потому что его терзало чувство вины. Она накормила их, напоила чаем, а он в свою очередь преподнёс такую свинскую новость. -Да, да, – Хвостова согласилась, она даже не ругалась, не истерила, как это обычно бывает – да, она полностью смирилась и готова узреть полесуна. Сенцов дал ей его фото, она глянула и тут же вытаращилась, пригвоздив Сенцова взглядом, наполненным отвращением и ужасом. -Кто это? – полушёпотом осведомилась она, положив страшную фотографию на стол, возле вазы с конфетами. -Убийца, – Сенцов сделал свой голос бесстрастным, как у робота, чтобы не выдавать никаких своих эмоций. – Мы его схватили, он под стражей... – у Константина не хватило сил сказать ей, что Хвостов не просто убит, а съеден, и полесун все пять лет щеголял в его форме. Хвостова собралась что-то сказать, но вдруг из недр огромного дома появилась старушка. Аккуратная такая, благообразная старушка в косыночке, в старомодном платье и в фартуке – она проковыляла в кухню с палочкой, прищурилась через очки и осведомилась старческим голосом: -Елена, кто это у нас в гостях... -А... мама... – Хвостова замялась, не зная, что сказать старушке, но старушка подошла вплотную и спросила – у Сенцова почему-то, а не у Хвостовой: -Вы по поводу Ярослава? -Да, – Сенцов решил быть твёрдым до конца, ведь ему ещё не раз придётся сообщать родственникам об убийствах близких. – Он убит. Вот фото убийцы. Константин вручил старушке страшенного полесуна и отвернулся, чтобы не смотреть... А старушка повертела фотографию в своих худых руках, приблизила к глазам, а потом вдруг охнула и сложила руки на груди в молитвенной позе, выронив фото на пол. -Ой... – старушка разохалась, будто привидение увидела, и Сенцов подумал, чт она испугалась полесуна... – Сынок, – она аж вцепилась в Сенцова своими пальцами, шокируя всех, включая Хвостову и Семина. – А можно я на него живого посмотрю? – бабуля, буквально, взмолилась, не выпуская Сенцова. Константин раскрыл рот... -Мама, вы так не... – Хвостова решила сказать что-то старушке, но та отрезала: -Молчи, Елена, ты не понимаешь! Я хочу посмотреть на него живого! -Да, пожалуйста... – протарахтел Сенцов, освобождая свой рукав, который бабушка, буквально, прорывала. – Хоть сегодня... -Я хочу сегодня посмотреть, – тихо попросила бабуля. – Отвезите меня к нему! -Поехали! – Сенцов согласился охотно: хорошо бы, она узнала в этом полесуне кого-нибудь. Тогда можно будет вытащить дикаря из перегаженного изолятора, отправить в психушку, а изолятор, так и быть, помыть на радость Зое Егоровне. -Вы его узнали? – поинтересовался у старушки Сенцов, пока они шли через двор к служебному автомобилю. -Я должна посмотреть на него живого, – ответила старушка... Ну, живого так живого – будет ей живой, если она так хочет! Звали старушка Глафира Ивановна, и Елене Хвостовой она приходилась свекровью. Пока ехали в отделение – она красочно пересказала всё детство погибшего Ярослава, и Сенцов теперь знал наизусть, когда, где и сколько раз последний упал и разбил коленку, какие оценки имел он в школе, как заступался в классе за девчонок, которых другие пацаны дёргали за косы, как выбрал профессию милиционера после драки в местном клубе, где Ярослав отделал бандита, решившего кого-то там ограбить... *** В отделении Сенцова поджидала делегация: сержанты Казачук и Морозов, а так же – разъярённая Зоя Егоровна, которая не ушла домой в пять часов, как положено, а терпеливо дожидалась возвращения Сенцова... Чтобы замахнуться шваброю, как разящим мечом, и сурово зарычать, выскочив из-за поворота: -Ну, что, гадёныш, приполз?? -Та, приполз! – Константин решил огрызнуться и пройти дальше, потому что у него завелись дела поважнее ругани с уборщицей, но Зоя Егоровна прочно заступила ему дорогу, потрясая своей убойной шваброй и изрыгнула, едва ли не дыша огнём: -Сенцов! Ты мне отсюда не уйдёшь до тех пор, пока за дикарём своим не перемоешь! Я не хочу, чтобы он меня загрыз, да и гадости его убирать тоже не хочу! -Зоя Егоровна! – сказал ей Сенцов железным голосом. – У меня свидетельница, которая может установить его личность! Как только она это сделает – я его вытурю в психушку!