Два мира. Том 2 (СИ)

— Правда?! — Ино изумлённо приоткрыла рот. — Это же… замечательно! Чудесно!.. Хотя, — она помрачнела, — я бы сама хотела с ними разобраться, я ведь задолжала им кое-что…

— Ты можешь попросить Цунаде-саму разрешить тебе отправиться в Аме со мной, когда я соберусь обратно, — выпалила Карин прежде, чем подумала.

— Точно! — просияла Ино. — И Шикамару, я уверена, будет рад, если я буду рядом, когда подонки, прикончившие Асуму-сенсея и сделавшие инвалидом моего отца, получат по заслугам!..

— Но это всё завтра, — строго сказала Карин, приобнимая её за плечи и уводя с кладбища. — А пока пойдём ко мне, я заварю травяной чай, и ты поспишь…

— Спасибо, — сказала Ино вновь резко ставшим нормальным голосом. — Я знала, что ты меня поймёшь, что мы поладим.

Карин натянуто улыбнулась и повела Ино обратно в деревню, давая себе слово добиться того, чтобы Хокаге, лучший медик Конохи, вплотную занялась психическим здоровьем девушки.

Теперь Карин точно знала, как выглядит грань сумасшествия.

Весь этот день выдался хмурым и серым. Солнечные лучи едва пробивались сквозь плотную пелену облаков, с востока задувал холодный порывистый ветер, носивший клубы снега. Настроение Неджи вполне соответствовало погоде.

В обед Тен-Тен, после тех записок не дававшая о себе знать, прибежала в поместье Хьюга в расстроенных чувствах и сообщила, что Ино положили в больницу.

— В психиатрию, — добавила она с невыразимой горечью.

Чуть позже всплыли подробности. Как оказалось, лично к Хокаге её привела Узумаки Карин, к которой Ино почему-то пристала и что-то внушала полночи. Что именно — не уточнялось, об этом знал, помимо Карин и Хокаге, разве что Иноичи-сан; жене, чтобы не волновать, он сказал, что у Ино инфекция, поэтому её несколько дней подержат в больнице на карантине, а сам неотлучно находился у палаты дочери.

Той было очень плохо. Когда Неджи и Тен-Тен пришли проведать её вечером во время приёмных часов, Ино была охвачена приступом жуткой истерики, во время которой принялась рвать на себе волосы и биться о стены. Её спеленали и успокоили инъекцией снотворного двое санитаров и выставили напарников за дверь; там, в коридоре, они и столкнулись с Карин, стоявшей у окна.

— Спасибо тебе, — негромко обратилась к ней Тен-Тен. — За то, что не бросила Ино.

— Ничего такого, — хрипловато и резко ответила Карин, не поворачиваясь.

Неджи и не ожидал от неё иного ответа, а вот Тен-Тен, похоже, расстроилась. Она тяжело вздохнула и, подойдя ближе, опустила руку куноичи на плечо.

— Помогающий нашим друзьям — друг нам, — сказала она. — Если что-то понадобится, найди меня.

Карин не ответила и повела плечами, когда Тен-Тен убрала руку. Напарники оставили её и покинули госпиталь.

— Она неприятная, — произнёс Неджи.

— Она одинокая, — возразила Тен-Тен. — Те, кто одиноки, часто ведут себя с другими зло.

В её словах Неджи уловил намёк, поэтому прохладно простился и ушёл в направлении резиденции клана. И спиной чувствовал взгляд, которым его проводила Тен-Тен.

В поместье его встретила Ханаби, выглянув из зала, стоило ему приблизиться; наблюдательный пункт был выбран хорошо — направляясь в свою комнату, он неминуемо должен был пройти именно здесь.

— Как Ино-сан? — спросила Ханаби без предисловий. — Прости, я слышала ваш с Тен-Тен-сан разговор, когда она была здесь.

— Плохо, — произнёс Неджи, отвечая на её вопрос. — Мы видели Ино всего пару минут, но и так понятно, что она на грани полного помешательства…

Он прервался, заметив движение. Миг спустя в сад выскочили двое детей, по возрасту ещё не дошедших даже до Академии; они смеялись и изображали сражение с использованием Мягкого касания, но резко остановились, увидев, кто за ними наблюдает.

— Ханаби-сама, — мальчики встали бок о бок и одновременно поклонились.

— Мы не помешали вам заниматься? — уточнил один из них со всей серьёзностью.