А пока вы тут стоите – он будет торчать в камере и гадить! -Та, чёрт с тобой, гадёныш окаянный! – выплюнула Зоя Егоровна. – Ну, веди свою свидетельницу! Только я с вами пойду – хочу убедиться, что ты меня не надуешь! -Та, не надую, пропустите! – фыркнул Сенцов, сдвигая с дороги швабру вместе с уборщицей. – Сейчас, вытурю хищника, блин! Зоя Егоровна посторонилась, пропуская Константина, за которым хвостиком следовала Глафира Ивановна, и стажёр Ветерков. Как только они прошли – уборщица прочно села на хвост, таща за собой и швабру и своё тяжёлое железное ведро. -Ну, что, Сенцов, будем убирать? – в изоляторе на Константина насыпались Казачук и Морозов – Морозов пришёл, чтобы сменить Казачука на посту, а Казачук показал ему, как полесун изгадил свою камеру. -Я, между прочим, сейчас узнаю, кто он, а вы штаны здесь протираете! – огрызнулся Сенцов, ледоколом продвигаясь сквозь них к нужной камере. – Ты хоть раз стрелял, Казачук? Казачук что-то заклекотал, огрызаясь, а Константин, продвинувшись вглубь изолятора, понял, почему они так переполошись... “Ароматы”, из-за которых невозможно было жить, витали уже на подходе к камере полесуна, и Мишак, которому не повезло быть его соседом, нервно выглянул в окошко и дышал ртом, вращая обалдевшими глазками. -Тьфу ты, чёрт! – плюнул Сенцов, жалея, что изолятор не додумались оснастить противогазами... респиратор бы тоже подошёл – на худой конец, очень худой. -Фуууу! – закряхтел позади него стажёр, Сенцов понял, что он собрался по девчоночьи выбежать на воздух, и остановил его железным приказом: -Стоять, Ветерков! -Та я помру сейчас! – заикаясь, выдавил стажёр, топоча и шаркая своими неуклюжими ногами. -Ртом дыши! – несокрушимо заставил его Константин, хотя сам помирал... -Ну, окаянный, понял теперь?? – лаяла в арьергарде Зоя Егоровна, но Константину было совсем не до неё... Только Глафира Ивановна невозмутимо двигалась вперёд – может быть, у неё от старости отшибло нюх, но она абсолютно не обращала внимание на запахи, и шагала до тех пор, пока Сенцов не сказал: -Он тут! Смотрите! – он открыл окошко и отошёл, побоявшись даже смотреть на те художества, которые вытворил в камере треклятый полесун. Глафира Ивановна заглянула в окошко, а потом – вдруг попросила: -Вы меня впустите, вижу я плоховато... -Да он дикий... – пробормотал Сенцов, испугавшись, что по его милости эта благообразная старушка может погибнуть жуткой смертью. – Наброситься может... -Ничего, – покачала головой Глафира Ивановна, которая так и рвалась прямо в пать чудовищу. – Я должна посмотреть, впустите... -Казачук, ключ! – крикнул Сенцов, а спустя пару минут ему по цепочке передали ключ – Казачук не пожелал приближаться к пенатам полесуна и отдал ключ Зое Егоровне, та – Ветеркову, а стажёр уже передал Константину. -Спасибо! – рыкнул Сенцов, нехотя отпирая камеру. Он хорошо запомнил, как полесун озверел, когда увидал Евдокию Кошкину, поэтому, победив замок, он вытащил свой табельный пистолет. Если полесун нападёт – он пристрелит его к чертям собачьим и забудет о нём! Сенцов приотрыл тяжёлую дверь, дыша ртом, и Глафира Ивановна тот час же скользнула за неё... Сенцов похолодел: людоед разорвёт её в клочки... Презрев ужас “ароматов”, Сенцов вступил в камеру вслед за ней... Уборки тут действительно, по горло... Константин даже не знает, как переживёт эту адскую уборку, не сбрендив с ума... Полесун вскинул свою звериную голову, как только заметил, что к нему пожаловали гости. -Ррррр! – зарычал он забился в угол, как зверь, чтобы на него не напали сзади. – Ррррр! – рыкнул он из угла, тараща тупые глазки. -Ну? – Сенцов хотел, чтобы Глафира Ивановна быстрее дала показания, чтобы убраться из этого жуткого места, но та почему-то медлила, разглядывала-разглядывала, не боясь даже того, что полесун дико присел на задние лапы, готовясь к звериному прыжку... -Ярик... – вдруг проскрипела Глафира Ивановна, протянув к страшному зверю свои тощие старческие руки. – Сынок... Сенцов опешил. Застыл с разинутым ртом, он наблюдал, как полесун, словно бы, подобрел. Из его гориллообразного облика исчезла звериная злоба, сделав его похожим на большого доброго кота. Прекратив яриться и обмякнув, дикарь издал нечто подобное урчанию и немного подался вперёд, чтобы приблизиться к Глафире Ивановне. -Казачук, Казачук... – едва не задыхаясь, позвал Сенцов, желая, чтобы сержант приготовил на всякий случай шокер – а вдруг монстр вздумает напасть?? -Та я не пойду туда... – проклекотал где-то в коридоре Казачук... -Тащись давай, трус, или мне придётся его пристрелить! – зарычал Сенцов... но в следующую секунду слова застряли. Полесун, прежде преисполненный агрессивной дикости, встал на четвереньки и по кошачьи подполз к Глафире Ивановне, завертевшись у её ног, словно огромный, ласкающийся кот. В спину Константина кто-то пихнул, и Сенцов вздрогнул от неожиданности. -Напарник? – за Константином топтался стажёр, зажимая нос пальцами и дыша ртом. -Глянь... – прошептал Сенцов, кивнув вперёд, где Глафира Ивановна, обливаясь слезами, гладила полесуна по лешей голове. -Узнала, что ли? – удивился Ветерков, не приближаясь. -Ка-кажется, да... – выдавил Константин, топчась... -Так, что тут происходит... -Ой, бли-и-и-ин! -Та, чё-ёё-ёрт! – из коридора раздались скрипучие голоса, среди который взревел мощный голос Зои Егоровны – самый скрипучий: -Я с Сенцова три шкуры спущу, если он мне тут порядок не наведёт! -Так, сейчас я тут буду шкуры спускать! – это зарычал голос Крольчихина, а потом следователь, топоча преодолел “коридор ужасов” и оказался возле Сенцова. -Сенцов! – загремел он, нацелив на Константина громы и молнии, но в следующий миг заглох – заглянул в “жуткую камеру” и увидал, как Глафира Ивановна по матерински приголубила косматое чудище, которое мирно урчало, свернувшись калачиком у её ног. -Я тут кое-то про полесуна узнал... – тихонько пробормотал Константин на ухо Крольчихина. -Давай, Сенцов, бухти, а то я сейчас обед тебе свой покажу... – буркнул следователь, которому дикие запахи тоже были явно не по душе. Сенцов уже заткнул свои внутренние ноздри и абстрагировался от “ароматов”, сделавшись бесстрастным и бесчувственным. -Я установил, чьи кости у него в берлоге, – невозмутимым голосом сказал он. – Пять лет назад в тех местах исчезли двое туристов: Агеева Марта и Щепкин Руслан. Мы со стажёром уже вызвали их родственников, они скоро будут у нас. -Так, отлично, – похвалил Крольчихин, одобрительно кивая – доволен, небось, что избавится от полесуна. – А этот... хищник... блин, кто? Узнал? -Почти... – пробормотал Константин. – В посёлке Кучеров Яр пять лет назал пропал ещё и участковый – Хвостов Ярослав, и мы со стажёром нашли его семью. Вот, Глафира Ивановна Хвостова, и как я понял – она решила, что полесун и есть Хвостов Ярослав... -Ага, – кивнул Крольчихин и расплылся в довольной улыбке. – Сенцов, нужно протокол оформить, и тогда можно будет этого Хвостова отправить на лечение! -А, Глафира Ивановна! – Константин позвал старушку, но та отказалась выходить. -Я от своего сыночка не пойду! – запротестовала она, не отпуская голову “зверя”. – Я пять лет ждала его, сердце моё чуяло, что жив мой сыночек! Я его, наконец, нашла! Только попортило