Ханаби улыбнулась, но очень грустно.

— Нет, вовсе нет. Можете продолжать.

— Есть! — откликнулись дети, но быстро покинули дворик.

Неджи заметил взгляд, которым их проводила Ханаби. Девочка была подавлена, и на мгновенье захотелось спросить, что её беспокоит… Но он не имеет права. Именно так.

Неджи хотел было поклониться и тоже уйти, но Ханаби негромко сказала:

— Если не очень занят, побудь немного со мной, Неджи-ниисан.

Он кивнул и вслед за ней вошёл в зал, задвинул сёдзи. Когда он обернулся, то увидел, как Ханаби устроилась на татами перед невысоким столиком; на нём стояла корзина, полная ниток, из которой девочка взяла спицы с нанизанным на них уже связанным прямоугольником.

— Меня сестра научила, — пояснила Ханаби, уловив его немой вопрос. — А ей показала приятельница-волшебница, — девочка остановилась на секунду, концентрируясь, а затем чуть несмело выговорила странное для уха шиноби имя: — Гермиона Грейнджер.

— И что это будет? — вежливо спросил Неджи, устраиваясь напротив неё.

— Ничего, — Ханаби перехватила спицы поудобнее и задвигала пальцами. — Я пока просто практикуюсь, чтобы у меня хорошо получалось к тому времени, когда у меня появится друг, которому я смогу подарить свою работу.

Следующий вопрос напрашивался и едва в самом деле не сорвался с губ — Неджи вовремя остановился. От Ханаби это явно не укрылось.

— Скажи, нии-сан, я чем-то провинилась перед тобой? — тихо спросила она.

— Нет, разумеется, — покачал он головой.

— Тогда почему ты стал меня избегать? — продолжила Ханаби всё тем же тихим голосом, глядя только на петли и мелькающие спицы. — Ты не вёл себя так с тех пор, как помирился с отцом.

— Приношу изви…

— Прошу, не надо, — перебила она его с горечью. — Не веди себя со мной так же, как все остальные в клане.

Неджи вздохнул и попробовал объяснить:

— Ты — наша наследница…

— Но тоже живой человек, — возразила Ханаби. — Хотя в этом меня и пытаются разуверить; с тех пор, как отец решил сделать наследницей не сестру, меня натаскивали быть холодным и бесчувственным идолом, держащим власть и думающим лишь о результате, наплевав на пути его достижения… Ты знаешь, я бесконечно люблю наш клан, однако не могу принять одну о нём вещь, — она посмотрела на него очень серьёзно — таких взглядов не должно быть у двенадцатилетних детей. — Шиноби клана Хьюга не живут, а существуют. Члены побочной ветви жертвуют всем ради главной, не получая никакой благодарности; главная молча принимает эти жертвы, скрывшись от родичей за барьером непогрешимости и недоступности. Возведя в абсолют понятие «клан», Хьюги забыли, что такое «семья».

Неджи отвёл глаза — выдерживать её взгляд оказалось неожиданно сложно.

— Тебе не стоит говорить такие вещи, — очень тихо заметил он. — Если Хиаши-сама узнает…

— Поэтому я говорю о них лишь с тобой, — Ханаби окончательно отложила вязание; выскользнувший из корзины клубок покатился по полу, расплетаясь. — Ты — наиболее свободно мыслящий шиноби побочной ветви, мой брат. Однажды я стану главой клана и не стану слепо идти на поводу у традиций — далеко не все они истинно хороши для нас. Я верну в клан Хьюга понятия «свобода» и «семья», от которых наши родичи так отвыкли, — Ханаби расправила плечи и вновь опалила его совершенно недетским взглядом. — И для этого мне потребуется твоя помощь.

========== Глава 9. Проникновение ==========

«Хогвартс-Экспресс» был алым и большим, шумным, коптящим небо с какой-то даже остервенелостью. Чудное приспособление для перемещения — Саске видел его и собирался на нём ехать впервые, поэтому пока ещё не определился со своим отношением. Впрочем, на самом деле это сущая мелочь — куда важнее была новая миссия, новый вызов их мастерству шиноби. Дело, результат которого крайне важен для будущего.

— Рон! — раздался вдруг взволнованный оклик.

Саске обернулся — к нему через платформу торопилась гриффиндорка со светлыми кудрями, перевязанными розовой лентой. Лаванда Браун.

— Лаванда, — отчеканил он, не меняясь в лице.