его... Ой, як попортило! Горюшко моё... -Так, Глафира Ивановна! – Крольчихин решил взять инициативу на себя и храбро вступил в камеру, не побоявшись ни полесуна, ни его цветистого запаха. – Мы должны оформить протокол опознания вашего сына, и тогда мы сможем отправить его на лечение. Пожалуйста, пройдёмте в кабинет! Следователь взял старушку под руку и решил вывести, но полесун вдруг оскалился, дико зарычал и решил прыгнуть, чтобы навалиться на Крольчихина, прижать к полу и загрызть... -Тихо, сыночек, скоро мы домой поедем, – тихонько сказала Глафира Ивановна своим добрым голосом, и полесун, как по волшебству затих и отполз на дальние нары, заскулив, как верный пёс. -Ну, вот и прекрасно! – обрадовался Крольчихин и повёл старушку в кабинет, чтобы написать протокол и избавиться от зверя по всем правилам. – Стажёр, с нами пойдёшь – протокол будешь писать! – приказал он Ветеркову, и стажёр с готовностью посеменил за ними, довольный тем, что можно выйти из “камеры пыток”, и Зоя Егоровна его не тронет, потому что его защищает Крольчихин. Константин решил выскользнуть под шумок, потащился за ними и увидел, что рядом с изолятором топчутся Федор Федорович и Вилкин. Вилкин, чертыхаясь, затыкал нос, Федор Федорович тоже затыкал нос – только молча, но тут возникла грозная Зоя Егоровна. -Сенцов, а тебя, гадёныш, я попрошу остаться! – зарычала она, взмахнув шваброй. – Убирай давай! -Так, Сенцов нам тоже нужен! – вмешался Крольчихин, выручив Сенцова. – А камеру потом уберут – я санстанцию вызову! Сенцов расплылся улыбкою в безмолвном “Спасибо” и, обогнув рычащую Зою Егоровну, поспешил удалиться. Казачук и Морозов остались рычать вместе с ней, а Константин сидел в чистом тёплом кабинете, где пахло документами – приятно так, почти что по домашнему. Стажёр увлечённо писал протокол, а Крольчихин выпытывал у Сенцова всё, что они со стажёром вызнали про “лесного человека”. Сенцов сказал, что сначала они решили, что полесун – людоед – из-за костей в его берлоге... -Но я подозреваю, что тут другое... – неопределённо пробормотал Константин. – Потому что кроме этих Агеевой и Щепкина там больше никого не нашли. Я сам видел, какую наш Овсянкин яму раскопал, но других костей там не было... -Понятно... – буркнул Крольчихин. – Что ничего не понятно... Вызвали родственников, говоришь? – уточнил он. -Ага, – кивнул Сенцов. -Вот и отлично, – сказал Крольчихин, теребя волосы на своей макушке. – Я с ними поговорю... У нас, на завтра, кстати, следственный эксперимент с Новиковым – Вилкин так решил! Сенцов был не против экспериментов – Новиков приведёт их туда, где прошёлся неведомый Эрих и где пропал Василий. Может быть, удастся отыскать что-нибудь важное, Константин получит свою премию, которую до копеечки потратит на подарки для Кати... *** В девять часов вечера Сенцову разрешили пойти домой. Это совсем не поздно для Сенцова, который в последнее время притаскивался домой далеко за полночь, а то и в засаде ночевал в компании комаров, муравьёв и противного стажёра. Полесун был увезен психбригадой – это было нелегко, потому что дикарь решил показать зубы. Он невменяемо рычал и дико нападал на всё подвижное до тех пор, пока сзади к нему не подкрался врач и не всадил пониже спины громадный шприц. В шприце содержалась лошадиная доза снотворного, с помощью которого предполагаемый Ярослав Хвостов погрузился в глубокий, здоровый сон и тяжело обрушился на твёрдый каменный пол камеры. Ловкий врач ликовал, празднуя удачу на “охоте”, а плечистые санитары получили возможность взвалить увесистое тело на носилки и унести. Глафира Ивановна плакала, семеня за санитарами, а когда Крольчихин тихонько поинтересовался у ловкого врача, можно ли будет вернуть “лесного человека” в мир людей – тот покачал головой и бросил безликое “посм